— Если быть честной, то самые дорогие, конечно, девственницы. За них платят огромные деньги.

— И часто тут такие бывают? Невинные совсем.

— Штуки четыре в месяц наберётся. Но красивые девственницы реже, конечно. Впрочем, не мне судить, мужчины всяких покупают, но, исходя из цен, которые я слышала, и девственницы стоят по-разному.

— Они добровольно сюда приходят? Продать свой первый раз. — Китаянка впервые за час немного погрустнела.

— Добровольных тут почти нет. И уж тем более это не девственницы. Краденые, принужденные, невольницы…

— А ты? — Чонгук серьёзно посмотрел ей в глаза. — Тебя тоже заставляют этим заниматься?

— Нет, не заставляют, но я в Сингапур приехала горничной работать… зарплата была нормальная, но хотелось больше. Столько вещей хотелось попробовать, купить! В этом городе много развлечений, они манят. Я украла кое-что из номера гостиницы, а законы тут суровые, ну и… Мне предложили драконы, что замнут дело, откупят меня от тюрьмы, а я отработаю потраченное на меня. Вот, отрабатываю… не могу сказать, что в тягость, я хорошо ем, не шибко тружусь и устаю, имею жильё и красивые шмотки. Ушла бы, да куда? Опять в прислугу, тереть, мыть, чистить унитазы? — Чонгук хотел заметить, что это был бы более благородный труд, но не стал. Он же кандидат в драконы! Китаянка широко заулыбалась, замотав головой. — Да о чём я говорю! Разве тебе не скучно слушать? Это всё тоска сплошная.

— Нет-нет, мне любопытно. Продолжай.

— О чём? О девушках в борделе?

— Ну, хочешь — давай о них, — выставил эту тему задумкой проститутки Чонгук, — а Тэян сам с вами спит?

— Мы к нему сами лезем чаще, чем он к нам, — захихикала китаянка, — получить что-нибудь, отпроситься погулять отсюда, прикупить новую косметику… Иногда бывало, что ему приспичивало, и он какую-нибудь к себе звал, но в последнее время не зовёт что-то. Раньше не отказывался никогда, если сами предлагались, а тут пошла к нему Беннин… ну, ты видел её внизу, такая, пониже меня, в розовом купальнике. — Чонгук покивал, одним ухом продолжая ждать, когда Чжунэ закончит. — Так он послал её, не в духе был, с тех пор к нему больше и не ходим, уж месяца два, если не больше.

— Чего ж это он? Случилось что? — Сначала Чонгук хотел приписать дурное настроение Тэяна известию о смерти Бобби, но потом понял, что это было меньше месяца назад, и причина явно в другом. Внезапно настигшая импотенция? Четвёртый десяток, всё-таки. Золотой слышал, что мужчины, которых настигает половая несостоятельность, иногда превращаются в настоящих истеричек и психов.

— Не знаю, влюбился, наверное, — опять захихикала путана.

— Тэян?! — неподдельно удивился Чонгук.

— Да, была у него тут одна фаворитка, они с ней обжимались, она к нему всё ходила, иногда они скандалили, совсем, как пара, а потом её какой-то богач купил, говорят. И увёз. Вот Тэян и бесится.

— Что ж он её себе не оставил?

— Не знаю, может, поссорились, а потом пожалел. А может на деньги большие позарился, но потом всё равно пожалел. Тут, как ни вертись, если отказываешься от чего-то одного ради другого, всё равно об упущенном пожалеешь. Правда же?

— Правда… — задумчиво протянул Чонгук. — Что ж это за дама сумела растопить сердце сурового Тэяна?

— Ты только никому, ладно? — зашептала девушка, и золотому стало ясно, что она никакая не шпионка. Слишком проста и предсказуема. — Дела борделя всегда в нём остаются, да и Тэян может рассердиться, что я о нём сплетничаю.

— Я с ним не в тех отношениях, чтобы бежать и доносить.

— Дама была хищенная, издалека откуда-то, с Запада, скорее всего. Светловолосая. — Чонгук пошевелился.

— Светловолосая?

— Да, и голубоглазая такая. И, что странно, корейский знала, поэтому с Тэяном говорила на его языке. — Золотой едва не приосанился, чтобы схватить за плечи проститутку и потребовать подробнейшего рассказа. Светлые волосы, голубые глаза, знает корейский — Элия! Неужели он напал на след?

— Азиатка?

— Нет, говорю же — с Запада! Откуда азиатке быть светловолосой? Эта некрашеная была, натуральная.

— Ну, мало ли. Бывают же… альбиносы, например, — выдвинул будто случайное предположение Чонгук.

— Альбиносы бледные и страшные, а эта была такая, знаешь, ничего себе. Я не успела узнать, откуда она конкретно, или мне говорили, да я забыла… Её только месяц тут и видели, и потом приезжала раз, Тэяна навестить.

— Ясно, — кивнул напоследок Чонгук, гадая, об Элии речь шла или нет? Она была настолько белой, что иногда не угадывалась сразу раса, к которой она принадлежала. За белыми ресницами и бровями с трудом просматривались веки, скулы и надбровные дуги азиатки, наполовину кореянки, наполовину… кого? Кто была мать Элии? Китаянка? Чонгук вдруг понял, что почему-то не спрашивал, откуда родом бабушка Элии, покойная провидица, но настоятель Хёнсок говорил, что познакомился с нею в молодости во время странствий, стало быть, не кореянка. А что, если Элия по-прежнему, как и два года назад, красится? Тогда бесполезно искать по цвету волос, или глаз — линзы тоже можно вставить. Как же тогда? Тогда только разглядывать всех встречных, каждую подозрительную лично. А как быть с некой фавориткой Тэяна? Нет, ведьма никогда бы не стала спать с подобным типом, и уж тем более её бы не продали никакому богачу, это не в интересах Джиёна. Что ж, похоже, снова не то.

За стеной щёлкнула дверная ручка, и золотой отставил опустошенный бокал вина.

— Ладно, мне пора. Возможно, я ещё наведаюсь, — впрыгивая в джинсы, пообещал он и, под томным и обнадеженным взором девицы, покинул апартаменты.

Чжунэ одёргивал футболку, вышагивая по коридору. Чонгук подоспел к нему и шепнул:

— Ну что, есть какая-нибудь информация?

— С тебя косарь. Как тебе такая?

— Перебьёшься, — тихо заметил парень и настоял: — Ну?

— Да никакой. Усердно я расспрашивать не мог, а так, между делом, ничего не выяснишь толкового. Но сейчас, я так понимаю, здесь нужной вам девчонки нет.

— С одной стороны успокаивает, что она не в борделе, а с другой беспокоит, где её тогда вообще искать?

— Ты думаешь в Сингапуре мало мест?

— Нет, я не такой наивный. — Молодые люди хотели попрощаться с Тэяном, но горничная у дверей, в которые они входили час назад, сообщила, что господин «директор» уехал. «Директор! — усмехнулся Чонгук. — Назовут же, тоже, должность. Директор проституток — отличная специализация!».

Обратно снова ехали на такси, тем же маршрутом, по той же жаре, хотя в салоне отлично освежал кондиционер, но стоило приоткрыть хоть на сантиметр окно, как задувало горячим воздухом от дороги.

— А Джиён сам бывает у Тэяна в борделе? — ломал Чонгук голову над дальнейшими странствиями по этому городу. Куда податься? На что ориентироваться?

— Я с ним там ни разу не сталкивался, но вроде бывает. Что это тебе даст? Будешь стеречь его здесь?

— Нет, но было бы логично, если б он спрятал Элию тут. Мог бы навещать её без лишних разговоров, как будто едет за утехами, а сам к гадалке… Странно, что он так не сделал.

— Если бы Джиён следовал такой простой логике, он был бы предсказуем, если бы он был предсказуем, он давно бы был мёртв, — хмыкнул Чжунэ, но, похоже, сам втянулся в рассуждения, бессознательно играя в сыщика, не на радость невольному спутнику, а потому, что инерционно увлёкся ходом мыслей. — В Сингапуре есть национальные районы, типичный китайский и индийский. Если ты говоришь, что девчонка белобрысая, то там ей точно делать нечего, слишком бы бросалась в глаза, я думаю, если она и где-то здесь, то в центральных кварталах, где полно людей и движуха.

— Я вот сам думаю, всё такая же она белобрысая, или её покрасили, чтобы лучше спрятать?

— Если покрасили, то засада, как искать? — Чжунэ обернулся к Чонгуку и понял, что способствует рассуждениям своего врага. Опомнившись, он вскинул подбородок, дёрнув плечом. — Придётся тебе, дружок, попотеть.

— Не одному мне, — напомнил золотой об обещаниях, обязательствах и ответственности, возложенной на Чжунэ Бобби и БиАем. Когда из-за тебя могут кого-то грохнуть, становишься сговорчивее.