— И… каким боком во всём этом я? — поинтересовалась Черин, не хмелея от выпитого.

— У вас в Шаньси есть ведьма. Устрой мне с ней встречу, чтобы она помогла разобраться с этой юной недоделанной гадалкой.

— С чего ты взял, что она сможет? Она сама ничего не предсказывает.

— Не предсказывает, но я слышал, что она умеет открывать третий глаз, или что там отвечает за прозрение?

— У вас на Утёсе богов есть свой шаман, почему бы тебе не обратиться к нему?

— Так-то он мне и помог! Ты не представляешь, что это за ужасный тип, Черин. Шаман Утёса — это дьявол. Он умеет читать мысли и лучше всех в мире разбирается в ядах, но помощь — не сильная его сторона.

— Ещё какая-то ведьма есть у Дзи-си. Так говорят.

— Если бы она у него была, зачем бы ему понадобилась эта? — ткнул пальцем Чживон вниз. — Черин, я прошу тебя, чего тебе стоит? Просто отвези нас к ней, и пусть она сделает из девчонки провидицу.

— Иначе что? — Бобби посуровел, опустив глаза и сжав кулаки. Ничего не скроешь от этой воительницы.

— Иначе Джиён не заплатит мне за выполненное задание. Ему нужна гадалка, а не малолетняя бездарность.

— Плата за задание столь высока? Что ты за неё так хватаешься? — Чживон больше не стал ничего говорить, и по его молчанию стало ясно, что и не скажет. — Что ж, Бобби, я тебе помогу. Цену ты знаешь. — Его рука тут же легла на её бедро, как будто только и ждала, когда сделка состоится.

— Это самая приятная выплата из всех, какие мне известны. — Сев на подоконник, Чживон посадил Черин себе на колени. Когда она расставила ноги, платье задралось выше бёдер. — И ты же приютишь нас, пока мы не разберёмся со всем?

— Попридержи свои аппетиты, если я обещала помощь в одном, это не значит, что я готова посадить тебя себе на шею. — Чживон тут же впился губами в упомянутую часть тела.

— Я готов отработать, в две смены, дневную, и ночную.

— А твоя жертва не заметит странных отлучек по ночам?

— Мы с ней не спим. Посмотри на неё — за кого ты меня принимаешь?

— За наёмника, — покосилась в окно Черин. — Вы способны на всё.

— Я всё устрою. Только надень при этой девочке что-то более приличное, а то у меня встанет, и она примет это на свой счет. — Чживон потянул за трусики и, не желая ждать, когда Черин из них выберется, взял в два кулака и порвал прямо на ней, отбросив жалкие остатки. Девушка азартно приоткрыла рот, облизнув губы и блаженно выдохнув. Они жарко поцеловались, после чего Бобби развернул её к себе спиной и, достав свой возбужденный член, насадил на него вскрикнувшую Черин. Задирая платье, парень сорвал его через голову девушки, оставив её обнаженной от макушки до пят. В светлой комнате, куда через два больших окна падал утренний свет, она была великолепна, с лёгкой смуглостью кожи, вся подтянутая и гладкая, точеная в талии и округлая в груди и бёдрах. Вопреки её желанию, он сам так и не разделся, и всё ещё был в куртке, футболке под ней, и штанах. И во всём этом он поднимал и опускал на себе нагую Черин, возбуждавшую его одним только взглядом. Её длинные волосы, покрашенные в светло-золотистый цвет, колыхались до самой поясницы. Он ловил их, собирал в охапку и поднимал, чтобы покрывать поцелуями лопатки и шею, загривок и плечи. Запрыгав на нём самостоятельно, Черин придержала свои волосы наверху, освобождая руки Чживона и давая понять, что её тело нуждается в его касаниях. Бобби обнял её сзади, погладил живот, правую руку опустил вниз, левую поднял к груди. Страсть усиливалась, и через несколько минут он понял, что ему не хватает простора для того, чтобы выплеснуть накопившееся вожделение. Приподняв Черин, Чживон поднялся и прислонил её к стенке. Теперь его бёдрам было удобнее работать во всю мощь. Безумные от накатившего неистовства, они, как ошалелые, принялись совокупляться с дикостью животных, после чего не продержались и двух минут, крича и стоная. Кончивший Бобби опустился на кресло в углу, закрыв глаза и ощущая непередаваемое наслаждение, какого давно не испытывал. Черин села прямо на пол, нашла на подоконнике недопитую рисовую водку и, дотянувшись до стакана, сделала глоток. Отдышавшись, она нашла в тумбочке салфетки и протянула несколько Эвру, чтобы привёл себя в порядок.

— Веди свою замухрышку, — поднялась она. — Окажу гостеприимство, раз просишь, — и ушла в ванную.

Чживон ещё пару минут плохо соображал, вытирая с себя последствия секса, но потом окончательно пришёл в сознание. Этот манёвр шаньсийских женщин тоже был известен. За любую помощь, при любой возможности, с любыми мужчинами из других кланов, группировок и банд они договаривались переспать… не предохраняясь. А потом, в удобный момент, если вдруг случался конфликт или нападение, звучало «я жду от тебя ребенка», или, если прошло больше времени «у нас с тобой есть ребенок», или, если прошло очень много времени, рука с пистолетом или ножом останавливалась от слов «это твоя сестра, дочь, мать» — неважно! Это действительно работало. Сколько человек погибло от того, что рука дрогнула от подобных фраз! Не у всякого преступника, как выяснялось, отсутствовали совсем все принципы, и беременные женщины, или собственные дети, становились непреодолимой преградой. Чживон же был наёмником, а в них со временем не остаётся ничего человеческого. И всё-таки он надеялся, что судьба не сведёт их с Черин на поле боя.

Многочисленное родство шаньсиек, мнимое или настоящее, со многими мафиозными кланами заочно предотвращало ссоры и сражения. Часто главы группировок, или рядовые бандиты, если когда-то обращались за помощью к клану Ян — а предоставлялась она именно через постель — не могли точно сказать, есть ли у них среди этого самого клана Ян потомство, или его нет. Женщины Шаньси спали со многими и часто, чтобы наверняка вводить в заблуждение как можно большее количество мужчин. Естественно, они при этом не попадались на изменах, и способны были создавать видимость верности в течение всей жизни. Вот, например, та же Черин. Чживон не знал, чтобы она спала ещё хотя бы с кем-нибудь, но при этом почти не сомневался, что она это делает. Но когда? С кем? Она даже не спала с его братом — они просто дружили. Спит ли она с кем-то из драконов? А из синьцзянцев? Чьи отпрыски воспитываются в этой провинции? Чживон не отказался бы узнать несколько секретов, но понимал, что вряд ли ему это когда-либо удастся.

— Элия, просыпайся! — Она открыла глаза сразу, но с минуту соображала, где они, и почему она спала? Потом картинка восстановилась. — Моя кузина отходила, пришлось её подождать…

— Я долго спала? — сев, девушка потянулась и потёрла сонные веки. Голова была тяжелой, состояние разбитым.

— Около часа. — Вон улыбнулся, взяв её ладонь в обе своих и присев напротив на корточки. — Кузина разрешила нам погостить у неё. Только у неё очень строгие нравы и порядки в доме. — Улыбка на его губах исчезла, и он расстроено добавил: — Нам придётся с тобой спать в разных комнатах.

— Вот как… ну что ж. — Элия со сна не могла ещё толком понять, хорошо это или плохо? А стала бы она делить с ним кровать сегодня, если бы разрешили? Она не готова пока заходить далеко, моральная подавленность не способствует.

— Вставай, пошли! — помог ей подняться Эвр, беря её сумку. Свои пожитки он уже сбросил внутри, теперь же оставалось завести Волчицу во внутренний дворик. Держа за руль, он покатил байк к открытой калитке, где уже стояла Минзи.

— Добро пожаловать, — улыбнулась она Элии, — я Минзи. — Рядом появилась вторая девушка, хозяйка дома.

— А вот и моя кузина, — указал на неё Чживон своей «девушке». — Познакомься, Черин. — На ней была юбка в пол, а верх одежды скрывал широкий тёмный палантин. Хмурые брови как бы сообщали, что за порогом этого дома не потерпят никаких вольностей.

— Очень приятно, — кивнула Элия, смутившись под властным взглядом.

— И мне, — быстро ответила Черин. — Минзи, проводи, пожалуйста, Элию до её спальни.

— С радостью, — просияла та и, увлекая за собой гостью, начала болтать что-то о жаре, путешествиях, интересоваться у Элии о дороге, рассказывать о каких-то походах. Когда они исчезли в доме, Чживон отпустил одной рукой байк и, сквозь ткань юбки сжав ягодицу Черин, наклонился к её уху, прикусив мочку.