Мокрые волосы были настолько темными, что из красных стали бордово-черного цвета. Тряхнув ими на пороге, Ви блеснул серьгой в ухе, на которую упал солнечный свет. В джинсах и футболке, с перекинутым через шею полотенцем, самый обычный земной парень. Которого очень трудно представить с сигаретой. Курящим.

— Чонгук звонил, — указала я на телефон, от которого крысиным хвостом тянулся к розетке провод. — Я хотела поднять, но телефон отключился. Боюсь, не сломала ли я его? Вдруг у ребят что-то случилось, а они не могут дозвониться… — Ви подошёл к мобильному и, подняв его, провёл своим большим пальцем. Экран засветился. Я выпучила глаза. Магия?

— Он просто запрограммирован, — обернулся ко мне дух. — По отпечаткам пальцев. Шуга ввёл мои данные. Поэтому если касается кто-то другой, то система отказывает, реагируя на постороннее вторжение. Это у золотых сделано для безопасности. Если кто-то надумает взломать телефон и добыть из него какие-то номера и сведения, то он может и бабахнуть, так что ты осторожнее, — улыбнулся Ви. Я невольно стиснула руки в кулаки, представив, как пластик мог разлететься на куски у меня в руках, и я потеряла бы пару фаланг и ногтей.

— Мог бы предупредить заранее. Как и признаться, что куришь, — сказала я, и улыбка с лица Ви тут же пропала. Он посмотрел на меня, потом на свою куртку, потом опять на меня и, поджав губы, уткнулся в телефон, строча там смс-ку Чонгуку или Шуге. — Чего молчишь?

— Я не думал, что это так важно. Это всего лишь вредная привычка.

— Когда ты её выработать-то успел? Неделю всего среди людей по земле ходишь.

— Элия, — отделил паузой от последующих слов моё имя Ви, откладывая телефон и поворачиваясь ко мне. — Я, наверное, должен был сразу сказать, но дело не совсем в курении, дело в том, что… — Дух явно собирался с силами для чего-то такого, что требовало правильных слов. Что он там готовит такое? Дверь открылась и появился Вон, бодрый, улыбающийся, от которого повеяло улицей и новым, счастливым днём.

— Ну что, до завтрашнего обеда этот номер всё ещё наш. — Вон плюхнулся рядом со мной на кровать, протягивая мне картонный поднос из фастфуда с выемками для чашки и миски. В одной из них скрывался чай в пластиковом стаканчике, в другой лежали ещё горячие булочки. — Приятного аппетита, — шепнул он мне на ухо и поцеловал туда же. Я покрылась мурашками, схватившись за стакан.

— А…а ты? — запинаясь, выговорила я.

— Мы поедим где-нибудь в закусочной, когда пойдём прогуляться. Мы же пойдём прогуляться? А, дружище? — обратился Вон к Ви и тот, сорвав полотенце с шеи, скрутил его и швырнул в Вона.

— Я тебе не дружище! — Полотенце не долетело до цели, пойманное быстрой рукой Вона с молниеносной реакцией.

Умытая и прихорошившаяся, насколько это было возможно, я вышла на прогулку в сопровождении моих спутников. Погода была изумительная. Мы сообща решили, что сидеть в номере не менее опасно, чем ходить по городу. Если нас вычислили, то там загонят в тупик, а на улицах хотя бы есть шанс скрыться, если же нет, то в Хэншуе за нами уже никто не следит. Вон снова вынужден был оставить свой мотоцикл на парковке возле гостиницы. Ви, как и вчера, шёл позади нас. Из закусочной он вышел немного подобревший, но всё равно не настроенный весело проводить время в нашей компании.

— Мне так не нравится, что вы задираете друг друга, — поделилась я с Воном.

— Мы?! Да ты слышала от меня хоть одно обидное слово в его сторону?

— Нет, — согласилась я, — но постарайся его понять, он же фактически в чуждой ему обстановке, осваивается здесь, среди людей, на которых раньше смотрел со стороны. Ему нелегко, относись к нему снисходительнее.

— Я делаю всё, что в моих силах. — Я завела этот разговор потому, что когда Вон поймал полотенце, у него взгляд и лицо стали такими, что мне сделалось страшно. Его глаза будто разрывали Ви на части, а челюсть дёрнулась так, будто кулаки вот-вот пойдут в ход. Мне подумалось, что не такой уж Вон всегда терпеливый и дружелюбный, впрочем, кто бы на его месте обрадовался такому отношению? Я почти испугалась, что начнётся драка, но молодой человек нервно поднялся, сказал, что у него заболела голова, выпил таблетку от неё и постепенно забыл про конфликт, успокоившись. С тех пор он был прежним Воном, добродушным и располагающим, выглядящим ничуть не старше Ви, юный парень, старающийся жить полной жизнью и верящий в чудеса и любовь, как и я. — Элия, а ты… никогда не предполагала, что Ви, возможно, не вызванный тобой полтергейст, а обычный пацан? — Я сразу же недовольно вздохнула. И этот будет не верить второму?

— С чего бы? Я же сама видела, как он появился!

— Да всякое бывает. В наше время подстроить эффектное появление…

— Вон, не надо, пожалуйста. С меня достаточно того, что Ви считает тебя обманщиком, или ты решил обвинять его в том же в отместку? — И в то же время я вспомнила об увиденных с утра сигаретах, о дыме, из которого вышел мой дух-хранитель, о запахе, который регулярно от него исходит. Нет ли тут связи? Да нет, даже если от него и пахло всегда табаком и копотью, вызванной курением, то откуда ему было взяться в моём шкафу именно в тот момент, не будь он потусторонней силой? Не хватало мне ещё усомниться в создании, оставшемся на этом свете самым близким мне. Ви, по-прежнему, был для меня кем-то сродни бабушкиного друга, которого она послала, чтобы он приглядывал за мной.

— Хорошо, раз ты ему доверяешь, то и я буду, — примирительно улыбнулся Вон. Я хотела взять его за руку, но опоздала с моментом, и он как раз убрал свою в карман. Я неловко отодвинула ладонь, надеясь, что моего движения не заметил ни Вон, ни Ви сзади. — А в чем, он считает, я тебя обманываю? В том, что влюбился в тебя?

— Ага, — покраснела я, не привыкшая ещё слышать так прямо о том, что кто-то ко мне что-то испытывает. Сама я ещё не готова была говорить о чувствах, глядя Вону в глаза. Мне хотелось бы быть с ним более открытой, раскованной, решиться самой поцеловать его, но никак не хватало напористости, которая моему характеру вообще не свойственна, и если и прорывается когда-то, то только в случаях крайней опасности.

— По его мнению, влюбляются как-то иначе?

— Не знаю, — пожав плечами, я сдержала порыв оглянуться, чтобы Ви не понял, что речь идёт о нём. — Он говорил, что все парни домогаются до девушек, а когда понял, что ты не домогаешься, и это назвал подозрительным.

— Какие, однако, глубинные познания мужских повадок у духа, неизвестно откуда взявшегося.

— Он очень смышлёный. Всю свою… всё своё существование, до того, как материализовался, он наблюдал за людьми.

— Так, я плох тем, что не пристаю к тебе? — Я покраснела гуще, чем могла когда-либо, промолчав. — А сама ты об этом что думаешь? — наклонился он ко мне, испытывая мою стыдливость. Словно чувствуя, что я в таких темах теряюсь и становлюсь растерянной и ведомой, Вон положил руку мне на плечо. — Если я буду приставать — это будет плохо?

— Я… я… — едва не заикаясь, мой язык торопился сказать что-нибудь без содействия разума, но я сдерживала его, пытаясь подумать до, а не после. Если я скажу, что плохо, то он не будет приставать. Он и так меня сегодня ещё ни разу не поцеловал, может, считает, что мне это не нравится? Или тоже стесняется Ви? Как же быть, не сказать же прямо, что я была бы не против? За кого он меня тогда примет? Это некрасиво, когда девушка даёт согласие на приставания, я же, как бы, ну, наверное, должна отбиваться, но когда не от чего, то это немножко расстраивает. — Думаю… мне кажется, что если тебе хочется, то ты можешь… если ты позволишь себе лишнего, я же скажу, — выдавила из себя я. Мы остановились, посмотрев друг другу в глаза. Хочет ли он ещё целовать меня? Что я знаю о парнях? Мао говорила, что как только они получают своё, то их интерес пропадает. А вдруг, поняв, что завоевал моё сердце, Вон остыл и разлюбил меня?

— Лишнего — это как? — спросил он, сияя зрачками, будто они знали ответ.

— Ну… это… в общем, когда неприлично, — запуталась и замялась я. Сейчас последует вопрос «а как это — неприлично?», и у меня язык прилипнет к нёбу.