— И что нам теперь делать? — уперев руки по бокам, повыше бёдер, щурился Чонгук на ветру, швыряющем ему изморось в глаза. Влажные волосы прилипали ко лбу и развевались над ушами. Чжунэ тоже не спасло то количество геля, которое он вылил себе на голову. Беспорядок на ней образовался тот самый, с каким он проснулся.

— Тут точно нечего, только мокнуть и выглядеть, как два идиота.

— Хорошо, поехали отсюда, но куда? Есть рациональные предложения и полезные, а не бестолковые варианты?

— Иногда не знаешь, что окажется полезным, пробовать надо всякое. — Чжунэ посмотрел на время. Они промотались по береговой линии три с лишним часа! И это не дало никакого результата. — Пора бы пообедать, и обсохнуть где-нибудь. Сынхун вчера звал тусоваться, но можно с ним сегодня куда-нибудь забуровиться.

— Мне порядочно поднадоели эти бесцельные гулянки. — Чонгук всё это время, кусая нижнюю губу, рисовал перед мысленным взором виртуальную карту, ожидая знака свыше, озарения, как ночью, чтобы щёлкнуло, и он бы точно понял, где именно Элия, но вместо этого одна карта сменилась другой, той, что была на стене в доме Сынюна. На ней были отмечены всякие точки, указывающие неизвестно что. Если Сынюн отвечает за растаможку и контрабанду, то у него указаны места, где активно диффузирует вся эта теневая экономика, и, скорее всего, если на каком-то острове стоит отметка, то там не может быть ведьмы, иначе её заметили бы ненужные люди, а в Сингапуре никто, даже начальник охраны Джиёна — Тэян, не знает, где находится Элия. На эту карту надо было бы взглянуть ещё разок. — А поехали к Сынюну? Это будет не очень навязчиво с нашей стороны?

— Придурок, — хмыкнул Чжунэ, набрав пароль на телефоне, чтобы войти в список контактов. — Драконы так не разговаривают. «Не очень ли навязчиво»! Палишься, как первоклассник. Драконы всегда делают то, что хотят.

— Что ж вы, и друг с другом не считаетесь?

— Считаться и лебезить, как жалкий прищепенец — не одно и то же.

— Быть вежливым и лебезить — тоже разное. Ты знаешь, что такое вежливость? — Они шли подальше от причала, Чжунэ держал трубку у уха и, когда приготовился едко ответить Чонгуку, ему поднял Сынюн:

— Алло?

— Привет, ты у себя?

— В конторе.

— Блин, а то мы тут с Воном шлялись, продрогли и думали заскочить, выпить по рюмочке.

— А вы уже близко? Я, в принципе, могу через полчаса быть дома, дела сейчас закончу.

— О, отлично, мы ещё такси не вызывали, так что, будем одновременно с тобой, наверное.

— Тогда до встречи!

— Ага, — Чжунэ закончил разговор и повернулся к Гуку: — На чём мы закончили?

— На отсутствии у тебя воспитания.

— А я думал, на присутствии у тебя лишних комплексов. Понимаешь, когда прививают лишнюю стеснительность и нерешительность — это плохо, не помогает в жизни. Разве что девушкам цену себе набивать. — Золотой опустил лицо, чтобы не светить улыбкой. Уроки лексики и грамматики даром не проходят. Но слова Чжунэ напомнили ему о поведении Бобби два с лишним года назад, и улыбка сошла сама. Да, Эвр был нагл, напорист и не спрашивал никого и ни о чём, и даже Элия купилась на это, ей, невинной и глупенькой девчонке, понравился такой тип.

— В жизни помогать друг другу должны люди, а не ты сам хапать всё, что приглянулось, не считаясь ни с кем.

— И много людей тебе вот так помогало?

— Мне? Да, много. И я многим помогал. И ты сейчас помогаешь Бобби и БиАю, и не надо делать вид, что все вокруг эгоисты и мрази, когда ты отлично знаешь, что это не так.

Чжунэ замолчал и, встав под козырёк кафе, стал дожидаться такси.

Сынюна пришлось ждать под дверью не меньше пятнадцати минут. Уехав на север государства, молодые люди попали в лучшую погоду и, хотя тучи немного оттянулись и сюда, дождя не было, что однако не помогало сохнуть в тропической влажности. Чонгук посматривал на небо и продолжал разгадывать загадку, причастна Элия к тому, что Джиён не вышел в плавание, или не причастна?

Появившийся владелец особняка запустил знакомых внутрь и, выдав им по полотенцу, достал три стакана и коньяк.

— Ну что, по глотку?

— Хоть по десять, — вытирался Чжунэ, но гель с волос не спешил сходить, и укладываться уже отказывался. — Чёрт, можно у тебя душ принять? Не день, а какая-то задница!

— Что ж вас понесло в такую погоду на пляж? — протянул Сынюн стакан Чонгуку, спрашивая Чжунэ в спину.

— Так, было достаточно солнечно, когда мы выходили, — перехватил право отвечать золотой.

— Да, когда я выезжал на работу — было более-менее, — согласился руководитель таможенного отдела.

— Переменчивая погода свойственна этой климатической зоне, — употребил довод Чжунэ Чонгук, когда тот ушёл мыться.

— Совершенно верно. Умеешь пользоваться кофеваркой? Я пока пойду, переоденусь…

— О, нет, не люблю трогать чужие вещи. Лучше подожду тебя, потопчусь… не против? — парень специально сделал движение прочь из кухни, намекая, что будет ходить по дому. Сынюн пожал плечами:

— Пожалуйста, располагайся.

С видом знатока живописи, который уже принимал прошлым днём в Раффлс-отеле, Чонгук медленно и безучастно стал расхаживать сначала по первому, а потом и по второму этажу. Останавливаясь у висящих картинок и фотографий, стоящих на полках статуэток и книг, он даже не попивал, а мочил губы коньяком, показно томясь от тоски. На втором этаже был открытый балкон, с которого можно было любоваться на пролив. Постояв на нём, Чонгук неторопливо достиг конца своего задуманного маршрута. Карта висела там же, где он её запомнил, а вот отметки на ней — кто их знает? Может, так же расположены, может, переместились, он в прошлый раз не придал значения их положению. Но глаза знали, что искали: два острова с маяками. Они крошечные, пришлось подойти впритык, чтобы разглядеть надписи. Да, Пулау Сатуму, на нём пришпилена булавка с зелёной головкой, а Педра Бранка… Чонгук не вёл по карте пальцем, но взором прочертил своеобразную линию. Вот и Педра Бранка, и на ней никаких отметин нет.

Позади послышалось шуршание и Чонгук, обернувшись, обнаружил переодевшегося в домашнее Сынюна.

— Скучаешь?

— Вас жду в компанию. Чжунэ ещё не вылез?

— Нет.

— Он подолгу моется, это наказание какое-то. Он всё подолгу делает! — по-товарищески пожалился Чонгук.

— Вы с ним давно дружите?

— Чуть больше года, — сообщил заранее обговорённое и заученное золотой.

— В университете познакомились? — Эту информацию легко проверить, никакой Чонвон там не учился и не учится, поэтому была придумана другая история.

— Нет, через Бобби… — Гук изобразил скорбь и огорчение по невосполнимой утрате. — Мы с Чживоном вместе занимались борьбой в центре боевых искусств, и он меня свёл со своими приятелями.

— Ну, Бобби драконом не был, — повёл плечами Сынюн, словно объяснял, почему не поддерживает печали и страдания по якобы погибшему наёмнику. — А тебя что к нам потянуло?

— Да как-то за компанию, я с пацанами тесно сошёлся, и подумал, почему бы нет?

— Это всё-таки не сторожем вахтенным методом наняться, — пошутил Сынюн. — Здесь не Юньнань, не Хэнань, не Запад, где шестёрки выполняют грязную рутинную работу и, если им надоедает, то могут отойти от дел, или перенаняться. В серьёзных кланах нужно серьёзно обдумывать своё в них участие, и решать раз и навсегда, с кем ты и за кого.

Чонгук не комментировал, внимательно слушая Сынюна. Тот, в свою очередь, неприкрыто и с лёгкой, загадочной улыбкой смотрел в глаза собеседнику.

— Джиён сразу, минуты за две-три определяет, кто к нему приходит с поклоном, а кто с камнем за пазухой. Я так не умею, опыта не хватает, мозгов… Я могу только выдвигать гипотезы. Или стучать Джиёну на подозрительные явления. — Сынюн подошёл к Чонгуку очень близко и понизил голос: — Но иногда не стучу, потому что боюсь беспокоить босса напрасно. Не стоит будить Дракона без причин, правда? В гневе он страшен. А в случае беспочвенной паники быть наказанным тому, кто её поднял.