— Посиди пока, отожраться дохлятинки успеешь, — подумал вслух Алексей. — Послужи часовым.
Взгляд скользит по валунам, заросшие мхом с одного бока камни точно указывают направление движения на север. Горная гряда давно уже идет на спад, каменных столбов стало меньше, за редеющим частоколом просматривается равнина. Густые заросли подступают прямо к скалам, отделяя зеленым валом жестокий мир гор от сытой и спокойной равнины. «Так ли это? — подумал Алексей. — Сварганить засаду в густых зарослях может любой дурак. Йедидъя этот — что б ему яйца оторвало! — наверняка стуканул незаметно и нас должны ждать. Ну, не может быть, чтоб не ждали»!
Бывший начальник заставы не любил охоту, считая ее бессмысленным убийством животных для забавы. Однако охотничьи приметы знал. Человек враг для любого зверя. Птицы оповещают весь лес воплями, если внезапно обнаружат охотника. Животные уходят или в панике разбегаются. Колышутся задетые невнимательным человеком ветви. Мерзкие кровососы комары собираются стайкой над местом охотничьей засады. Но чаще всего человека выдает запах. Пот, грязные носки, немытые подмышки… а есть еще идиоты, которые пользуются туалетной водой и курят! В лесу это все равно, что заорать во все горло: «Вот он я, здеся»!!!
Алексей забирается на камень повыше. С макушки каменного столба открывается неплохой вид на окрестности ниже по склону. Но ни движения, ни всполошенных птиц или животных Алексей не заметил. Вершину обдувает ветер, приятно охлаждая плечи и спину от лучей невидимого солнца. Восходящий к холодным скалам поток воздуха несет запахи травы, влаги и прелой гнили. Слышны какие-то щелчки, посвистывания и хрюканье. Это значит, что лесная живность занимается своими делами и ни о чем не беспокоится.
Тошав говорил, что лес невелик. Это даже не лес, а парковая зона перед дворцом фюрера. А сам дворец представляет собой скалистый холм, в котором обустроены помещения. Местные обитатели просто помешаны на сохранении природы, даже дома строить не желают, используют естественные укрытия. Наверняка, и вал насыпан, и ров водой заполнен. О стенах позаботились, как же без них? Во все времена, во всех мирах местонахождение правителя — это крепость. И неважно, как она выглядит — белый дом, царское село, то бишь загородная резиденция или обычная пятиэтажка на какой-то там стрит. Это все равно крепость и так просто внутрь не попасть!
«А вокруг стража неусыпная, войско наготове. Не дохляки тошавы с рошанами, а люди! Здоровые мужики, которым вбили в головы, что приближается враг, которого надо во что бы то ни стало уничтожить. И они будут биться до последней капли крови даже голыми руками. А нас всего двое с Ксенией, пара автоматов и три десятка патронов. М-да, навоюем»! — покачал головой Алексей. Ветер пошевелил волосы, принес запах травы и лета. Закружились кусочки пепла от сгоревшего костра, грустно каркнула голодная ящерокурица.
— Как здорово в кино! — вслух подумал Алексей. — В последний момент, когда помощи ждать неоткуда и жизнь героя висит на волоске, вдруг происходит что-то. Или появляется кто-то и герой уже не висит, а твердо стоит на обеих ногах, а подлый враг трусливо убегает. Или униженно молит о пощаде. А в реальной жизни никто не придет на помощь. Мы одни в чужом мире, у нас нет ни друзей, ни союзников.
Словно подтверждая его слова, ящерокурица каркнула еще раз, донеслось недовольное бурчание. Или урчание в желудке от голода? Занятый невеселыми мыслями, Алексей бросает взгляд через плечо. На каменных столбах сидит целая стая падальщиц! Ящероптицы ведут себя тихо, будто опасаются, что странные люди сожрут остатки гигантского ленивца без остатка, вместе со шкурой и костями. Медленно, не делая резких движений, дабы не спугнуть стаю падальщиц (которые, вообще-то, хищницы, а дохлятину жрут по необходимости) он подходит к истерзанному неумелыми руками тошава трупу ленивца. Аккуратно срезает куски мяса. Ящерокурицы на камнях оживляются. Головы, похожие на обтянутые кожей черепа, поворачиваются, шеи вытягиваются, кадыки судорожно дергаются.
— Я знаю, вы хотите кушать, — тихо говорит Алексей, направляясь к птицеяещрам — или ящероптицам? Да не один ли хрен!
— Не бойтесь, мы не враги, я несу мясо вам, мы наелись, — бормочет он, глядя в землю. Чувствуя себя полным придурком, раскладывает сочащиеся кровью куски и так же спокойно возвращается. Опять достает нож, срезает кусок шкуры. Внутренности ленивца выглядят отвратительно, но это мнение человека. «Птичкам» может понравиться как десерт! Тем временем изголодавшиеся хищницы шустро прыгают на землю. Зубастые клювы сноровисто хватают куски, раздается хлопанье крыльев. Алексей оборачивается — птицеящеры усаживаются на старые места, с жадностью глотают вкусный харч. Кажется, что костлявые рожи кривятся в довольных улыбках. Птицеящеры переминаются с лапы на лапу, головы поворачиваются. Мутные, как у дохлых рыб, глаза блестят и движутся в разные стороны.
Поколебавшись мгновение, Алексей кладет автомат. Ящероптицы насторожились было, но сразу успокоились, едва только человек отходит от страшного предмета. Кишечник ленивца мерзко пахнет и содрогается, словно недоваренный студень, но ящерокурицы заметно обрадовались, когда поняли, что безоружный человек тащит вонючую шкуру с требухой для них. Сдерживая позывы к рвоте, обливаясь потом и морщась, Алексей подтаскивает «харч богов».
— Кушайте, мальчики и девочки, досыта! — шепчет он. — Видите, людям, то есть нам, ваша еда не нужна. Мы не враги!
Последнюю фразу он повторяет несколько раз, как заезженный диск мелодию. Пальцы разжимаются, край шкуры шлепается на камни, словно мокрая тряпка. Ящероптицы прыгают с камней, будто куры с забора, суматошно хлопая крыльями и щелкая зубастыми клювами. Алексей едва успевает отбежать, ящерокурицы просто обнаглели, вообще на человека не обращают внимания! Радостные вопли птицеящеров перемежаются хлопками рвущегося желудка, содержимое кишок взлетает веселыми брызгами, штормовая волна вони накрывает Алексея с головой. Запах так силен, что девушка просыпается.
— О Боже! Леша, что ты делаешь!? — изумленно спрашивает Ксения.
— Птичек кормлю, — невозмутимо отвечает Алексей.
— На фига они тебе? — еще больше удивилась Ксения.
— Не тебе, а нам. Мне кажется, что полуптицы полуящеры пригодятся.
— Каким образом?
— Пока не знаю. Но с ними можно договориться.
— Ты спятил! — уверенно заявила Ксения.
— Ничуть! Помнишь, тошав говорил, что все здешние обитатели в той или иной степени телепаты? — произносит Алексей, присаживаясь рядом. — Я попробовал — ну, наладить контакт. И у меня получилось! Они не нападают на нас, хотя собралось целое стадо. И я не чувствую в них злобы и страха.
— Накормил, — пожимает плечами Ксения.
— А это самое главное в мире животных! Накормить — значит спасти жизнь. А еще я с ними разговаривал. Мысленно. Они слышали меня, а я слышал их. Ну, мне кажется так! Я и сейчас их слышу. В них нет вражды, только любопытство.
Ксения глубоко вздыхает, лицо кривится, слышен резкий выдох:
— Ой, как воняет! Лешенька, я не хочу тебя обидеть. Долгими зимними вечерами и все такое…
— Ксения, очнись! — хватает за плечи Алексей и встряхивает. — Мы не на Земле! И зим здесь нет! И наш мир накрылся медным тазом! — громко говорит он, глядя в глаза. — Здесь все другое, наши представления в этом мире ни к черту не годятся. Йедидъя! — позвал Алексей, оглядываясь. — Живо ко мне, чудо копытное!
«Я здесь, господин! Спешу…»
Стук копыт обрывает глухим ударом и коротким шипением.
«… и падаю, господин»!
Тошав резво подбегает, вскидывая зад, словно молодой козленок. К плоской морде прилипли мелкие камешки, в клюв набилась земля.
— Ты ведь слышал наш разговор?
«Да, господин. И скажу вам, что вы абсолютно правы. Но я не представляю, как они могут вам, нам помочь»?
— Тебе и не надо. Слышала, Ксения?
Девушка машет ладошкой, отгоняя дурной запах, пожимает плечами.
— Я видела в цирке дрессировщиков. Управлять зверями учатся годами, с самого детства. И то не у всех получается. А что у тебя? Один раз дал покушать?
