Потому что это с вероятностью в девяносто девять процентов был путь к гибели, в никуда.

А идти обратно, когда все уже у цели, просто смешно. И не менее опасно.

Если подумать, это был тупик. Несмотря на то, что коридоры вокруг простирались в разные стороны.

— Зелма… ты тоже это заметила? — спросил Миронов через внешний динамик, глядя вперёд по убегающему вдаль туннелю.

Разведчица подумала секунду — и поняла, что подполковник имеет в виду.

— Никого нет, — вздохнула она. — Скорее всего, сталки и боевики собрались в том зале… и ожидают нашего появления. А когда мы войдём, это станет последним, что мы сделаем в жизни.

— Так, а если… — Миронов оглянулся в сторону подтягивающегося отряда. — Если впереди поставить двух их пилотов, изменит ли это что-нибудь?..

— Вот уж не знаю, как Фокс относится к изменникам, — пробормотала Зелма. — В худшем случае это подарит нам лишние полсекунды, а те, кто будет сзади, смогут убежать подальше… но их рано или поздно зажмут в тиски и уничтожат. Как и в том случае, если мы решим отступить на Сталкерру.

— Не для того мы сюда летели, чтобы сразу же сбежать, — фыркнул подполковник. — Нет, если мы пришли требовать у Фокса ответа за всё, то мы должны это сделать. Да и потом, это они сейчас в итоге загнаны в зал, и это мы будем контролировать выход оттуда. Ведь ты же говорила, что там всего одна дверь?

— Если и есть другие, то они хорошо замаскированы. И вряд ли предназначены для «шестёрок» Фокса или тем более сталков…

— В любом случае это может быть ловушкой, — задумчиво проговорил Миронов. — Так, надо бы проверить коридоры: не скрываются ли там боевики?.. Глебов! Иди сюда!

— Да, товарищ подполковник?

Один из солдат отделился от группы и подошёл к командиру.

— Возьми несколько человек и прошерсти тут всё на полкилометра вокруг. Мне важно знать, нет ли там кого…

— Слушаюсь!

Через считанные секунды мини-отряд из шести бойцов отправился дальше по коридору, в который Миронов решил не соваться.

Все остальные укрылись за поворотом, ощетинившись во все стороны стволами плазмеров, чтобы не пропустить возможное внезапное нападение. Но как и на планете, «снаружи» оборону готовились держать военные, а сталки заняли места у них за спиной.

Прошло несколько минут. Миронов увидел неожиданно появившиеся из-за поворота на другом конце коридора чёрные фигуры, но на спуск плазмера не нажал. Компьютер шлема опознал инфометку «свой» на броне каждого из них.

— Чисто, — кратко отрапортовал Глебов по каналу связи, приближаясь к командиру отряда.

— Значит, можем идти на штурм, — сказал Миронов и обратился ко всем: — Так, слушайте меня! Сейчас все идём по коридору — туда, куда укажу я или капитан Видевская. Впереди — пленные, за ними — два бойца… держите плазмеры нацеленными им в спину… потом я с товарищем капитаном, за нами сталки, оставшиеся солдаты замыкают. Всё ясно?

— Так точно! — ответил ему дружный хор, в котором подполковник распознал на слух и голос велка Нурса.

— Перестроиться!

На это ушло секунд десять, не больше. Прошмыгнули вперёд солдаты из хвоста отряда вместе с захваченными пилотами, группа Глебова проследовала на их прежнее место. Сталки молча наблюдали за всем этим, сжимая в руках оружие.

— Ну всё, космос в помощь, — прошептал Миронов и затем громко приказал: — Идём!

И они пошли.

На всём пути до двери зала им так же не встретился ни один боевик. Были слышны лишь осторожные шаги магнитных подошв по полу да шумное дыхание взволнованных сталков. Напряжение росло, но уже скоро предстояло дать ему выход.

Наконец, отряд остановился в самом конце длинного, несколько раз изломанного под прямым углом коридора. Это был тупик, откуда можно было идти разве что назад — или вперёд, через стальную дверь в помещение.

Миронов и Зелма переглянулись. Оба будто хотели что-то сказать, но что именно, не знали. Да это было и не нужно: встретившиеся глаза без слов сказали всё, что было важно для этих двоих в данный момент.

Потом подполковник кивнул, и разведчица поудобнее перехватила в руках плазмер.

— Отойдите! — приказал Миронов тем, кто находился впереди, и пилоты с «конвойными» отступили к стене.

В образовавшийся проход встали он сам и Зелма, нацелив оружие на стальной прямоугольник.

— По команде… Три, два, один… Огонь!

И в дверь ударили два плазменных сгустка. Затем опять и опять, пока сталь не проплавилась насквозь и не образовалась дыра, в которую мог пройти человек. Точнее, мог бы, не капай жидкий металл с её верхнего края на пол.

Миронов опустил плазменное ружьё и достал из набедренного кармана брони бластер. А потом выстрелил несколько раз в лужу расплавленной стали на полу и следом — по краям дыры, «опоясав» её струями газа обычной температуры и высокого давления.

Когда он закончил, Зелма увидела, что расплав практически застыл, хоть и был всё ещё раскалён добела. «Спасибо за заботу, Александр Васильевич», — подумала она.

По жесту подполковника пленные вернулись на своё место впереди отряда. И через дыру они явно могли видеть, что сейчас происходило в зале.

— Что там? — спросил Миронов.

Ведь если там никого нет, сейчас из какого-нибудь потайного люка на потолке мог выпрыгнуть десяток боевиков и вмиг положить весь отряд к чёртовой бабушке…

— Полно народу, — ответил за «своего» пилота один из «конвойных». — Все в броне… с оружием… нацеленным на дверь. Похоже, заждались нас…

— Идите вперёд, — сказал Миронов. — Начнут стрелять — бросайте пленников, и все назад…

Под прицелом плазмеров пилоты медленно прошли сквозь дыру, подняли руки и закричали:

— Не стреляйте! Мы свои…

Выстрелов не последовало. Судя по всему, в зале ожидали не только этих двоих, но и всю компанию.

— Пошли, — бросил Миронов и вместе с Зелмой вслед за парой бойцов вошёл в помещение.

«А они хорошо подготовились», — подумал он, с плазмером наперевес отпрыгивая от двери, чтобы освободить проход, и прицелился в того, кто стоял слева, на сцене.

Вокруг были одни чёрные фигуры в броне. Пара десятков целилась справа и сверху, со зрительских рядов. Пятеро — от противоположной по отношению ко входу стены, ещё десяток — со сцены. Но лишь один человек стоял с поднятым щитком шлема. На него-то и наставил дуло плазмера подполковник.

Это был Фокс. Окружённый боевиками, он стоял на сцене и поигрывал бластером в руках без бронеперчаток. И смотрел на тех, кто врывался сейчас в зал, со своей обычной усмешкой, — как подумала Зелма, с оттенком самоуверенности.

Когда весь отряд вошёл в помещение и встал полукругом у двери, нацелив оружие на мятежников (прямо впереди — двое пилотов, за ними — как раз тот самый полукруг солдат с Мироновым и Видевской и совсем позади — семеро сталков), Фокс коротко рассмеялся и сказал:

— Ну вот мы и встретились… Александр Васильевич. Хотя, признаться, не был до конца уверен, удастся ли вас провести. И теперь вижу: всё же удалось.

— Ты о чём? — настороженно спросил Миронов.

— Обернитесь. А потом бросьте оружие и медленно поднимите руки.

«Нет! Этого не может…» — подумал подполковник, поворачивая голову… но застыл на секунду в молчаливом шоке, когда увидел то, на что намекал Фокс.

Сталки пятились от двери в глубь зала, и солдаты невольно продвигались вперёд, освобождая им место. А в помещение входили боевики с плазмерами наизготовку и выстраивались по обеим сторонам от входа.

«Мы всё-таки угодили в ловушку, — понял Миронов. — Но как?.. Разве что эти двигались следом за нами: сначала отдалились, чтобы мы их не нашли, а затем приблизились… и зажали-таки нас сзади».

— Мистер Фокс, можно нам отойти к вам? — спросил один из пилотов, продолжавших держать руки поднятыми. — Мы не с ними, у нас не было выбора…

— Выбор, — ответил Фокс, не сгоняя с лица усмешку, — есть всегда.

Он вскинул руку с бластером и выстрелил два раза.

Головы пилотов будто бы взорвались, забрызгав кровью и чем-то белым броню ближайших солдат и пол под ногами. «Как у того мута, — вспомнила разведчица. — В тот день, когда Матвей первым попросил меня о сотрудничестве…»