— Знаю! — ответил Лас. — Но Ксюня!..

— Ла-а-ас! — внезапно раздался со стороны деревни знакомый девичий крик.

— Ксюня… — изумлённо выдохнул юноша, заметив стремительное приближение едва различимого во тьме силуэта, и через пару мгновений знакомые руки обхватили его за талию, а к груди прижалась чья-то аккуратная головка.

— Лас, Плющ… я с вами… — прошептала сталочка, крепко обнимая Ласа. — Куда бы вы ни пошли…

Плющ деликатно отвернулся, несмотря на то что вокруг было темно, и снова нашёл взглядом огоньки, которые как раз преодолевали последние сагни до земли под слоем снега.

К этому времени сталки тоже уже догадались, что повторение событий тридцатилетней давности в том же виде им не грозит, и панический страх сменился осторожным, немного пугливым интересом. Стоя кто где: между домами, у берега, на окраинах, у самого леса, куда некоторые успели убежать, — они смотрели на спустившееся с неба… что-то.

Или кого-то.

Чувство опасности у Плюща резко скакнуло вверх, когда в сагни над снегом «языки пламени» потухли, и неожиданно появившиеся объекты мягко приземлились на поверхность планеты.

В рассеянном свете «огоньков» молодой сталкер увидел тёмные человекоподобные тени, выстроившиеся вдоль берега Сталки; сами источники света показались ему чем-то вроде фонариков на лбу у… кого-то. Кого именно, — Плющ не знал, но узнать это ему почему-то не хотелось.

А в следующий миг они помчались вперёд, шаря лучами своих фонариков по сторонам и вскидывая в руках какие-то длинные штуки.

Которые по форме подозрительно смахивали на плазменные ружья солдат.

Плющ моментально провёл логическую связь между взрывами и этим новым явлением, и ему всё стало ясно.

— Бежим!!! — заорал он и, дёрнув Ласа за рукав куртки, понёсся на северо-восток, наискось от деревни и поваленного перелеска.

Лас, перекинув Омеля через плечо и придерживая подростка одной рукой, побежал следом за ним — вместе с Ксюней.

— Куда?!! — крикнул им вслед велк Нурс, стоявший сагнях в пятнадцати от места, где они только что стояли.

— Отец, за нами, быстрей!..

И в этот момент прибывшие начали стрелять.

Рыжие сгустки плазмы настигали жителей, которых нападавшие могли хорошо рассмотреть в свете своих головных фонарей и которые лишь теперь осознали новую опасность, гораздо более страшную, чем Звездопад. Сталки разбегались, пытались укрыться в лесу, но многие падали, не добравшись до «спасительных» деревьев какой-то пары сагней, превращённые сверхгорячим ионизированным газом в мёртвые факелы. Из них щадили разве что детей, которые, спотыкаясь о трупы, убегали в лес — или, наоборот, испуганно выглядывали из домов и затем оставались там, пытаясь переждать эту бойню.

А тех, кто всё-таки добирался до леса, встречали зелёные всполохи бластеров.

Если же стрелки промахивались, то загорались стены бревенчатых строений селения или те самые деревья, до которых так хотели добежать местные жители.

Плющ увидел это, в последний раз обернувшись, прежде чем влететь на полной скорости в лес с северо-востока от Сталочной.

«Отец… — подумал он на бегу, и от этой мысли немного сжалось сердце. — Только бы он не промедлил. Только бы не погиб. Только бы побежал за нами… Оставаться там — это самоубийство. Мы ничем сейчас там не сможем помочь. Можно лишь надеяться, что хоть кто-то спасётся. Надо бежать, чтобы потом появилась возможность вернуться».

Но в этом Плющ не был уверен даже настолько, чтобы убедить самого себя.

* * *

18:45.

Тем временем аппарат, чьи очертания еле виднелись в чёрном ночном небе, сел на заснеженный берег Сталки.

Это был десантный модуль, из которого, очевидно, и выпрыгнули те новые бойцы с реактивными ранцами за спиной и фонарями на лбу. Теперь он тёмной громадиной высился на берегу, недалеко от покрытых снегом полей сталков, и ещё более густой темнотой зиял его разверстый люк.

А бойцы продолжали своё чёрное дело.

— Хорошо, что не те… — пробормотал в микрофон внутри шлема один из них, осматривая обугленные трупы, которые валялись лицами вниз в сугробе около горящего дома близко к центру Сталочной.

— Смотри, что там? — указал другой на припёртую каким-то массивным с виду сундуком дверь самого большого строения посреди деревни.

— Наверное, здесь эти заперли их. Пошли, проверим.

Два силуэта подобрались ко входу в нужный дом. Легко подняв вдвоём с помощью экзоскелетов вместительный сундук с металлической крышкой, они отшвырнули его в сторону, и один из бойцов распахнул дверь «КПЗ».

Яркие лучи света выхватили во тьме внутри дома несколько лиц, тут же закрытых ладонями. Всего «временное заключение» здесь отбывало человек двадцать — в основном мужчины разного возраста, но с ними было и несколько женщин.

И все, прикрывая глаза от слепящего света, уставились на тёмные фигуры в проёме двери.

Один из бойцов — тот, который заметил сундук у входа, — включил внешний динамик и сказал на языке сталков:

— Не бойтесь. Мы за вами.

— Кто вы? Что вам от нас нужно? — спросил один из «повстанцев», темноволосый мужчина лет сорока, сидевший на полу сбоку от двери и первым вскочивший на ноги при появлении неизвестных.

— Мы доставим вас в одно место. Там вас научат, как правильно делать то, что вы пытались провернуть сегодня.

Боец говорил на языке сталков с небольшим акцентом, но без всяких затруднений. Похоже, где-то выучил. И это повергло «повстанцев» в молчаливый ступор: ведь до этого с ними на их наречии общалась одна лишь Зелма.

— Ч… что? — переспросил кто-то.

Неизвестный повторил свои слова.

На пару секунд в помещении воцарилось гробовое молчание.

Затем тот ближайший к двери «повстанец» прокашлялся и хриплым от потрясения голосом поинтересовался:

— А вдруг вы федеральные агенты, которые прибыли, чтобы нас забрать с другой целью?

— Мы только что уничтожили половину вашей деревни. И всё ради того, чтобы вас, факнутых «борцов против режима», отправить туда, где вас подготовят к… А, чего с вами говорить! Пошли, — бросил боец напарнику и повернулся к выходу.

— Эй-эй, погодите… Что, правда?

— Да!.. — Последовало весьма экспрессивное выражение на языке сталков, которое, похоже, и убедило «повстанцев» в истинности намерений «пришельцев».

— Мы согласны, — ответил тот темноволосый и обернулся к остальным. — Ведь так?

Кое-кто из сталков закивал, но остальные всё ещё напряжённо смотрели на «пришельцев».

— А наши дети? — спросила какая-то женщина у дальней стены. — С ними всё хорошо? Их вы не тронули?

— Они живы. По крайней мере, часть из них.

— А остальные?!

— Живы те, кто догадался выскочить из горящих домов и не попал под огонь ружей и бластеров. Сколько таких, мы не знаем.

— Мы ведь сможем взять их с собой? Да? Пожалуйста…

— Вы уверены, что они разделяют вашу нелюбовь к Федерации?

— Они же ещё маленькие, куда им это понять… — растерялась женщина.

— Вот видите. Выбирайте: или вы летите с нами, но без них, или здесь останутся ваши трупы.

В доказательство своих возможностей боец поднял дуло своего ружья.

Ответом явилось гробовое молчание, которое было расценено как знак согласия.

— Тогда на выход, — сказал боец, выключил головной фонарь и пошёл прочь.

А мало что понимающие, ошеломлённые «повстанцы» по одному стали выходить наружу, в не менее плотную тьму, чем в доме Совета. Напарник того, кто говорил с ними, дождался, пока все выйдут, и направился за всеми в конце образовавшейся колонны.

«Повстанцы» видели, как горит деревня, в которой они родились и жили многие годы. В которой завели семьи, у некоторых разрушенные сегодняшним восстанием и зачисткой. В которой надеялись жить и дальше, но при новых, установленных ими самими порядках.

— М-да, не так я себе это представлял… — пробормотал темноволосый сталкер, шедший первым в этой колонне, смотря по сторонам и не веря в наблюдаемый разгром.