– Ты хочешь сказать, что она будет одна танцевать перед священным костром?

– С ней будут танцевать самые умелые из моих домашних.

– А я?

– А ты умеешь танцевать?

– Она меня немножко учила.

– Ну что ж, если твои таланты в танцах так же хороши, как в науках, или если любовь и ощущение ее движений помогут тебе справиться со всеми сложностями ритуального танца, я, может быть, разрешу тебе танцевать вместе с ней.

– Но ведь ритуальный танец – одно из основных условий получения благословения Богов в этом месте, как мне говорили.

– Ты действительно образованный юноша. Но только в том случае сможешь ты станцевать в ближайшем будущем ритуальный танец, если твоя подруга поможет тебе освоить основные па и будет подсказывать тебе порядок танца, идя в нем за твоей спиной и помогая возглавить процессию.

–За сколько дней ты сможешь меня научить? – обратился юноша к девушке.

Девушка обратилась к Шамиру вместо ответа:

– Как долго учат этот танец молодые люди, пришедшие к тебе обычно?

– От шести месяцев до полутора лет, – ответил Шамир, – живут они в нашем оазисе, помогают в хозяйственных работах и каждый день принимают участие в молитвах и разучивают элементы древних ритуальных танцев.

– Я научу тебя за три месяца, – сказала девушка, – если ты будешь таким же послушным и старательным учеником, каким был во время нашего путешествия через пустыню.

– А за это время, – сказал Шамир, – моя жена и дочери помогут тебе познакомиться с основными лечебными травами и способами их сбора и обработки, познакомят тебя с целителем, который все время живет в оазисе как отшельник, и я попрошу его стать твоим наставником в этом трудном деле.

– Так мы остаемся в оазисе на три или четыре месяца? – спросила девушка, обращаясь к юноше.

Тот, подумав несколько минут, кивнул. А Шамир сказал:

– Вы устали с дороги, идите, помойтесь и отдохните в приготовленных для вас комнатах, а через два часа я приглашаю вас к столу со свежим пловом и фруктами. И не торопись, – сказал он, обращаясь к юноше, – говорить ни да, ни нет, принимая решения, ибо за эти четыре месяца ты должен изучить не только ритуальные танцы, но и самого себя и познакомиться совсем по-иному с той девушкой, которая грела тебе постель весь долгий путь до оазиса и которую ты так и не рассмотрел за все ваши ночи.

Однажды вечером Ревекка, дочь очень известного миллионера, пришла к своему отцу. Она села на свое любимое место около камина и молча ожидала, когда папа обратит на нее внимание. Пожилой магнат улыбнулся, отложил в сторону бумаги и спросил:

– Почему моя единственная дочь и наследница снова, как маленький ребенок, сидит на детской скамеечке у камина и боится сказать слово, чтобы ее не выставили из кабинета? С чего это вдруг к тебе вернулась твоя детская стеснительность? Чего ты ждешь и чего ты хочешь?

– Папа, я не знаю, как тебе объяснить. Ты знаешь ведь, что я рассталась с Джеки?

– Конечно, знаю, только не знаю, почему.

– Мне понравился другой, и я хочу, чтобы ты выдал меня за него замуж. У тебя ведь хватит для этого денег и влияния?

– Ну, предположим, хватит, хотя я не знаю пока, о ком ты говоришь. Но я не совсем понимаю, для чего нужно такой девушке, как ты, выходить замуж, используя средства и влияние папы.

– Ну, ты не понимаешь. Прежде всего, он сам не знает, что я хочу за него выйти замуж.

– Постой, а он с тобой-то знаком?

– Только как с одной из многих. Ведь это ж сам Льюис – король рока и победитель всех последних конкурсов! Это звезда экрана, и вокруг него всегда толпа фанатов, и даже существует клуб его поклонниц. Не могу же я идти к нему через этот дурацкий клуб.

– И ты хочешь, чтоб я для тебя проложил к нему дорогу?

– Да, конечно. Это именно то, что я хочу.

– Девочка, ты помнишь, кто я по специальности?

– Конечно. Финансист.

– Нет, родная, финансистом я стал после смерти твоей мамы, когда некому было возглавить дело. И для этого мне пришлось окончить еще один университет и очень много работать. А до того, как мама умерла, ведь ты помнишь, тебе тогда было двенадцать, я работал в королевской обсерватории имени Эббота и наблюдал звезды. Я хочу тебе сказать, что всякий человек, всякая планета или всякая малая звезда, попадая в поле притяжения звезды, падает на нее и сгорает или превращается в невидимого холодного и темного спутника, свет которого только отражение света светила.

– Но ведь люди не звезды.

– А разве не так же меркнут личности фанатов этих несчастных людей, ошивающихся около искусства?

– Ты знаешь, в бездонном космосе горит бесконечное количество звезд, многие из которых и ярче, и больше нашего солнца. В шаровых скоплениях и в спиральных галактиках мы наблюдаем множество двойных звезд. Те из звездных пар, которые включают близкие по величине и температуре звезды, вращающиеся вокруг общего центра тяжести, имеют хороший шанс на длительное и светлое существование. Но горе неравным. Каждый год мы открываем все новые и новые случаи каннибализма, когда крупная звезда или черная дыра стягивает на себя материю и энергию с более слабых соседей. И я не хочу тратить свои силы и наши деньги, чтобы тебя съела, поглотила эта черная дыра по имени «звезда рока».

– Папа, но я его очень люблю. Что же мне делать?

– Что значит люблю? Как Джека? Больше? Меньше?

– Я не знаю. Просто очень. Я очень хочу быть с ним.

– Замечательно. Срочно иди и становись звездой в любом деле, потому что иначе все будут говорить, что Льюис женится на деньгах, а ты на славе.

– Мне наплевать на его славу. Мне просто нравятся его песни и то, как он двигается, поет, одевается.

– А, теперь мне понятно, почему ты сменила свой гардероб. Но, знаешь, прежде чем дальше обсуждать эту проблему, возьми и пригласи в ресторан или на концерт, или просто сходи на вечеринку с любым человеком, который видит твоего ненаглядного Пресли без эполет и света рампы. И после этого мы вернемся к этому разговору. Поверь мне, мне не жалко ни денег, ни сил для твоего счастья, но своими руками отдать тебя на заклание, так сказать, королю я не готов.

– Что значит «так сказать»?

– Только то, что ни ты, ни я пока не знаем реально этого человека и знакомы только с его имиджем, созданным сценой. Мой жизненный опыт и пол мешают мне разделить твое увлечение. С другой стороны, я не имею права говорить о нем что-нибудь плохое, пока не узнаю его.

Через две недели Ревекка снова пришла к папе в кабинет.