В этот момент у Филиппа прорезался голос, и он с негодованием обрушился на женщину, вспоминая все те проклятия, которые он слышал в их адрес от обманутых мужей, любовников, отцов и братьев.

– Тебе ли проклинать нас? – спросила женщина. – Разве ты без греха, что можешь бросить в нас камень?

И вдруг на стене перед глазами судей поплыла галерея портретов женщин, которых обманул, купил или изнасиловал Филипп в то время, когда он еще имел оба глаза и продавал свой меч и свои руки за скромное жалование наемника в феодальных войнах.

– Твои грехи тоже не закрыты, магистр, – сурово обратился к нему судья. – Ты виновен поболе их, и тебе не придется долго находиться в чистилище. Ад давно плачет о тебе.

– Но я всю жизнь воевал за святую Матерь Церковь, а ведьмы…

– Замолчи. Ты был на шабаше ведьм. Ты видел, что большинство из них заняты полезными ремеслами, это ведуньи, берегиньи, которые лечат людей и помогают женщинам при родах. Которые умеют предсказывать погоду и выращивать целебные растения. Которые учат женщин, как вести дом и приворожить к себе мужчину – защитника и кормильца.

Ты видел женщин-ведуний, которые учат ткать и пеленать детей, вязать корзины и застилать крыши травой, копать коренья и делать ловушки, ухаживать за домашним скотом и варить пищу. Если бы они даже при всем при этом утратили бы способность любить и быть любимыми, как продолжался бы род человеческий? Кто сохранил бы стадо верующих, паству Матери Церкви, кто поклонялся бы Христу или Богоматери?

Ты видел женщин либо в своей постели, когда они были жертвами твоей похоти, либо во время судилищ, когда они были жертвами твоей жестокости. Ты никогда не видел в них человека, и только пламя ада может очистить от этого страшного греха твою черную душу.

В дом вождя племени пришел юноша и попросил выдать за него его среднюю дочь.

– Я не распоряжаюсь рукой своей дочери без ее согласия, – сказал вождь и предложил юноше прежде всего заручиться согласием девушки.

Они были хорошо знакомы, и поэтому юноша, не дожидаясь сопровождающих или специального приглашения, прошел через сад и нашел девушку на ее любимом месте у берега реки.

Она сидела у промоины, одетая в праздничную зимнюю одежду, и наблюдала за рыбками, которые толпились в бегущей воде.

– Выходи за меня замуж, – сказал юноша. Твой отец, в принципе согласен.

– А чем ты лучше других юношей нашего племени? – спросила девушка. – Да, ты довольно красив, умен и нравишься мне. Но почему ты думаешь, что именно ты можешь стать моим мужем?

– Я не хочу напоминать, – сказал юноша, – сколько времени и сколько раз мы с тобой вместе охотились и путешествовали и как я о тебе заботился и помогал тебе. Но я хочу сказать, что никто лучше меня не умеет обращаться с ездовыми и домашними животными, делать для них упряжь, сани и повозки. Так что из всех молодых мужчин и юношей племени, по крайней мере, в этом мне нет равных, и потому я думаю, что достоин дочери вождя.

– Хоп, – ответила девушка, – хорошо. Если в течение трех месяцев я не найду человека, который будет во всех отношениях лучше тебя и достойнее моей руки, мы вернемся к этому разговору. Ты ведь знаешь, что все равно свадьба празднуется только весной на исходе этой зимы, а мы в ее самом начале.

И девушка повернулась и пошла в дом.

А наутро она взяла лучшую оленью упряжку и поехала в большое селение, расположенное на берегу Великого Океана. В этом селении жил великий бард, который пел и играл на больших праздниках и свадьбах самых знаменитых людей народа. Он слыл великим мудрецом и, будучи младшим любимым сыном одного из великих вождей, с раннего детства прослыл необыкновенно одаренным сказителем и музыкантом, составляющим славу народа и своего племени.

Поставив свою упряжку около дома одного из достаточно знатных людей, который приходился родственником ее отцу, девушка пошла в дом барда.

Он сидел за столом с несколькими из своих почитателей.

– Чего ты хочешь? – спросил бард.

– Я бы не хотела говорить при всех, – ответила девушка.

– Трусливые девушки не заслуживают моего внимания, – ответил бард. – Все знают и по моим делам и по моим песням о моей смелости и о том, что я могу ничего не скрывать от своих поклонников и соплеменников.

– Хорошо, – сказала девушка, – пусть будет так. Я подумала, что тебе уже немало лет, и тебе пора найти подходящую жену.

– Уж не хочешь ли ты сказать, что годишься мне в жены! – рассмеялся бард.

– А почему бы и нет?

– Я не знаю, чего в тебе больше, наглости или смелости. Прийти в дом великого с таким предложением. Давай подождем до завтра, а завтра я, может быть, придумаю, как можно проверить, можешь ли ты быть женой такого человека, как я.

– Хоп, – ответила девушка. Повернулась и пошла.

Вечером после прогулки, идя домой вдоль берега океана, она услышала крики и увидела группу людей, стоящих на берегу и размахивающих руками. Когда она подошла поближе, она увидела, что в прибрежной полынье плывет кусок отколовшейся льдины, на котором находятся десятка полтора подростков, мальчиков и девочек, которые увлеклись рыбной ловлей и не заметили смены ветра, сломавшего лед.

В толпе людей на берегу был и великий бард.

Не раздумывая ни минуты, девушка скинула верхнюю одежду. Пробегая мимо рыболовных снастей, схватила сплетенный длинный ремень и, закрепив один конец его на берегу, бросилась в воду, зажав зубами другой конец.

Несколько десятков взмахов в ледяной воде позволили ей приблизиться к льдине с детьми и ухватиться руками за ее край. После чего она передала детям кончик ремня, за который льдину начали осторожно подтягивать к берегу. Еще через несколько минут и дети, и девушка, которую уже поджидали с приготовленными сухими одеждами, оказались на берегу.

Вечером она с трудом отогнала от себя образ барда, стоящего в толпе и размахивающего в растерянности руками и наутро, несмотря на какое-то внутреннее сопротивление, пришла к нему в дом.

– Ну, ты подумал, как ты можешь проверить меня, – спросила она.

Бард прищурился.

– У моего соседа, – сказал он, – в доме пятеро детей. Жена его приболела, а сам он не в состоянии навести порядок дома, поэтому и дети приболели тоже. Покажи, как ты справляешься с домом и детьми, и я подумаю.

Девушка чуть улыбнулась и вошла в дом соседа. За полчаса она слегка убрала дом, поставила вариться еду и приготовила детям лечебный настой из кореньев, сухих трав и мха, которые она нашла в запасах хозяйки на чердаке.

Через каких-то два – два с половиной часа обед был сварен, хозяйка дома умыта и переодета, дети напоены отваром, накормлены и уложены, а девушка напевала им песни, сочиненные бардом, и рассказывала им сказки, слышанные ею от своей матери.