Сэр Алкей сдался и сказал:

— Я убью вас всех чуть позже.

Плохиш Том хлопнул его по спине.

— Ну ты и псих! — заявил он. У него это было наивысшей похвалой.

Капитан вскинул руку, и все замолчали.

— Сейчас деньги у нас есть. Никто не останется без дневного жалованья. Согласитесь, славное приключение — спасти принцессу и империю. — Красный Рыцарь встретился взглядом с братом. — Видимо, император полагал, что я нищий наемник.

«Ты мог бы спасти принцессу, влюбить в себя, затем сжечь ее долговую расписку и романтично ускакать прочь», — шепнул Гармодий.

«Я мог бы спасти принцессу, тайком прикончить ее отца и провозгласить себя императором. А теперь заткнитесь», — ответил капитан. Выносить присутствие могущественного мага, в пять раз старше тебя самого, в собственной голове оказалось куда более тяжким испытанием, чем он себе представлял, когда спас старика от смерти. Вернее, волшебник вправду был мертв. Но сущность Гармодия осталась внутри подсознания Красного Рыцаря, отчего его начали донимать головные боли.

Сэр Йоханнес, до сих пор хранивший молчание и методично поедавший пару связанных между собой колбасок, выплюнул шкурку и покачал головой:

— Только это никак не поможет нам заплатить по счетам.

— Эх, а я так надеялся хотя бы раз превзойти сэра Йоханнеса и показать, что тоже могу быть весьма практичным.

Капитан перевернул калебас вверх тормашками, потряс, заглянул в горлышко и отдал Тоби, своему оруженосцу, который уже держал наготове второй сосуд.

— Но да, вы правы, нам должны заплатить. Естественно, спасение принцессы — неплохая раскрутка, но после Лиссен Карак пройдут годы, прежде чем нам придется... — Он обвел взглядом всех присутствующих и, пожав плечами, добавил: — ...хоть что-то делать.

Сэр Алкей прищурился.

— Мы всего в двух днях пути от города. При всем моем уважении, милорд, такое впечатление, что вы больше торгуетесь, нежели обдумываете ситуацию.

Капитан стряхнул пыль с ярко-красного сюрко, с усилием одернул хауберк, чтобы тот лучше сидел под латаными-перелатаными доспехами, и затряс правой ногой в воздухе, чтобы сапог для верховой езды удобнее устроился внутри саботона. Потом запрыгнул на своего чалого боевого коня. Скакун всхрапнул, когда хозяин оказался у него на спине. Перекинув ногу через высокое седло, Красный Рыцарь вдел сапоги в железные стремена.

— Вы правы, Алкей, но мы ведь не странствующие рыцари, мы наемники. — Он оглядел свой командный состав. — Кроме того, принцессы ценят лишь то, за что им пришлось выложить огромную сумму денег. В этом они как дети.

Мореец покачал головой:

— Тогда что вы хотите?

— Богатства, славы, доблести и победы. Хотя начнем, пожалуй, именно с богатства. — Губы капитана растянулись в улыбке. — Разобьем лагерь вон на том дальнем холме. Гельфред сказал, там есть вода и корм для скота на неделю. Так что разместимся там, пока не закончатся переговоры с принцессой.

С каждой его фразой сэр Алкей злился все больше.

— Мы достаточно близко, чтобы прорвать осаду прямо сейчас... Клянусь ранами Христовыми, милорд, вы до сих пор даже не заикнулись об этой мелочной торговле.

— Всему свое время. Даже мелочной торговле. — Капитан привстал на стременах и принялся наблюдать, как его войско спускается с высокого горного перевала.

Горы в Морее представляли собой огромные бурые холмы с бледно-зеленой растительностью. Внизу вдоль каждого хребта раскинулись оливковые рощи — частью высаженные уступами и ухоженные, частью — дикие. Лоскутное одеяло полей пшеницы, проса и ячменя начиналось от самого подножия и спускалось в долины, где узкие ручейки петляли вдоль извилистых троп.

Лишь невысокие горы, нависшие над каменистыми холмами, отделяли наемников от самого сердца Мореи — богатых сельскохозяйственных угодий и столицы в пятнадцати лигах отсюда.

А за ней море.

Сэр Майкл покачал головой:

— Диких не было здесь вот уже пятьсот лет.

Плохиш Том пожал плечами:

— Неплохое вино.

Сэр Алкей встал у стремени капитана.

— Назовите свою цену, — холодно произнес он.

— Алкей, не принимай все на свой счет. Это исключительно торговая сделка. Я не особо горю желанием жениться на дочери императора. И несмотря на неуместные шуточки, не могу разделить ее на всех в качестве платы. Поэтому, хорошенько взвесив доводы, я решил, что мне нужно более конкретное предложение.

Красный Рыцарь дотронулся до рукояти меча.

— Скажите, что вы хотите, и я немедленно отправлю послание, — прошипел мореец.

Взгляд капитана был прикован к далекому горизонту.

— Хочу новые доспехи — нагрудник и наспинник, по размеру и без вмятин. Слышал, в городе есть превосходные оружейники.

— Да вы издеваетесь надо мной! — воскликнул сэр Алкей.

— Нет, я вполне серьезно. Новые нагрудник и наспинник от хорошего мастера заинтересовали бы меня. Лично. Как и все остальное имущество герцога Фракейского.

Сэр Алкей отступил на шаг.

— Что? Прошу прощения...

— Полагаю, она лишит его всех прав на собственность и титулы и объявит об этом во всеуслышание. Я же заберу их себе. Так же, как и его должность Мегаса Дукаса. Вы ведь так называете своего главнокомандующего? И право взимать налоги на поддержку армии по всей империи. — Он кивнул, будто только что все это придумал.

Сэр Майкл хлопнул себя по бедру и оглянулся в поисках госпожи Элисон, или просто Изюминки, ожидая, что та вместе с ним оценит юмор их командира, но она ускакала с эскортом.

Мореец закусил губу.

— Герцог Фракейский — принц королевской крови, — начал было он.

— Знаете, друг мой, мне кое-что известно о порядках в империи, — перебил капитан. — Понимаю, все эти мелкие родственные неурядицы — дело обычное, и члены семьи давно привыкли к тому, что в случае мятежа их потом никто не накажет. Так давайте же изменим ставки с самого начала.

Сэр Алкей сумел выдавить некое подобие улыбки.

— Несомненно, это разозлит герцога, — заметил он.

Леди Мария, исполнявшая обязанности секретаря императрицы, подошла к трону — на этот раз стулу из слоновой кости в покоях принцессы — с парой донесений, лежавших в корзинке. С удовольствием она отметила, что нордиканцы охраняют ее госпожу в полном составе — двое воинов внутри и шестеро снаружи. Прошло три дня после того, как герцог Фракейский попытался совершить государственный переворот: пятна крови исчезли, дворец вернулся к некоему подобию привычной жизни. Однако нервозность придворной прислуги, которую теперь обыскивали в поисках оружия у всех главных дверей, никуда не исчезла.

— Послание от моего сына, — объявила леди Мария, делая реверанс.

Ирина вытянула руку, во второй она держала маленькую книжицу в пергаментном переплете.

— Неужели? Потребовал ли этот мерзкий тип моей руки? И разобрался ли с этим наш доблестный сэр Алкей?

— Разобрался.

— Что ж, тогда у нас имеются все основания для начала переговоров. Что он предложил?

— Этот капитан-варвар не столько предложил, сколько потребовал, ваше величество. — Она передала императрице футляры для свитков.

Мнения о положении леди Ирины разделились: одни считали ее императрицей, другие — просто регентом, леди Мария же была достаточно сообразительной, чтобы не озвучивать собственные соображения на сей счет.

Имперскими посыльными служили огромные птицы. Их размер влиял лишь на скорость и способность отбиться от перехватчиков, но никак не на силу или выносливость: пернатые не могли доставлять тяжелые свитки. Посему в двух футлярах из птичьей кости находились лишь клочки рисовой бумаги с начертанными на них немногочисленными словами.

— Прошу прощения за дерзость варвара... — мягко промолвила пожилая женщина.

Лицо Ирины застыло. Но ее глаза сверкнули... Она повернулась к Марии и в первый раз за долгие три дня удостоила ту легкой улыбки:

— Герцог Андроник будет невероятно зол.

Леди Мария потупила взор.