— Поняла. А можно вопрос?

— Ну?

— А почему у тебя одежда красная?

— Это все, что тебя волнует на данный момент? — Гейрт так удивился, что даже раздражение ушло на второй план.

— Нет, просто странно, ведь ты очень выделяешься на фоне снега! — «Логично», — подумал Гейрт, но ответил:

— Во-первых, красное в темноте менее заметно, если не подсвечиваться. Во-вторых, это оптический обман. Ты меня видишь, потому что для тебя я подсвечен в определённом спектре. Для всех остальных я невидим. Это отражение всего лишь, ну что-то вроде радуги, понимаешь?

— Радугу я вижу, — недоумевающе покачала головой Кинни и поежилась, обхватив себя руками, так как такие загадки ее немного пугали, но все же интерес был сильнее страха.

— Нет, на самом деле радуги как материального объекта не существует. Ты видишь только спектральное отражение света от воды. То же самое и с моим костюмом, ты видишь спектральное отражение определенного сегмента. И то только потому, что я остаюсь в видимом тебе поле. Для всех остальных я невидим. Поняла?

— Нет.

— Это такое волшебство.

— А-а-а, — протянула Кинни, чему-то обрадовавшись, — ясно.

«Фу-у-у, — подумалось Гейрту, — надо придерживаться именно этой теории!»

Волшебство?! Прямо как в сказках, которые Кинни рассказывала в далеком детстве мама и которые девочка очень любила. Только добрые, о чем-нибудь хорошем. Тетка Аргона никогда не утруждала себя такими мелочами, да и заботой ее не баловала, определив к работе по хозяйству с ранних лет, что от усталости порой к вечеру сил оставалось только на то, чтобы дойти до кровати. Но порой Кинни представляла себе совсем другой мир, полный разного волшебства, сказочных приключений, в красках себе рисуя, как бы это могло быть. Правда, о том мире, как и о другой жизни, можно было только мечтать. Возможно, Гейрт настоящий волшебник, вот только Кинни всегда казалось, что волшебники бывают только добрые. Но ведь… Он не похож на плохого!

— Ты готова? Все вопросы закончились? Можем идти?

Кинни кивнула, и они стали продвигаться по сугробам, строго на запад, как показывал навигатор. Порывы ветра становились все сильнее, и Гейрт, проведя манипуляции со своим комбинезоном и одеждой Кинни, загерметизировал их. Сейчас же ему в динамик понеслись вопросы — он совсем забыл, что поврежден ретранслятор, и теперь все ее мысли транслируются прямо и непосредственно ему.

«Кто он такой?»

«Что он со мной сделает?»

«Куда он меня тащит?»

«Что это за одежда и почему я не мерзну?»

«Наверное, это тоже какое-то волшебство, ведь он волшебник!»

«Он хочет забрать мою душу…»

— Хватит! — рявкнул в динамик Гейрт. — Ты можешь прекратить это?

«Что? Почему я его слышу? Откуда?»

— Так. Думай о чем-нибудь приятном. Я тебе ничего плохого не сделаю, ясно? Ну как тебе это еще сказать, я тащу тебя с собой, потому что не хочу тебя убивать! Все, что ты видела за последние несколько часов, ты не должна была видеть! Я сотру тебе память, ты ничего этого не вспомнишь, так что просто успокойся и не думай вслух, поняла?

«Как это — не думать вслух?»

— Мысли, которые ты проговариваешь у себя в голове, я слышу! Это нужно, чтобы пилоты могли общаться в шлемах…

«Кто? Что?»

— Это такое волшебство, ты просто не думай ни о чем и все. Сейчас будет буря, нам надо будет продвигаться не останавливаясь, потому что чем скорее мы доберемся до места, тем лучше, это понятно?

Ответом ему была тишина, и Гейрт вздохнул с облегчением. Какое-то время они шли довольно споро, Кинни, несмотря на свой возраст и комплекцию, была вынослива, а что касалось ходьбы по лесу, приятно удивила слаженностью и четкостью выполнения команд.

— Ты хорошо ходишь по лесу, делала это когда-нибудь? — В ответ ему опять была тишина. — Чего молчишь, обиделась, что ли?

«Ты же сам сказал не думать вслух».

— Но ведь я спросил. Если спрашиваю, невежливо не отвечать.

«Мне страшно», — честно призналась ему Кинни, все еще не понимая, как нужно реагировать на этого загадочного человека и странное волшебство, окружающее их. Она чувствовала, что Гейрт опять на нее сердится за что-то. Наверное, потому что она принесла ему много проблем. Ведь это из-за Кинни он не смог оказаться там, где ему было нужно, и теперь он вынужден пробираться пешком по заснеженному, дремучему лесу, да еще и за ней приглядывать, чтобы не потерялась.

«Ну и хер с тобой», — подумал Гейрт, на что она немедленно подумала: «Что такое „хер с тобой“?»

Стараясь изо всех сил не отставать от него, ступая своими маленькими ножками точно по следам Гейрта, Кинни пыталась не думать слишком громко, боясь навлечь на себя раздражение. Идти было тяжело, но тонкое одеяние совсем ни в какое сравнение не шло с овчинным тулупом, оно было легким, не сковывало движений. И теплое, очень теплое. А в том, что Гейрт и правда не хочет делать ей ничего плохого, Кинни была уже почти уверена. Почему-то по-настоящему злых людей она всегда чувствовала безошибочно.

Может быть, вся эта его суровость просто напускная? Чего проще, наверное, было бы ее заморозить, забрав душу? Разве не для этого он приходил в их край? Но ведь Гейрт не стал ее обижать, позаботился о том, чтобы она не замерзла насмерть, отдав свою одежду. И не отправил Кинни обратно в деревню, в которую она ни за что не хотела возвращаться, понимая, что, скорее всего, перепуганные жители ее убьют, посчитав какой-нибудь колдуньей. Глупые? Нет — они не такие злые, просто испуганные, недоверчивые, привыкшие видеть в людях только плохое и боящиеся всего необъяснимого и неизвестного.

«Почему мы остановились?» — спросила Кинни, а Гейрт подумал, что довольно неплохо у них выходило продвигаться. За пару часов они преодолели значительное расстояние и, если верить навигатору, были все ближе к цели.

— Нам надо пополнить запасы провианта. Мои не бесконечны, а тут кое-чего можно найти. Мы совсем недалеко от озера, там можно будет прорубить лунку и наловить рыбы.

«Да. Понятно», — мысленно отозвалась Кинни, изо всех сил стараясь не думать, как он сказал — вслух, вот только сама не понимала, как это.

Пока Гейрт занимался налаживанием подледной ловли, у Кинни крутился в голове единственный вопрос: почему они до сих пор не замерзли? Это так доставало, что Гейрт решил, — если он попытается все же объяснить ей, то, может быть, это прекратится?

— Эта ткань такая. Ну… волшебная. Она… собирает тепло твоего тела и, аккумулируя его, согревает. Ясно? Все то же самое, что и с тулупом, тепло сохраняется за счет свойств ткани.

«Но ведь оно очень тонкое! А тулуп-то толстый и тяжелый!»

— Да, это потому, что тулуп имеет такие свойства за счет плотности материала, а эта ткань сама себя разогревает, поглощая свет, понимаешь? Этого хватает на несколько суток, не говоря уж о ночи. Мы сейчас поедим, а потом надо будет устраиваться на ночлег, и уж прости меня, милая, но придется тебя раздеть — плащ нужен будет, чтобы мы могли безопасно переночевать.

«Но я ведь…»

— Не волнуйся, дам тебе свою поддеву. Под плащом не замерзнешь.

В пластиковом мешке уже плескалось несколько рыбешек, и Гейрт предвкушал настоящий пир. Последнее время редко когда удавалось хорошо поесть обычной, приготовленной еды — все приходилось обходиться концентратами. Может, оно и хорошо, что он взял ее с собой, не было бы её, не стал бы он заморачиваться на питании. А ее кормить было надо, на лекарствах она все равно долго не протянула бы, человеческому организму нужны калории.

Он время от времени косился на Кинни, которая занималась тем, что раскапывала лед и каталась на нем, вжикая уплотненной тканью комбинезона. «Совсем еще ребенок, — подумалось Гейрту. — За что же они с ней так? Неужели не нашлось кого-то повзрослее и… пострашнее для такого дела? Чем же она им не угодила?»

Когда ему показалось, что рыбы достаточно, он подхватил мешок и занялся обустройством места для привала. Термальных бомбочек осталось всего ничего, на пару раз только, а идти еще долго, так что надо было бы в прошлый раз сэкономить… Так, бурча себе под нос и прикидывая, как сократить путь, сверяясь с виртуальной картой, он уже наладил было место привала, когда обнаружил, что мешка с рыбой нигде нет.