— Не вздумай отлынивать, это традиция! — нежно протянула Кинни, обнимая своего мужа. — И потом, ты мне обещал забрать кота!

— Твой кот нам слишком дорого обходится, — разбурчался Гейрт, поглаживая девушку и прикидывая, как с раздражающей темы перейти к гораздо более приятной. — В прошлый раз пришлось быстро смываться, потому что твоя тетка чуть было нас не запалила! Зачем ты принялась снимать с елки… украшения, может, им так нравится!

— Надо как-то показать им, что это не нужно! Это же ужасно, каждый год навешивать эту… этот ужас! — Девушка поднялась и стянула рыжие волосы в хвост. — Пусть украшают чем-нибудь красивым, не знаю, да хотя бы тряпками какими-нибудь яркими, зачем так-то?

— Это отгонять злого меня, — низким, зловещим голосом медленно проговорил Гейрт и, подхватив жену поперек талии, завалил ее на кровать, подминая под себя. Она рассмеялась, и Гейрт почувствовал в груди теплый восторг, так каждый раз, когда он слышал ее смех.

Она была уникальна, его принцесса. Только она умела одним своим появлением сделать так, будто взошло солнце после темной ночи. — Я люблю тебя, Кинни, — он каждый раз повторял это ей, при любом удобном случае, с той самой минуты, когда понял, что Юдейр успел привести с собой службу межгалактической безопасности, а Кинни, подслушав планы Сидмона, успела дать Гейрту антидот. Сидмон был арестован по обвинению в истреблении жителей целой планеты, а Кинни восстановлена в правах. Теперь она официально принцесса и правительница Ситука. Правда, сейчас тут обитали только туристы, но все ведь может быть! Во всяком случае их дети точно будут расти здесь.

— Не заговаривай мне зубы, — строго глядя на него ярко-голубыми глазами, не унималась Кинни, — если любишь, значит, отвезешь меня на Землю, надо истребить их варварские традиции, ведь, если верить Брету, в землянах есть кровь и выходцев МОЕЙ планеты…

— Вот ты какая, — взрыкнул Гейрт, получая запредельное удовольствие оттого, что она лежала под ним и уже облизывала губы, а он нежными короткими поцелуями проходился по ее шее и вниз, заставляя Кинни дышать чаще, — сначала забрала мое сердце… А потом и мою планету к рукам прибрала! — он смеялся, заглядывая ей в глаза, а она притянула его к себе и поцеловала, такого любимого и нужного. Пальчиками перебирая короткий ежик на затылке, она растворялась в его обожании, знала, что Гейрт любит ее, и отвечала ему не менее пылко. Они женаты уже три дарийских года, а она все еще не могла поверить, что все это произошло с ними. Это все так похоже на сказку, которая вдруг, под Новый год, или как говорили в их селении, праздник Самайна, стала реальностью, да такой, что ей и присниться не могло.

Она дочь короля Ситука, и ведь неспроста она никак не смогла прижиться в суровой северной деревне, ведь там все было ей чуждо. Не зря тетка Агрона подозревала, что она неродная дочь ее брата, когда король понял, что жертвы не избежать, он, как мог, постарался уберечь свою дочь. Пришел в образе землянина к самому непьющему егерю деревни и стал умолять взять на воспитание маленькую девочку, такую хорошенькую и рыженькую, что у егеря растаяло сердце. У них с женой не было детей, и они с удовольствием окунулись в родительские хлопоты.

Кто-то из коллекторов, работая на Земле, заморозил егеря с женой насмерть, и тут девочке повезло. Сборщик не почуял ее, укутанную в тулуп на печке, ведь она не была родной дочерью егеря, так и ушел, собрав онгхус только со взрослых. Гейрт в то время сам еще жил в интернате для искусственников и то, что есть такая планета Земля, узнал только через несколько лет, когда уже подвязался коллектором, заключив контракт с Сидмоном.

Король Ситука, почуяв, что развязка для него и его народа совсем близка, оставил распоряжения насчет своей планеты — сделать все, чтобы она не досталась Сидмону. Его поверенный и нашел Гейрта, об идеях которого общественность уже была наслышана — что можно собирать онгхус, не убивая людей. Поверенный не мог прямо попросить его сберечь дочь короля Ситука, ведь Гейрт был предан Сидмону тогда, а вот не дать Сиду завладеть планетой и выполнить последнюю волю короля поверенный был в состоянии. С этого и началась цепочка событий, которая, в конце концов, стала сказкой для этих двоих.

— Ой, Гейрт, мы уже подлетаем, — оторвавшись от вкусных губ мужа, вскрикнула Кинни. — Смотри, мы сейчас войдем в их галактическое пространство!

Гейрту не хотелось ни пространства, ни Земли, он так замечательно проводил время, обнимая и целуя свою жену, что готов был рычать от досады, что полет так быстро закончился. Кинни уже вскочила и убежала пристегиваться, а недовольный Гейрт представил себе огромные пустые белоснежные поля, на фоне которых выделялись редкие заснеженные крыши домов деревни.

Эту традицию придумала Кинни, каждый год, в самое холодное время на Земле летать туда, чтобы люди, наконец, стали праздновать Новый год без жестокости и кошмаров, а весело и радостно. Да и онгхуса при этом выделялось в разы больше, хоть сейчас уже искусственники старались больше не потреблять его напрямую, а посещать планеты, где они учились чувствовать сами. Ведь это было гораздо лучше!

Империя Сидмона развалилась, когда отпала необходимость приносить жертвы, чтобы собрать онгхус. Межгалактический совет, приняв во внимание открытие Герйта и потребность искусственно выращенных людей принимать онгхус, разрешила официально сбор продукта, с условием, что он не будет требовать человеческих или иного рода жертв. Юдейр организовал контору, где все коллекторы, умеющие собирать онгхус никого не убивая, учили этому молодежь, бизнес его процветал. Герйт больше не работал коллектором, он поступил в службу безопасности межгалактического совета и теперь следил за тем, чтобы никто не думал собирать онгхус старым «убийственным» способом. Но вот во время отпуска жена каждый год таскала его на Землю, где они и познакомились. Потому что… традиция!

— Я люблю тебя, Гейрт, — суетясь по кораблю, Кинни нараспев осчастливила мужа и, пребывая в восторженном мандраже, как и всегда, когда они сюда прилетали, старалась собрать как можно больше подарков для Аргоны. Гейрт подхватил ее на руки и приподнял, глядя на жену снизу-вверх.

— Может, ну их, а? Давай останемся тут, как в старые добрые времена, поставим палатку, и я тебя согрею…

— Обязательно, только сначала посетим деревню, ладно? — протянула она, просительно на него глядя, а он расхохотался и отпустил ее.

— Как скажешь, вашство, слово моей принцессы для меня закон!

Кинни улыбнулась, находясь в потаенной эйфории. Только он, ее муж, самый любимый, такой большой и с виду суровый, мог всего одним словом, одним взглядом успокоить ее и заставить сердце переливаться в груди нежным звоном колокольчика. Только в его надежных руках она чувствовала себя такой маленькой и защищенной. Как тогда в лесу, когда на них напал медведь. Как в темных камерах на Таилине, где ее заперли. Уже тогда Кинни знала, что Гейрт обязательно придет за ней во что бы то ни стало. Что она нужна ему. А он так нужен ей. Всем сердцем необходим.

Когда Гейрт остался, отвлекая на себя наемников, она рассказала Юдейру о подслушанных планах Сидмона, и тот подсказал, где можно взять антидот. Они чуть не опоздали. Гейрт уже не мог дышать, с трудом проглотил воду с антидотом и потерял сознание, а Кинни до смерти боялась ЕГО потерять. Всё что угодно, но только не это. Гладила напряженное лицо, смахивая с его колючих щек собственные слезы, звала, прося вернуться к ней. Не уходить. Услышать. И Гейрт услышал, ресницы дрогнули и глаза распахнулись. И только в его серых глазах с чуть голубым отливом девушка тонула каждый раз, стоило туда заглянуть, видя в этой глубокой чарующей вселенной столько любви и нежности.

Она никогда и предположить не могла, что окажется принцессой планеты Ситук, на которую ее когда-то привез Гейрт, чтобы уберечь и спрятать. И теперь там их дом. Их солнечный рай всеобъемлющего счастья. Именно поэтому ее всегда тянуло в бескрайнюю бездну над головой какими-то невидимыми струнками души, как к чему-то родному и особенному.