– Вот именно поэтому. – Тайсон улыбнулся, восхищаясь прозорливостью Корвы. – В военных условиях это сделать, кстати, было нетрудно. Заряжай М-16, короткая очередь, и все. Ну а если вы медик, тогда остается прощальная доза чистого морфия.

Корва захлопнул папку и поднялся.

– Я вернусь завтра утром. Схожу на мессу к десяти, потом к вам. Мы продолжим.

– Может быть, мы поговорим сегодня днем? Я свободен.

Корва отмахнулся.

– Сегодня у меня серьезный разговор с Дэниэлом Келли в конторе его адвоката.

– Вот и отлично. Он вам понравится, – заверил его Тайсон.

– Восемнадцать лет назад, может быть, и понравился бы. Люди меняются, – рассудительно ответил защитник.

– Неужели? Вот никогда бы не подумал.

Корва подошел к решетке и огляделся. Помешкав немного, он сказал:

– Есть еще одна новость. Сведения не совсем точные, но полковник Гилмер сообщил мне, что слышал от Интерпола...

Тайсон подошел к Корве вплотную.

– Они нашли ее?

– Вероятнее всего. Но не во Франции, где искали все остальные, а в Италии. Они считают, что это она, ваша монахиня. Сегодня я узнаю точно.

– Не вижу смысла вызывать ее на суд. – Смущение, написанное на лице Тайсона, передалось и Корве. – Дело почти закончено. Для показаний мы возьмем Келли, да и я расскажу немало.

Корва, озадаченный реакцией Тайсона, потер кончик носа.

– Она может рассказать суду, что вы спасли ей жизнь в госпитале. – Тайсон молчал. – Бен, если эта женщина в Италии и есть сестра Тереза, я бы хотел с ней поговорить. И если она приходится вам другом, она поможет вам. Вы же помогли ей. – Корва взглянул на отрешенное лицо своего клиента. – Если же ваши отношения зашли дальше дружеских и что-то не сложилось... тогда, наверное, лучше оставить ее...

Тайсон уткнулся лицом в подушку и глухо произнес:

– Эта женщина была монахиней, Винс. – Закусив губу, он отпрянул назад. – И без фокусов, ладно?

– Хорошо. Вот письмо от вашей жены. Она любит вас безумно, глубоко, страстно.

– Вы что это? Мою корреспонденцию читаете?

– Нет. Это моя жена сказала. Этот уик-энд она проводит с Марси.

– А вы с кем?

– С Келли и его неправоверными адвокатами. А сестре Терезе дозвониться просто не представляется возможным. – Корва мельком взглянул на часы. – Ну, мне пора. Меня ждет завтрак. Вы испортили мне все выходные дни. Если мне не удастся организовать в понедельник к десяти часам мое шоу, тогда я попрошу отложить заседание на день-другой.

– У меня тоже все планы нарушились. Сегодня пропали билеты на вечерний спектакль. Я не могу здесь больше. Винс. В понедельник вечером я хочу посмотреть футбольный матч у себя дома в Гарден-Сити, – взмолился Тайсон.

– Я сделаю все от меня зависящее. Вы же знаете, что в армии не практикуется залог. Но я попробую нажать на рычаг так называемой отсрочки. Это все равно что домашний арест, действующий до полного разрешения дела.

– Попробуйте. Я вас очень прошу. – Немного погодя Тайсон подумал о Чете Брауне. – Можем ли мы обсудить условия приговора? Я имею в виду, законно ли это?

Корва подозрительно посмотрел на Тайсона.

– В военном законе не существует никаких обсуждений или сделок относительно приговора. А почему вы спрашиваете? Кто-нибудь подходил к вам?

– Нет. Я просто интересуюсь, – солгал Тайсон.

– Между прочим, – вставил Корва, – вас может навещать не только адвокат.

– Я не хочу никого видеть, – отрезал Тайсон.

Корва нажал на кнопку звонка. Через минуту, гремя ключами, подошел полицейский и открыл дверь камеры.

– Я хочу, чтобы вы мне рассказали, как получили Бронзовую звезду за тоннель, – сказал на прощание Тайсон.

Корва засмеялся.

– На днях побалую вас этой байкой. – Он ступил через порог камеры, и полицейский захлопнул за ним дверь. Корва сказал сквозь решетку: – Первый взвод роты «Альфа» почти закончил изгнание нечистой силы. – И ушел вместе с полицейским.

Тайсон постоял еще немного и вскрыл конверт с письмом от Марси.

"Дорогой Бен!

Я понимаю, почему ты не хотел видеть меня, пока ждал вынесения вердикта. Я пойму тебя, если ты не захочешь увидеть меня сегодня. Но я не пойму тебя, если ты не напишешь мне письмо с объяснением в любви.

Дэвид шлет тебе большой привет.

Марси.

P.S. У тебя был очень храбрый вид. Твоя мама сказала, что тебе следовало Пирсу дать в глаз".

Тайсон вновь перечитал короткую записку и позвонил дежурному. Пришедшего полицейского он озадачил насчет писчей бумаги и ручки.

В половине десятого утра в понедельник дверь камеры распахнулась, и Тайсон с адвокатом прошли в кабинет начальника военной полиции. Корва предупредил капитана Галлахера:

– Не надо наручников. Хорошо?

– Если он сбежит, вы будете отвечать за это тоже, – предупредил Галлахер.

– Не занудствуйте, капитан, – ответил Корва довольно дерзко.

– Слушаюсь. Рад стараться, – шутливо вытянулся Галлахер.

Покинув кабинет, адвокат и его подопечный устроились на заднем сиденье штабной машины оливкового цвета. Двое полицейских, которых он никогда не видел раньше, сидели впереди. Автомобиль рванулся с места и с быстротой молнии доставил их к церкви. У бокового входа их встретили и проводили прямо в зал суда два вооруженных сержанта.

В понедельник выдался на редкость погожий день, и четыре окна, выходящих на юг, заливало лучами утреннее солнце. Тайсон занял место за столом защиты и поделился с Корвой:

– Здесь я чувствую себя, как дома.

Тот в знак согласия закивал головой, словно уже слышал это раньше.

Кроме ожидающей зрелища публики, еще никто не прибыл. Количество зрителей уменьшилось, и зал заполнился всего на три четверти. Сестры Тайсона разъехались по домам, и только Марси, Дэвид и мать оставались в первом ряду. Марси не смотрела на него, зато Дэвид помахал отцу рукой.

Вдруг внимание Тайсона привлекла широкая фигура в проходе между рядами – он признал Стивена Брандта. Тот занял пустое место во втором ряду за спиной Марси. Тайсон толкнул Корву в бок.

– Смотрите, кто пришел. Что он здесь делает?

– После вынесения вердикта свидетель может присутствовать в суде, – объяснил Корва. – Думаю, он пришел послушать и посмотреть, как будет проходить вся процедура.

Тайсон не спускал глаз с Брандта, почти гипнотизируя его, пока врач не обратил на него внимание. Брандт лениво откинулся назад и сложил на груди руки. Он улыбался Тайсону.

– Я бы убил этого сукина сына, не сходя с места, – проскрежетал зубами Тайсон.

– Не горячитесь. За вами наблюдают, – успокаивал его Корва.

Тайсон огляделся – десятки глаз неотрывно следили за ним и Брандтом.

– Ублюдок, – только и мог сказать Бен, закуривая.

Спустя несколько минут Тайсон вновь посмотрел на жену, но она по-прежнему не замечала его. Его записка к ней была следующего содержания: «Я люблю тебя. Но если меня посадят в тюрьму, я не хочу, чтобы ты ждала».

Он считал, что написал правильно, хотя Линда Корва не могла с этим согласиться. В далекой юности Тайсон терпеть не мог женского посредничества в амурных делах. Эти кумушки всегда оказывались полезными в качестве источников информации, но не более. Придется написать другую записку, решил он.

Вошедших обвинителей Тайсон сравнил с тремя свиньями, торопящимися к своим пойлам.

Присяжные заходили торжественно и чинно, друг за другом, по старшинству. Тайсону показалось, что вся жизнь полковника Мура прошла в церемониях и строевой подготовке.

На середину зала вышел сержант, и некоторые уже сами начали подниматься с мест, до того как он объявил:

– Прошу всех встать!

Появился Спроул, и Тайсон в первый раз обратил внимание – его брюки были настолько длинны, что волочились по полу. Встав за кафедрой, Спроул объявил, как делал это много раз, что суд призывает всех к порядку и продолжает работу.

– Целью сегодняшнего заседания является выслушивание показаний и представление составу присяжных других улик и документальных фактов, которые могут быть приняты во внимание как смягчающие вину обстоятельства для вынесения соответствующего приговора. Сегодня суд услышит факты, касающиеся личности подсудимого, и любую другую информацию из его личных записей.