Полковник Пирс задумчиво вздохнул и продолжал:

– Я бы хотел обратить внимание суда на закон о боевых действиях, выработанный министерством сухопутных сил. Особенно это видно из статьи 501-й, копия которой будет представлена суду. Статья озаглавлена «Ответственность за действия подчиненных» и звучит так: «В некоторых случаях командиры могут нести ответственность за военные преступления, совершенные подчиненными служащими вооруженных сил или другими лицами, взятыми ими под контроль. Таким образом, например, когда группа солдат совершает акты насилия и злодеяния против мирного населения оккупированной территории или же против пленных, ответственность ложится не только на непосредственных участников преступления, но также и на командира».

Пирс, не спуская глаз с присяжных, жестом показал на Тайсона:

– Лейтенант Тайсон знал о законе боевых действий и должен был проинструктировать своих подчиненных о нем. Он был обязан носить с собой пластиковую карточку с отпечатанными выдержками из закона о боевых действиях. – Пирс повысил голос: – Это должно было служить постоянным напоминанием ему, что физическое уничтожение безоружных, не оказывающих сопротивления, в данном случае больных и раненых, не участвующих в военных действиях, является нарушением закона о боевых действиях, а не напоминанием о нарушении «Кодекса военных законов» и Женевской конвенции. К тому же это противоречило его профессиональной подготовке, как офицера армии США, и тому, чему он обязан был научить своих людей, – правилам ведения боя во Вьетнаме. Будучи офицером и командиром взвода, прослужившим во Вьетнаме десять месяцев, подсудимый прекрасно знал о своих юридических обязанностях в отношении командования и контроля за своими подчиненными.

Пирс сделал шаг вперед и сказал:

– Вы, присяжные заседатели, как офицеры, полностью осознаете, что боевой офицер может нарушить кодекс через действия своих людей, а служащий в армии офицер может совершить убийство без личного участия. Так, солдатами совершались многие известные и неизвестные убийства мирных жителей, указанные далее в обвинении.

– Показания, которые вы услышите, – добавил Пирс, – не оставят сомнения в том, что подсудимый действительно совершил убийство, как установлено общим сводом военных законов, правил, обычаев, уставом офицерской службы. Спасибо за внимание. – Он вернулся к своему столу и в первый раз бросил взгляд на публику.

Полковник Спроул кивнул Корве.

– У защиты есть предварительное заявление?

– Да, ваша честь. Защита заверяет, что будет иметь в виду наказ суда относительно подобных заявлений.

– Продолжайте.

Винсент Корва напыжился, принимая сановитый вид.

– В интересах правосудия и постоянного напоминания о том, что судебному заседанию не следует становиться орудием для затуманивания истинных фактов, защита сделает несколько оговорок перед началом суда. Первая оговорка. Действительно, лейтенант Тайсон был командиром первого взвода роты «Альфа» пятого батальона седьмого полка. Вторая. Действительно, его взвод проводил боевые операции вили вокругобсуждаемой местности. В дальнейшем мы должны оговориться, что эти операции велись поблизости от здания, которое оказалось госпиталем или лазаретом. Мы акцентируем на этом ваше внимание, потому что никто пока не знает названия этого сооружения. Исходя из чего мы склоняемся к названию «госпиталь Мизерикорд» в целях данного дела. Я делаю четвертую оговорку о том, что лейтенант Тайсон присутствовал при тех событиях, которые имели место на этой территории. Следовательно, утверждение обвинения о том, что связующие детали должны установить это, ошибочно. Поэтому любой допрос свидетелей, вызванных обвинением на суд для выявления новых вменяемых в вину фактов, введет суд в... заблуждение.

Пылающий ненавистью Корва на мгновение остановил взгляд на прокуроре, затем продолжил свою речь:

– Обвинитель взывал к вам, как к офицерам, уяснить то, что ясно и так: командир несет ответственность за своих людей. – Корва выждал немного, словно ему не хотелось развивать свою мысль, потом сказал: – Я это говорю не в уничижительном смысле, но слышать подобные вещи от офицера-юриста не пристало. Можно подумать, что вам, кадровым офицерам, перенесшим тяготы войны и встречавшимся с подобными фактами ежедневно, следует напоминать об этом.

Тайсон не отрываясь смотрел на красное лицо Пирса, залитое не краской смущения, а едва сдерживаемым гневом. Тайсон перевел взгляд на присяжных, но снова, к своему разочарованию, не увидел ничего, кроме бесстрастных лиц.

Корва прочистил горло.

– Будучи пехотным офицером, я имел честь служить своей стране, воюя во Вьетнаме. И все это время я не забывал о своем долге и обязанностях, о законе боевых действий или о том, что я несу ответственность за действия своих людей. Смею вас заверить, что Бенджамин Тайсон, как командир взвода, знал о своем долге и обязанностях так же, как и я. К тому же прокурор просил вас постоянно помнить об этом, будто именно подобные прописные истины занимают центральное место в слушании этого дела. А суть не в том, отвечал или не отвечал Бенджамин Тайсон за действия своих людей. Естественно, отвечал. Вопрос в том, что делали его люди. -Корва задумчиво потер переносицу. – И что делал лейтенант Тайсон.

Тайсон вдруг понял, что Корва не готовил никаких предварительных замечаний. Он просто, импровизируя, опроверг то, что сказал Пирс, и сделал это превосходно.

Корва вновь заглянул в глаза каждому присяжному заседателю.

– Обвинитель взывал к вам, как к офицерам, понять уникальные обстоятельства виновности и ответственности командира. Я же обращаюсь к вам, как к солдатам, -солдатам, которые видели бой или слышали о нем от своих боевых товарищей и подчиненных. Я прошу вас иметь в виду, что все услышанное вами на процессе, включая показания свидетелей защиты, является показаниями событий восемнадцатилетней давности. Но самое главное то, что события, о которых идет речь, увидены людьми, слишком много пережившими на войне. Мы смотрим на обсуждаемые события глазами этих людей, которые сами были подавлены и испуганы до смерти и во время предполагаемого преступления участвовали в боевой операции. Защита имеет своей целью показать, что гибель людей в госпитале Мизерикорд, так же как и смерть двух американских солдат, произошла в результате враждебной акции, и только враждебной акции. Но если свидетельства о той акции разнятся, я прошу вас вспомнить случаи, происходившие с вами на войне, или те, о которых вы слышали от других. Я прошу вас учесть один момент. Когда солдат возвращается домой, все, что он вспоминает, – это фрагменты того, что он хочет забыть, а забывает он то, чего не хочет вспоминать. Очевидно, все военные истории, включая и те, которые вы услышите под присягой в виде свидетельских показаний, настолько же правдивы, насколько и лживы. Подробности у свидетелей событий настолько четко отпечатаны в мозгу, что любую выдумку можно выдать за этот отпечаток, к тому же мотив всех свидетельских показаний настолько же благороден, насколько и своекорыстен. Спасибо за внимание. – Корва медленно и чинно опустился на стул.

Полковник Спроул смотрел куда-то вдаль, поверх голов замершей публики. Некоторое время в церкви стояла тишина, потом Спроул пронзил взглядом Пирса и медленно изрек:

– Обвинение может пригласить своего первого свидетеля.

Пирс шумно встал и, повернувшись к вооруженному сержанту, стоявшему у боковой двери алтаря, повторил то же самое:

– Обвинение вызывает своего первого свидетеля мистера Ричарда Фарли.

Ричард Фарли въехал в зал в инвалидной коляске, сопровождаемый сержантом Ларсоном. Пирс посторонился и показал Ларсону, где должен находиться Фарли при даче свидетельских показаний. Полицейский развернул свидетеля лицом к зрителям. Пирс спросил обеспокоенно:

– Все в порядке, мистер Фарли?

– Да, сэр, – ответил Фарли слабым голосом.