– Я не знаю, как с вами обращались ваши гражданские коллеги последние несколько месяцев, но здесь вы не больше чем офицер, и если вы будет вести себя таким образом, тогда с вами станут обращаться, как с индивидуалистом, даже такие люди, как капитан Ходжез. – Он перевел дыхание и закашлялся. Передохнув немного, добавил: – Пока будете здесь, старайтесь изо всех сил. Когда выйдете отсюда свободным человеком или под стражей, то сможете оглянуться назад с чувством того, что действовали правильно и достойно.

– Слушаюсь. Я понимаю это.

– Хорошо. – Левин заговорил свободнее: – Я бы хотел, чтобы мы пообедали вместе. Потолкуем о делах. Ждите меня в офицерском клубе в восемнадцать ноль-ноль.

Тайсон назначил на это время встречу со своим приятелем в Манхэттене и, естественно, автоматически поставил на ней крест, вспомнив, что он в армии, а в армии желание старшего офицера – непосредственный приказ.

– Слушаюсь. Офицерский клуб, в шесть часов.

– Вы произнесли это по-своему, а я по-своему, так будьте же там.

– Слушаюсь.

– Уходя, подойдите к капитану Ходжезу. Пусть он запишет ваши адреса. Пока все.

Тайсон встал.

– Слушаюсь. – Отдал честь, повернулся и вышел из кабинета, закрыв за собой дверь.

~~

Тайсон стоял у стола Ходжеза, но капитан, склонясь над бумагами, решительно не хотел его замечать. Бен достал из нагрудного кармана записную книжку и написал адреса, о которых просил Левин. Положив листок бумаги перед Ходжезом, он сказал:

– Подполковник Левин попросил меня передать вам это...

– Отлично. – Не поднимая глаз от документов, Ходжез добавил: – Возьмите этот пакет. Ознакомьтесь с частью и ее сооружениями.

Тайсон взял объемистый коричневый конверт, набитый бумагами, и сунул в папку.

Ходжез бросил небрежно:

– Начните ознакомление с завтрашнего дня.

– Слушаюсь. – Тайсон направился к двери.

– Тайсон?

– Так точно.

Ходжез посмотрел угрюмо ему в глаза:

– Намэтого не нужно было.

Бен не понял, кого именно Ходжез имел в виду: то ли себя и Левина, то ли Форт-Гамильтон и в целом армию, то ли офицерскую службу и страну. Поэтому ему ничего не оставалось как сказать безликое:

– Никак нет.

– Если у вас когда-нибудь возникнет необходимость прийти в этот кабинет снова, а я надеюсь, этого не случится, полагаю, что вы будете похожи на солдата.

Тайсон сделал шаг к его столу. Он хотел спросить этого молодого штабиста, что он, черт его побери, знает о том, что значит быть солдатом. Бен набрал в легкие побольше воздуха, стараясь подавить обиду. Ходжез с перекошенным злобой лицом пожирал его взглядом.

Тайсон ответил как можно спокойнее, прилагая всю силу воли, чтобы не вспылить.

– Всего доброго, сэр, – и быстро покинул кабинет.

Лавируя между столами предбанника, он почти выбежал в коридор, спустился по лестнице, миновав дежурный пост и наконец вырвался, распахнув стеклянные двери, на залитую померанцевым солнцем стоянку. Дойдя до машины, бросил папку на переднее сиденье и сильно наподдал дверь ногой. Оставшаяся вмятина на панели удесятерила его гнев, и он дал волю своим эмоциям. Черт возьми! Черт! Он вдруг оглянулся и посмотрел на здание штаба. На втором этаже у раскрытого окна маячила кряжистая фигура подполковника Мортимера Левина, который стоял с заложенными за спиной руками, попыхивая сигарой и с любопытством наблюдая за разъяренным Тайсоном.

Бен взял себя в руки, сел в автомобиль и отъехал от штаба. Шурша шинами по узким улочкам воинской части, он наконец осознал, что служит в армии. Он повторил вслух:

– Я в армии. Я в армии.

Его первый срок службы и последующее освобождение не дали ему ощущение, что он покончил с ней раз и навсегда. Случалось, что он маялся от чувства невыполненного долга перед армией, своей страной и перед самим собой.

И вот настало время, как сейчас чувствовал он, последнего сбора, заключительного призыва к оружию, который являлся продолжением службы после долгого отпуска. Он не знал, когда она окончится, но впервые здесь, в Форт-Гамильтоне, понял, что это наконец случится.

Бенджамин Тайсон поднялся по высоким ступенькам в офицерский клуб, размещенный в артиллерийском форте из серого гранита.

Фойе и идущие буквой V арочные коридоры были сооружены из камня и кирпича и местами оштукатурены. Светильники, сработанные из черной сварочной стали, подсвечивали снизу стены и пол, выложенный узорчатой плиткой. Когда-то это здание было фортом, смотрящим на внешний мир своими бойницами, но теперь эти отверстия заложили кирпичом.

Молодой человек лет двадцати в сером костюме поинтересовался:

– Ваша фамилия, сэр?

– Тайсон. Где здесь бар?

Мужчина не обратил внимания на его вопрос:

– Можно посмотреть ваше удостоверение, лейтенант?

Тайсон спросил небрежно:

– А зачем?

– Таков порядок.

Тайсон показал ему свои водительские права, дежурный проверил по списку его фамилию и попросил Тайсона расписаться в указанном месте, затем поблагодарил.

– Спасибо, сэр. Бар направо.

Тайсон прошел по сводчатому коридору. Низкие арки тупиков по правой стене уходили вглубь по направлению течения в проливе. Это были в прошлом казематы, где устанавливались большие пушки, выходящие стволами на море. Бойницы здесь тоже заделали кирпичом.

Он вошел в длинную без единого окна палату, иначе это помещение никак не назовешь, которая, должно быть, в свое время служила складом для пороха и ядер, а спустя много-много лет превратилась в славное место отдыха. По левой стене от одного угла до другого тянулся бар, а по правой стояли столики. Написанная от руки вывеска гласила: «БАР ПАТРИОТОВ».

Тайсон оторопел, завидя в нем больше штатских лиц, чем офицеров в военной форме. Он предположил, что клиентуру заведения составляли вышедший в отставку личный состав части, работники правительственных учреждений, столичный люд и супружеские пары.

Убранство зала не уступало дорогому пабу в Ист-Сайде, но высокопоставленные посетители отсутствовали. Его особенно поразило, что клиенты вели себя раскованно, но не шумно. В баре стоял цикадный звон, нарушаемый одиночными взрывами смеха какого-то капитана, перед которым лейтенант решил блеснуть остроумием.

Тайсон нашел подполковника Левина сидящим в дальнем углу бара. Подойдя к нему, он сказал:

– Добрый вечер, подполковник.

– Добрый вечер, лейтенант. Присаживайтесь.

Тайсон оперся на высокий стул. Взгляд Левина любовно скользил по историческим аркадам военной обители. Не глядя на Тайсона, он спросил:

– У вас была возможность осмотреть клуб?

– Никак нет. Я только пришел сюда.

– Между прочим, интересное место. Ничего подобного больше не существует. Это достопамятное место истории страны.

– Вот как?

– Да. Об этом говорится в справочнике части. Я вам советовал его прочесть.

– Так точно.

– Хотите стать членом клуба?

Тайсон закурил сигарету.

– Не очень.

– Каждый офицер почтет за честь стать членом клуба.

– Так точно. Я знаю.

– Так вот, я взял на себя смелость записать вас сюда.

Тайсон затянулся сигаретой.

– Спасибо, подполковник.

Словно оценивая взглядом новичка, Левин спроси:

– Что вы пьете, Тайсон?

Бену показался странным подобный вопрос, словно Левин интересовался его религиозными убеждениями. Можно подумать, что кто-нибудь всю жизнь пьет одно и то же. Он с любопытством посмотрел на этого человека, сущность которого никак не мог постичь: подполковник вооруженных сил США был нью-йоркским евреем. Тайсон пытался мысленно расщепить столь сложную молекулярную конструкцию, которая никак не могла существовать в природе.

– Тайсон? У вас со слухом плохо?

– Извините, подполковник. Виски с содовой.

Левин обратился к барменше:

– Салли, познакомься. Это лейтенант Тайсон – новый член нашего клуба.

Средних лет женщина дружелюбно улыбнулась ему.