На этот раз поднялся с места капитан Лонго.

– На первой странице обвинительного акта представлен послужной список обвиняемого. – Лонго начал монотонно и невыразительно перечислять все благодарности, награды, полученные Тайсоном за время службы. Но дойдя до «настоящего места службы», Лонго запнулся и сказал сдавленным голосом: – Неопределенно.

– Протестую, Ваша честь, – выкрикнул Корва.

Спроул не удосужился поинтересоваться, в чем именно состоял протест защитника, а громко рявкнул на капитана Лонго:

– Капитан, это ведь не прослушивание актеров на главную роль. Просто читайте.

–Слушаюсь, – смешался Лонго.

Тайсон заметил, как посмотрели друг на друга Пирс и Вейнрот, словно хотели сказать: «Зря мы разрешили этому идиоту открыть рот».

Вконец запутавшегося Лонго сменила майор Вейнрот. Она начала зачитывать исходные данные из старого личного дела Тайсона. Бен поймал себя на том, что никогда не слышал голоса этой женщины, и был приятно удивлен, найдя его глубоким, сильным, даже сексуальным. Тут он осознал, что думает о сексе, и мысленно перенесся в Канзас, место его будущего обитания, где ему не разрешат отправлять свои эротические потребности по собственному усмотрению. Тут у него возникло сильное желание броситься в объятия своих сторонников, с которыми он обретет свободу.

– Я расторгаю наш контракт, – шепнул он Корве.

– Заплатите сначала по счету, а потом успокойтесь.

– Я становлюсь неуправляемым.

– Я заметил. Вам нужен перерыв?

– Нет. Я успокоился.

Перемена настроения в Бене насторожила Корву. Он налил себе и ему немного воды. Во время чтения послужного списка Тайсон закурил, пуская сизые кольца в сторону Вейнрот. Закончив перечислять награды Тайсона, она сухо спросила Корву:

– У подсудимого есть возражения по поводу прочитанного?

– По поводу того, как вы читали, нет, – выпалил Корва.

Где-то на первых рядах прыснули от смеха, но, не замечая реакции на свою шутку, адвокат шепнул на ухо Тайсону:

– Все правильно?

– Я не обратил внимания, – скорчил гримасу Тайсон.

– Все ваши медали, благодарственные письма с первого места службы произвели благоприятное впечатление на присяжных. Но характеристика Левина меня просто ошеломила. Теперь присяжные знают, как вы служили в первый раз и как о вас отзывается непосредственный командир со второго места службы. – Он добавил: – При таком арсенале побрякушек автоматически снимаются десять лет из положенного срока.

– Значит, нам осталось всего лишь шестьдесят лет. Может быть, мне наизусть прочесть «Молитву стрелка»?

Судья Спроул деликатно откашлялся, давая понять защитнику и подсудимому, насколько неуместно затянуто их совещание.

Спохватившись, Корва заерзал на стуле и поспешно ответил:

– У подсудимого нет возражений.

Во время заявления Спроула о том, что все вышеуказанные документы обязательно учтут при вынесении приговора, Тайсон ломал голову, глядя на присяжных, кто же из них проголосовал за его оправдание.

Догадавшись по взгляду Тайсона, куда он смотрит, Корва помог:

– Жена сказала, что это майор Синдел.

– Возможно? А еще кто?

– Разрази меня гром, не знаю. Все остальные выглядят так, будто просели выходные на возведении эшафота.

Тайсон предположил:

– Может быть, Макгрегор... хотя нет, Морелли... ему нравится ваша манера держаться... вы напоминаете ему его дядю Вито.

Корва смерил взглядом раззадоренного Тайсона.

– С вами все в порядке?

– Да, я не выспался сегодня.

– Неудивительно. – Адвокат сочувственно похлопал его по плечу.

Полковник Спроул продолжал вести заседание. Повернувшись к адвокату, судья наконец-то задал главный вопрос, мучивший добрую половину собравшихся:

– Имеются ли у защиты смягчающие вину обстоятельства?

– Да, Ваша честь.

Настойчиво выясняя, какие же свидетельства собирается представить адвокат на рассмотрение суда, Спроул добрался наконец до Дэниэла Келли. Корва жестом подозвал сержанта и попросил его вызвать в качестве свидетеля мистера Дэниэла Келли.

В распахнутую дверь суда вошел сорокалетний мужчина с мощной фигурой атлета. Бронзовая кожа, длинные цвета соломы волосы падают на лоб. Одежда бывшего радиста не отличалась ни изысканностью, ни вкусом. Он был в черных фланелевых слаксах и белом свитере с широкой горловиной, сверху – бежевый спортивный пиджак. Келли остановился у свидетельского места, посмотрел на Тайсона и в знак одобрения поднял большой палец вверх.

Тайсон ответил на приветствие кивком.

Корва настоял на свидетельских показаниях под присягой.

Спроул сделал знак Пирсу, приблизившемуся к свидетельскому месту размашистым шагом, характерным для человека, у которого спешка вошла в повседневную жизнь.

– Поднимите правую руку. – Пока Келли стоял с поднятой рукой, прокурор поспешно произнес слова клятвы, призывающей свидетеля к правдивости.

– Клянусь говорить правду, одну только правду и ничего, кроме правды, – повторил Келли, садясь без приглашения Пирса.

Пирс попросил Келли назвать свое имя, адрес и род занятий и, узнав о том, что он проживает в глубинке – городок Эджертон, штат Огайо – и занимается импортом и экспортом, брезгливо фыркнул. Прокурор, получивший от Корвы информацию о Келли, не удовлетворившую его любопытство, нечаянно узнал кое-что о нем, поэтому и задал следующий вопрос:

– Вы постоянноживете в Эджертоне?

– Да.

– Не могли бы вы поконкретнее рассказать о своей работе?

– Я занимаюсь импортом и экспортом товаров.

В зале раздался смех, и Пирс, игнорируя насмешку в свой адрес, с сомнением переспросил:

– Значит, вы из Эджертона, штат Огайо?

– Да, – так же простодушно повторил Келли.

Корва, почувствовав, что Пирс окончательно действует ему на нервы, не вытерпел:

– Ваша честь...

Спроул вытянул руку в сторону Корвы и сказал Пирсу:

– Вы, наверное, хотите провести перекрестный допрос после того, как защитник задаст свидетелю свои вопросы? – Не дожидаясь ответа прокурора, судья жестом разрешил Корве начать, а Пирс с перекошенным от злобы лицом и под тихое улюлюканье зала вернулся к столу обвинения.

На поставленный вопрос Корвы о воинском звании и обязанностях во время службы во Вьетнаме Келли отвечал четко, хорошо поставленным голосом:

– Я был младшим сержантом. Служил в первом взводе роты «Альфа» пятого батальона седьмого полка первой воздушно-десантной дивизии. В мои обязанности входило обеспечивать связью командира взвода.

– Значит, насколько я понял, – сказал Корва, впиваясь в Келли инспекторским взглядом, – вы являлись личным радистом лейтенанта Тайсона и находились с ним в близком контакте.

– Да. Мы были неразлучными. Даже приходилось засыпать рядом в стрелковой ячейке, – подтвердил Келли.

Адвокат пустился в расспросы о его прошлых и настоящих отношениях с Тайсоном, а потом, как бы между прочим, поинтересовался:

– А вам известно, что лейтенанта Тайсона признали виновным в убийстве? – И, получив однозначный ответ, спросил напрямик: – И, зная это, вы даете показания, которые могут смягчить приговор?

– Да, – так же твердо ответил Келли.

– Мистер Келли, не могли бы вы рассказать суду, что случилось утром 15 февраля 1968 года? Я имею в виду инцидент на деревенском кладбище. С самого начала, пожалуйста.

– Дело было так. Оставшиеся после боевой операции девятнадцать человек рано утром двинулись из ночного укрытия. – Келли продолжил, употребляя короткие отточенные фразы, к которым так тяготеют военные, и удачно используя военную терминологию.

У Тайсона создалось впечатление, что Келли излагает события прошлой недели, настолько точен был его рассказ. Он проследил за поведением присяжных и заметил, как тройка старых вояк – Мур, Макгрегор и Бауэр – одобрительно перешептывается между собой. Правда, в пользе этого обсуждения он очень сомневался.

– Выходит, что на деревенском кладбище оставались лейтенант Тайсон, Ричард Фарли и Гарольд Симкокс? – уточнил защитник.