Юлиан Зайз основательно хлебнул пива и сообщил.- Вот тебе еще факт: некоторые генвекторики растормаживают спящие гены так, что у человека появляются свойства, почти как у выдры. - Интересно, - сказала она, - но это опять лишь косвенное свидетельство. В той линии, которая ведет к людям, возможны ранние полуводные виды. Яванский макак-крабоед, например, отлично плавает и ныряет. Предки анойяпитек могли быть похожи на него.- Ликэ, как это все связано с социал-дарвинизмом? – встряла Аслауг.- Просто, ректор Гентского университета из-за всего этого попросил меня выступить в теледебатах против социал-дарвиниста из партии «Фламандский интерес». Я ненавижу политику, но ректор так настаивал, что проще было согласиться, чем объяснять это.- А что вообще такое социал-дарвинизм с научной точки зрения? - спросил Юлиан.- С научной точки зрения, это чушь собачья, - сказала она, - социал-дарвинизм смешал дебильный культ успешности по искусственной шкале и в искусственных финансово-юридических условиях - со схемой естественного отбора в дикой природе. По социал-дарвинизму, успешные люди быстро размножаются, а неуспешные - вымирают. Такое убожество выгрузил этот субъект, когда ему дали слово. Тогда я спросила: верно ли я поняла, что самые успешные в Бельгии, это мигранты из Африки, живущие в лагерях, получающие велфер, и размножающиеся с изумительной скоростью? Он сказал: нет, неправильно, так не должно быть, размножаться должны именно успешные. В ответ я отметила, что это не дарвинизм с естественным отбором, а искусственная селекция. В овцеводстве так выводятся тонкорунные мериносы, которые не выжили бы в природе.
Аслауг весело фыркнула и философским тоном спросила:- Почему мне кажется, что поборнику социал-дарвинизма не понравилось сравнение с тонкорунным мериносом?- Не знаю, почему так кажется тебе, - в тон ей ответила бельгийка, - но этому субъекту действительно не понравилось. Он поругался немного, и заявил, что проблема в левых политиках, лоббирующих пособия для бездельников. Я попросила у него определение бездельников. Он ответил: это те, кто не зарабатывают своим трудом или бизнесом. Я спросила: считать ли трудом - деятельность секретарши старшего банковского клерка, каковая секретарша 5х8 часов в неделю сидит в офисе, красит ногти или тупит в свой смартфон, иногда отрываясь, чтобы сварить кофе боссу? Субъект заявил: да, это труд, поскольку секретарше платят за это. Я ответила: быть бедняком тоже труд, поскольку пособия платятся именно за это. Он возразил: получатель пособия ничего не делает. Я парировала: получатель пособия ходит в офис социальной службы, и просит пособие. Таким образом, он дает работу тысячам клерков, обрабатывающим эти просьбы. Если пособия отменить, то эти клерки потеряют работу, не смогут кормить свои семьи, что вызовет социальный взрыв. Значит, бедняки на пособии выполняют важную работу по поддержанию мира и стабильности в обществе. Вот так это устроено, заключила я.- А он что? - азартно поинтересовался Юлиан.- Он заявил, что настоящие люди устали от всей этой левацкой бюрократии, и что надо вернуться в старое доброе прошлое, когда деньги платились за настоящий труд, а бабы сидели дома, готовили обеды, рожали детей, и уважали мужчину – добытчика благ.- И тогда ты заехала ему по морде? – предположила Аслауг.- Слишком много чести, - бельгийка улыбнулась, - я просто рассказала, как выглядит европейский экономический расклад с точки зрения старого доброго прошлого. Есть фермеры и агрономы, выращивающие клубнику, виноград и все такое. Есть некоторое количество разнорабочих, поддерживающих инфраструктуру. Наконец, есть риэлторы, продающие или сдающие в аренду недвижимость, оставшуюся у нас с прошлых веков. Европейская недвижимость популярна среди нуворишей из третьего мира, где сейчас делаются все машины и гаджеты, которые раньше делались в Европе. Все европейцы, которые не заняты вышеназванным - фактически, сидят на пособии. Ведь все, чем они занимаются, не приносит никаких благ. Разве что, они собой оживляют ландшафт.- А он что? – снова спросил Юлиан.- Он… - бельгийка опять улыбнулась, - …Он впал в неистовство, стал кричать, что на телестудии какое-то гнездо марксистов и феминисток, после чего покинул арену. Мне казалось, я выполнила миссию, затоптав социал-дарвинизм грациозными ножками. Но случился скандал из-за моего экспромта о политэкономии поствандалической Европы.Кстати, красиво звучит: поствандалическая Европа: как V век, старое доброе прошлое.
Аслауг Хоген отхлебнула пива, задумчиво вздохнула, и пробурчала:- Вообще-то жалко нашу Европу.- Чертовски жалко, - согласилась Ликэ Рэм, - я помню Европу прошлого века…- Знаете, девчонки, - произнес консультант по ЯД, - мне кажется, не следует спешить с выводами. Не исключено, что Европа снова будет прекрасной, и довольно скоро. - Как ты это себе представляешь? – полюбопытствовала Аслауг.- Как окончательный крах социал-дарвинизма, - сообщил он, а затем продекламировал: «Социальные дарвинисты! Они не верили в возможность существования, видели только сплошную борьбу за существование: толпы остервенелых от голода людей, рвущих друг друга в клочки из-за места под солнцем, как будто оно только одно, это место, как будто солнца не хватит для всех!» - Это откуда? – спросила Ликэ.- Это братья Стругацкие, НФ-роман «Хищные вещи века», СССР, 1964 год.- А! Вероятно, в сюжете что-то вроде утопического социализма.- Что-то вроде, но не совсем. Там общество изобилия показано как антиутопия, однако авторский мир, будто, спорит с авторами. Не знаю, как это называется в литературе.
Бельгийка-палеобиолог махнула рукой.- Не важно, как называется. Какая ключевая идея?- Изобилие, созданное НТР, - ответил Юлиан, - в сюжете показана философская школа неооптимизма, которая учит, что все социальные проблемы от неразделенной любви и неутоленного голода. И что прикладная наука может быстро решить обе проблемы. По вопросу голода, и любой нехватки доступных потребительских товаров - схема ясна. В обществе с интегральной роботизацией очень высокая производительность труда. Это значит: мизерная себестоимость вещей. Путь к изобилию загораживают политические фетишисты, которым чужая нищета нужна для удержания власти. Если лишить их контроля, то блага посыплются, как из рога изобилия. И настанет счастье. - А как же неразделенная любовь? – напомнила Аслауг.- Неразделенная любовь… - он хмыкнул, - …Фикция, рожденная страхом и жадностью нищих, вынужденных продавать себя через наемный труд за крохи благ. Рог изобилия устраняет эту фикцию, как и вообще все обычаи маркировки собственности. Никто не маркирует воздух, ведь он в изобилии вокруг нас. А если все вещи, как воздух…- Подожди! - вмешалась она, - Люди, как объекты любви индивидуальны, в отличие от потребительских товаров, которые серийно клонируются конвейером. Консультант по ЯД неопределенно пожал плечами. - Для кого-то да, но для многих ли? Неооптимизм утверждает, что лишь для немногих. Обычному человеку желателен сексуально-бытовой партнер с определенным набором качеств. Индивидуальность не играет роли. Поэтому популярны сайты знакомств. Ты отправила форму-запрос и получила список партнеров, которые годятся тебе, а ты им.- Тупой сервис! - припечатала Ликэ Рэм, - В полноценной любви важна спонтанность. Например: на днях я переспала с Тургутом Давутоглу. Хотя мне этот типаж совсем не нравится. Просто случился порыв эмоций, я поддалась этому порыву, и довольна.
Аслауг от изумления хлопнула ладонями по коленям.- Ты переспала с владельцем холдинга «Митридат»?- Да, это пример ценной спонтанности, и не говори, будто у тебя не было такого.- У меня тоже было, конечно. Однако, переспать с миллиардером… Извини, но это, в некотором смысле, похоже на извращение. - Не говори, будто у тебя не было спонтанного опыта извращений, - парировала Ликэ.- У меня, конечно, были извращения… - начала голландка, затем, кажется, передумала развивать эту тему, рассмеялась, и прошептала, - …Твою интрижку с Давутоглу надо держать в секрете, я правильно понимаю?
