— Выходи за меня, — три слова, которые не сразу дошли до моего сознания разорвали воздух.

Сначала я не поняла, недоуменно вглядываясь в серые глаза. Крейн шутит. Определенно так. Но его глаза говорили о другом. Эрик не сводил с меня взгляда, пытаясь по лицу понять, какие эмоции я испытываю. Не выдержав, я засмеялась.

— Нет, — слова все еще прерывались моим смехом, — Эрик, я беременна.

Внезапно Крейн улыбнулся, поглаживая по щеке. Прикосновение обожгло, но отвернуться было выше сил. Он всегда действовал на меня так. Не давал пошевелиться. Но не сегодня.

— Наконец-то ты это поняла, — Крейн постарался приблизиться, но я вытянула руку, не позволяя сделать этого, — я знаю.

— Это не твой ребенок, — я пристально смотрела в серые глаза, не отводя взгляда.

— Мой, — Эрик кивнул на живот, — я знаю о нем практически с первых недель. Вел.

Тряхнув головой, я попыталась избавиться от пальцев Крейна на подбородке, но крепкая ладонь держала, не позволяя выбраться. Закрыв глаза, я сделала глубокий вздох.

— Ты ошибаешься, — начала я, но Крейн прервал.

— Нет, Вел. Это наш сын. Не понимаю, что происходит с тобой сейчас, но я люблю тебя, — Крейн вздохнул, перехватывая мое лицо второй рукой, — уверен, что это просто шок. Произошло нечто ужасное и ты просто не понимаешь, как быть дальше, — Эрик сделал шаг вперед, оказавшись прямо около меня, воздух кончился в один миг, — я рядом. Вел, — большие пальцы погладили щеки, мешая мыслить, — ты моя Исида. Я пытался раньше предложить тебе, но уж больно мы были заняты, — почувствовала, как румянец огладил щеки, — выходи за меня.

Сделав шаг назад, я тут же уперлась в стену за спиной. Проснувшееся сознание билось в панике, но Крейн тут же сделал шаг, от которого мысли вылетели из головы. Мой Осирис. Зажав глаза ладонью, я немного пришла в себя.

— Рэндал и Натали не обрадуются, — прошептала я, справляясь с эмоциями.

— Не имеет значения, — ответ Крейна не заставил себя ждать.

— Это не твой ребенок, — сказала я, с трудом размыкая губы.

— Мой. Мы идем по кругу, Вел, — Крейн вздохнул, — давай так. На мое предложение не влияет его присутствие или отсутствие. Так же, как то, кто его отец. Сейчас там тебя ждет Мир ненавидящий Рабосов. Я не знаю, что ты испытываешь сейчас, но кажется, что рядом по крайней мере со своим другом у тебя больше щансов выжить, чем одной. Тем более учитывая твое положение, — Крейн кивнул на живот.

Эрик ждал. Я смотрела на свой рюкзак, сжатый в руках. Он же ошибается, правда? Это не мог быть его ребенок. Никак. Да, у нас был секс.

Неоднократно.

Да не так уж и часто.

Почти каждый день, Вел.

Но это не имеет значения. Из такого безумия не рождаются дети. Мы любили друг друга с Максом. И это его ребенок.

Тогда почему еще не растет живот, Вел?

Не хотелось признавать, но в словах Крейна была определенная истина. Я смогу родить, спокойно, не опасаясь, что завтра будет нечего есть. Если Крейн признает ребенка — буду свободна и продолжу жить дальше. Все же их фамилия имела большое значение. Просто сделка. Выгодная, сохраняющую и жизнь, и свободу. Вряд ли после смерти Макса я буду смотреть хоть на кого-то.

Подняв глаза. я встретилась за взглядом цвета ртути.

— У меня условие. Ты признаешь его, даже если он не твой.

Крейн усмехнулся и послушно кивнул головой.

— И отпустишь меня, как только я этого захочу.

Вопросительно задранная бровь заставила пояснить.

— Я согласна, если в любой момент смогу выйти из игры, Крейн.

Облегченно улыбнувшись, Эрик выдохнул, привлекая меня к себе. А я старалась не думать о холодном гладком дереве под пальцами, где навсегда закрылись глаза, цвета глубокой зелени.

Скрип пружин разрушил затянувшееся молчание. Поднявшись с кровати, Крейн подошел к окну, распахнув его. Свежий воздух охотно проник в комнату. Эрик глубоко вдохнул прикрыв глаза от удовольствия. Дышать уксусом явно было тяжело не только мне. Расслабленно положив руки в карманы, Осирис о чем-то задумался, подставив лицо к яркому солнцу.

— Хотелось бы, чтобы это оказалось твоей паранойей, — Смотрящий заговорил, не открывая глаз, — но я согласен с тобой. Оливер умен. У него точно был как минимум, запасной план.

Последний раз отжав тряпку, аккуратно разложила ее по краю ведра. Вымокшая одежда быстро высыхала, но переодеться явно стоило. Да и не мешало бы приобрести себе еще хотя бы пару комплектов маек и штанов. Ходить абсолютно не в чем, даже сейчас скорее надо стирать все. Иначе заляпав еще один нехитрый наряд, завтра придется вышагивать в Башню в том, в чем в Дом принесли.

— Елена отложила пару вещей из морга, которые вызвали подозрение, — Крейн повернулся, опершись ладонями на подоконник, — тебе нужно из изучить. А вот это, — Эрик кивнул на листы бумаги, — ты зря сделала. Так гораздо проще потерять что-то важное.

Поднявшись с колен с удовольствием потянулась. Тело затекло от долгого ползания. Размяв шею нечаянно дотронулась рукой до шрама. От уксуса неприятно щипало. Надо уже что-то придумать с этими рубцами, регенерация, что угодно. Отвлекает в самый неподходящий момент.

— Как думаешь, — неуверенно начала я, подняв глаза, — почему он ничего не предпринимает?

— А ты считаешь, что он ничего не предпринимает? — вопрос Эрика будто пристыдил меня, — Вел, если мы не видим действий, это не значит, что их нет, — Крейн лишь усмехнулся, наклонив голову на бок.

Раньше от такого движения его волосы касались плеча. Он изменился. Мы оба больше не будем прежними. Солнце играло в коротких волосах Эрика. Серебристый блеск на его висках даже шел ему.

Сердце пропустило удар, столкнувшись с ребрами.

Не контролируя движений, я молниеносно подбежала к детективу, поднимая на цыпочках. Схватив Крейна за голову, наклонила к себе, ближе рассматривая то, чего никак не могло быть. Белые, серебристые волосы. Но около правого виска они стали серыми. Седыми. Лишившимися пигмента.

Голова, лежащая у меня на коленях в ванной Бака.

Этого не было тогда.

Часто моргая, я пыталась стереть то, что видела. Выскрести. Этого не могло быть. Осирисы живут больше ста лет. Ему даже нет тридцати. Обеспокоенно повернув лицо детектива к себе я пальцами внимательно изучала каждый сантиметр его кожи. Осирис поддавался спокойно, не задавая вопросов. Просто не сводил с меня взгляд. Тонкая сеть морщинок у глаз. Даже когда Крейн не щурился, гусиные лапки залегли там. Борозда на лбу не разглаживалась пальцами. Желудок прилип к горлу, отвратительно спазмируя. Ледяной комок встал где-то посередине, вызывая дрожь в пальцах. Он же не мог этого не заметить? Как пропустила я?

Наверное потому, что очень долгое время не жила среди них. Эти вечно молодые лица. Поэтому и не заметила сразу. Даже не удивилась, что Натали выглядит моложе сына. Во рту пересохло.

Закрыв глаза я потянулась за потоками. Тонкие нити прикоснулись к груди Крейна. Там, где в его оболочке зияла брешь. Жизненные щупальца обтекали контуры тела Крейна. Эрик поморщился, но не сопротивлялся. Как нащупать резерв воскрешенного? Понятия не имела, но радовало хотя бы то, что и потоки, и энергия были живыми. Ничего мертвого. Присутствие Безмолвной угадывалось лишь возле бреши в его груди. Страшный шрам на гладкой коже. Именно оттуда шла тонкая паутинка, отравляющая жизнь. Начало конца. Пальцы тряслись, не слушаясь.

Так мало?

Я смогла лишь слегка отсрочить конец, Безмолвная?

Осирис уже в твоих руках.

— Тебе остался год, — я покачала головой, пытаясь сглотнуть несуществующую слюну, — может два. Как давно ты это понял?

— Во-первых давай не паниковать, — Эрик улыбнулся, отчего морщинки стали еще глубже, а мое сердце перевернулась внутри, — во-вторых мы не знаем ничего точно. Про воскрешение нельзя прочесть в утренней газете в разделе сводки новостей. Может оно так само должно быть? Ведь долгую жизнь Осирису даровал Всевышний. А я свой последний вздох, как известно, уже отдал, — Крейн хмыкнул, кладя руку мне на щеку.