В этом случае их ждала только смерть.

Ведь по условиям нашего плана, использовать энергию все это время до момента, как круг замкнется, мог только я.

Стоит кому-то коснуться Книги — план провалится.

Голоса постепенно стихали. Все обсудили уже по десятому кругу. Глаза, бродящие по окрестностям. Невнятное бормотание. Похлопывания по плечу и снова повторение всего по кругу. Они будто боялись оставлять меня. Хотя. Практически каждого из них я хоть раз спасал от смерти.

— Значит так. Я начинаю уже уставать от повышенного внимания к себе. Поэтому, прямо сейчас все пятнадцать идут направо, к пещерам, а Валери на холм, к Исиде. У вас пять минут, чтобы отойти достаточно далеко. Дальше я начинаю понемногу выпускать энергию. Через еще пятнадцать минут усиливаю. Вы должны уловить момент, когда твари пойдут в мою сторону и начать занимать свои позиции, проходя всей группой общей цепочкой по самому краю Пограничного леса, оставляя по одному человеку на каждой точке, — сглотнув слюну, я усмехнулся, — ну а через четыре часа мы уничтожим всех чудовищ и войдем в историю как те, кто закончил Бесконечную войну.

— Врата откроются для нас всех! — крикнул кто-то из мальков, от чего я улыбнулся.

— Будешь так орать — для тебя для первого, — проговорил Лавр, усмехнувшись.

— Ладно вам, прав малек. Откроются. Ведь мы, наконец, совершим то, ради чего рождены, — сказала Ольга, направив взгляд к небу, — ну что же. Я вчера ночью поймала огромного упитанного зайца. Давайте скорее тут разбираться и больно уж хочется жареного мяса.

Выкладываю, а сама реву, как дура, друзья мои

Мне было тяжело это писать. Наконец-то вся тайна конца Бесконечной войны выложена перед вами, как на ладони

Ну или почти вся

Но вы же помните, что все кончается хорошо, правда?

Эпис, наши дни, Валери

Еда. Повернувшись в сторону выброса я невольно сделала шаг. Ноздри жадно втягивали воздух, пытаясь высосать след морозной свежести с окраины Эписа. Ледяной кулак сжал желудок, заставляя голод опустащающим огнем поглотить тело. Каждый миллиметр кожи стонал. Мышцы напряглись и малейший волосок поднялся на теле от мурашек, предательски выдавая желание сорваться с места и бежать, пока поток не погрузится в живую энергию. Сжав что есть сил зубы, я закрыла глаза, пытаясь привести дыхание в норму.

— Ты что творишь? — потянув за нить, рванула так сильно, что в мозг впились тысячи горящих искр.

— Отвлекаю, Вел, — напряженный голос Крейна на той стороне не приносил облегчения.

— Ты меня сейчас отвлекаешь, Эрик, понимаешь? — закусив губу, я с каким-то мазохистким удовольствием ощутила металлический вкус во рту.

— Как и ты меня. Успокойся. Выброс недостаточно силен, но основную массу должен сдвинуть. Я просто очищаю себе путь отхода, — облизав окровавленную губу я кивнула, будто он мог видеть.

Нагло врет. Но сейчас не до этого.

— Эрик, не смей сильнее, — сглотнув слюну, заморгала, пытаясь вернуть четкость зрения, — Эпис полон живых.

Ответа уже не последовало. Осторожно выглянув из-за дерева, я пробежалась взглядом по улице. Очень удачное решение. Высаженная аллея вдоль дороги позволяла при осторожном движении идти незаметно, скрываясь в тени, даже с приличной скоростью. Прики, на удивление, притихли. Шли гуськом. Я первая, Натали замыкала. Следом за мной шел Марсель. Конечно, предположить, что на наиболее безопасное место он вдруг определит Жанну, было глупо. Несчастная женщина даже не спорила. Осирис лишь старалась держаться ближе к Натали и вести себя как можно тише. Невольно окинув ее взглядом, поморщилась. Не от неприязни. Жалость, вот что владело мной теперь, когда я смотрела на Жанну.

Усмехнувшись, я вновь посмотрела на дорогу. Сосущее чувство голода все еще раздирает глотку, но постепенно утихало, взятое под контроль разума. Даже хорошо, что Марсель шел за мной. Если что-то пойдет не так, его жена и Натали смогут скрыться. Поток коснулся лишь края оболочки Прика, но тут же вернулся на место.

Очень удачное решение.

Легкое шевеление веток на противоположной стороне улицы. Можно было все скинуть на обман зрения и легкое дуновение ветра. Только вот потоки воздуха никак не могли коснуться тех низких кустов. Подняв руку вверх молчаливо приказала всем остановиться. Послушались. Большая часть тварей уже наверняка была на окраине Эписа.

Но точно не все. Три морды, с капающей из них слюной, суетившиеся возле куста, были тому подтверждением. Гулкое рычание было слышно даже с противоположной стороны улицы. Огромные чудовища, с выпирающими из под черной с красными оголенными проплешинами кожи мышцами, толкаясь, пытались добраться до того, что пряталось где-то между ветвей.

— Мама, — громкий визг ребенка оборвал что-то внутри, — мамочка!

Успокоить дыхание. Руки дрожали а глаза не отрываясь следили за действиями чудовищ. Скоро сообразят. Добраться до живого никогда не было для них проблемой. Хоть в пещере, хоть в Исиде. Голод, сжигающий их, был лучшим мотиватором.

Теперь я могла ощутить это на собственной шкуре.

— Валери, — тихий голос Жанны заставил повернуться, — он же может быть живым.

— Нельзя, — сказала я, сглотнув слюну.

Марсель внимательно следил за мной. Скрестив руки на груди, от чего на костлявых плечах внезапно проступили мускулы, он кивнул.

— Манти права. Мы не можем рисковать, — от слов Марселя его хотелось размазать прямо сейчас по асфальту, — нас и так слишком много.

— Валери, — Жанна даже не поворачивалась к мужу, лишь заглядывала мне в глаза, — неужели ничего нельзя сделать?

Конечно можно. Оставить вас всех здесь, добежать туда, попасть в лапы лазутчика и обречь всех нас на не самую быструю и чудовищную смерть от раздирающих в разные стороны зубов. Эти твари сильны до безумия. Нельзя быть уверенным, что этот ребенок настоящий. От очередного визга сердце ударило о ребра, выбивая из груди воздух.

А если бы там был твой сын, Валери?

Тонки пальцы Натали сомкнулись на моем запястье. Дрожь, идущая по ее рукам передалась и мне. Или же это я так трясусь? Хруст веток и очередной крик заставил повернуться. Они разламывают куст.

У него несколько секунд.

— Валери, ты же можешь, — голос Натали мешал считать, — проверить, — перейдя на шепот она потянулась к уху и быстро затараторила, — я видела, как ты повернулась туда же, куда все они, как что-то изменилось в воздухе. Ты же точно можешь понять, кто это, если захочешь?

Безмолвная. Моргнув еще раз я уже не понимала, что делаю. Поток устремился в самый центр куста, между пастями чудовищ.

Еда.

Живое. Мелкая дрожь прошла по всему телу. Ребенок настоящий. Или это слишком живая иллюзия. Но то, что внутри, стремилось скорее прибрать это себе. Не может же он обмануть меня так? Тем более я не смотрела лазутчику в глаза. Почему то казалось, что смешанный поток не может ошибиться. Но даже если ошибся.

Разве я смогу жить с этим, зная, что это мог быть настоящий ребенок?

— Бегите, — я кивнула дальше по дороге, — просто бегите. Сейчас они отвлеклись. Я догоню, как только вытащу его.

— Нет, — Марсель схватил меня за руку, больно сжимая там, где свежая рана отозвалась острой болью.

Зашипев, я постаралась одернуть руку, но костлявые пальцы вцепились мертвой хваткой. Глаза Осириса забегали, выдавая его панику. Страшно идти без меня, Марсель?

— Марсель, там ребенок, — голос Жанны внезапно сорвался на отчаянный визг.

— Плевать! — брызгая слюной, Прик смотрел на свою жену с ненавистью и зависшим в воздухе страхом, — Она сама сказала, что нельзя останавливаться!

— Валери! — крик Натали заставил повернуться.

Нет. Пара секунд. Отчаянный крик и хруст веток. В стороны летели листья, смешиваясь со слюной чудовищ.

Страшно умирать одному. Вдвоем — не страшно.

Молниеносным движением я вогнала в плечо Марселя маленький нож, попавшийся под руку. Кровь брызнула на лицо. Прик закричал и разжал пальцы. Успеть. Сердце колотилось как бешеное, но я уже близко. Считать не получалось, кровь шумела в голове, не давая сосредоточиться. Кинжал вонзился в спину ближайшей твари, от чего чудовище дернулось. Пнув со всей силы тело, нырнула внутрь куста, чувствуя, как ветви раздирают кожу. Придавив собой к земле маленькое тельце, я тут же развернулась, выставив вперед руку с кинжалом. Вовремя. Лезвие распороло глотку второго чудовища. Черная гнилая кровь, обдавая запахом гниения, густо полилась на нас. Спихнув тело, осмотрелась лишь одними глазами. Положение полумостика было крайне неудобным, но выбирать не приходилось. Маленькие ручки вцепились мне в плечи, а мокрый нос уткнулся где-то между лопаток. Ребенок хныкал, отвлекая. Не подниматься.