Пробираемся через толпу к выходу, и как раз звенит звонок. Сережа несет всякую чушь по типу: смысловой нагрузки не ждите, просто люблю потрепаться. Таня смеется.

Я ничего.

Притворяться, что в цвет дела не так сложно, оказывается. Но прям чую, что если так и дальше пойдёт, мне сорвет башню.

Мы столько всего наворотили. И хочу элементарной откровенности, не в сообщениях и не в кровати. Потому, что я одна совсем.

И обиделась. Мне поливают помоями самолюбие.

Идём через парк возле универа, через зеленую калитку в заборе и через дорогу на стадион.

На трибунах ошиваются малолетки из школы неподалёку, ещё гуляет девушка с ребёнком, ждёт, видимо, мужа, который на турниках подтягивается. Рядом лес и несколько пятиэтажек, люди прутся по свежему воздуху.

Дико завидую, что у них есть какая-то своя другая жизнь. Кажется, что им интереснее. Они свободнее.

А нам торчать возле учебы два академических часа. Потом опять универ. Потом домой.

Ску-ка.

Сережа расслабленно плюхается на лавку, опирается локтями на верхнюю. Лениво смотрит на поле, где уже гоняют мяч старшекурсники.

Открываю документ на Танином планшете.

- Вон, видишь, Олег, - Таня показывает рукой. - Сереж, а ты спортом не занимаешься?

Отвлекаюсь.

Он щурится.

Он опять меня бесит.

Но он не виноват, что Вика с Антоном вчера напились и поехали к нему.

Я тоже монашкой не сидела, но это же Антон говорил, что никому не отдаст меня и бред по подобию, но недели не прошло, как Вика заявляет, что ему с ней больше понравилось. Типа все решает опыт?

У неё же много его.

Как бы Антон был доволен раньше. Или врал. Может, мне в принципе не дано быть, как Вика, и все.

Смотрю на Серёжу.

Он слушает Таню. Замечает моё внимание и слегка поворачивает голову.

Может, ему бы тоже больше понравилось с Викой.

Представляю его с ней. Моментально картинка рисуется, больная моя фантазия с диагнозом мазохизм. Если тревожно - ну-ка быстро доведи себя до истерики, не прохлаждайся мне тут.

Вижу это так четко, её и его.

Когда она уже не в силах продолжать и смеется и выползает из-под него, а он так заведен, что не отпускает, везёт её бедра по кровати к себе и это ощущение на грани сознания, когда чувствуешь, что он не сдерживается, и понимаешь, что у него мозг выключен, и сама с ума сходишь от того, насколько удовольствие состоит из грязи, светлая и чистая любовь курит на отшибе, пылью покрылась, а тебя хотят убить, или спасти, дробить твои кости или клясться в вечном, все одновременно, ты цель, и другая не может быть лучше априори.

И он заканчивает, прижимает губы к ее уху со словами: мне амба, надо что-то сделать. Чтобы ты никуда не свалила от меня. Никогда.

И Вика бы поверила?

Я верила.

И меня кроет.

Может, Сережа со всеми так. Сколько их у него было.

Антон тоже дофига чего наболтал.

Балабольство процветает.

Когда Вика познакомилась со Стасом, она не знала, о чем говорить с ним по телефону. Дико боялась, что он посчитает ее скучной. Громкая связь и обоюдные вздохи в трубку. Я перехватила разговор вместо нее и держала его на проводе всю ночь до утра, Вике оставалось запоминать, что ему нравится.

Когда она познакомилась с Сашей, сразу хотела выяснить кучу всего, о бывших, о его отношении к девушкам и всякое. Я с ним переписывалась с её телефона, играла в вопросы-ответы. Начала с ерунды, “сколько сахара в твой чай”, а дальше понемногу вытянула у него все, что ей важно было.

У нас так повелось, что я в ее отношениях третья неизвестная. От её лица пару раз замяла явные её измены, сотню раз ругалась с бывшими девушками, тысячу раз что-то советовала, и мне это виделось правильным, важным. Способность разруливать.

А горизонтальное положение потом.

Но мне уже кажется, что меня все обманывают.

Только ублажать друг друга прикольно. Забудь остальное.

На всякий случай ещё выучить шаблоны. Берешь и говоришь строго по тексту: люблю, трамвай куплю.

Все.

Это неправда, но так все устроено, тебе верят.

Не такая уж я и неповторимая, чтобы парень, как Сережа, ждал меня и прощал. Антону вон и то надоело.

Иногда надо, наверное, такую вот пощечину, чтобы на землю вернулась и поняла : обычная ты.

- Ты чего? - он теребит меня за рукав. Полулежит на трибуне. В глазах любопытство.

- Почему ты меня любишь? - сама не не верю, что решилась так в лоб.

Он косится на школьниц-малолеток, что пришли поглазеть на крутых взрослых мальчиков, сидят чуть внизу и хрустят чипсами. На Таню, которая уже готова запустить руку в чужую пачку за жареной картошкой, жеваться и вместе ждать развития событий.

Я слишком громко задала вопрос.

Но к дьяволу.

Он молчит, я жду. Повторять не буду. Если не скажет ничего, притворится, что проехали - все ясно.

Он чешет глаз. Смотрит на меня. Хмыкает:

- Щас прям отвечать надо?

- Да. Что смущает, - делаю вид, что ничего, хотя и самой уже не по себе. Но мне важно знать. Иначе получается, что в каком-то глупом угаре взяла и сломала себе жизнь.

- Эгоистично, Лесенка, - он отворачивается. Следит за игрой на поле, говорит, будто не со мной, а комментирует футбол. - Сначала послушаю, что он скажет. А потом решу, что сама думаю. Не комильфо.

- Можно так до упора друг на друга стрелки переводить.

- Каждый о своём, - он жмет плечами. - У меня-то все просто, либо есть, либо нет.

- Красиво лапши навешать, когда ответить нечего, - киваю.

- А для тебя секс значит вообще что-то?

На нас оборачиваются семиклассницы, не таясь уже. Он назло выходит за рамки. Чтобы не отвечать.

- Катись отсюда, братиш.

- Ой, все, - Сергей сгребает с лавки сумку-портфель. - Болельщики сегодня собрались нервные, - говорит он Тане. - Все удовольствие от игры в мусор.

У него звонит сотовый. Он спускается, отвечает на ходу. Смотрю в конспект, и в этом нет смысла.

- Оу, - Таня трогает меня за плечо. - Вику выпустили.

Поднимаю голову. Она с Антоном под ручку как раз заходит в ворота.

- Не отпускай своего, пока здесь ещё, - кивает на Серёжу, который стоит у поручней к нам спиной и говорит по телефону. - Она, похоже, слышала из раздевалки, что мы на стадик идём. Разбираться будет.

- Как они достали меня, - отдаю Тане планшет. - Спят и молодцы, обязательно мне сообщать? - спрашиваю у неё таким тоном, словно она виновата.

- Они спят? - Таня округляет глаза. - Нормально так у вас в компашке страсти кипят. А в чем проблема? - уже собираюсь уходить, но она ловит меня за рукав. - Вы вроде вместе, они тоже вместе. Из-за чего стычки?

- Сама не знаю, - сажусь обратно. Слежу, как Вика вышагивает на каблуках. Виснет на руке Антона и что-то болтает. Не боюсь ведь её, с чего мне убегать.

Сережа стоит у других перил, облокотился и плюется в траву, трещит в сотовый.

Тоже специально что ли. Похвастаться. У меня заряжена батарея, и я всем нужен, а ты, Лесенка, лох с севшей соткой.

Вика с Антоном садятся внизу. Она меня выразительно игнорит, громко смеётся и кладет руку Антону на плечо. Он оборачивается. Оглядывает с ног до головы мой грязный спортивный костюм и кивает. Не отвечаю на привет, Антон быстро бросает Вике пару слов и поднимается. Пуловер и брюки, чистенький, аккуратный, туфли блестят. Только это обман, внешний лоск. Туфли он и два, и три раза в день натирает. Зато когда я просила переодеть домашнюю футболку, на которой то яичница размазана, то соус с бутербродов - он никогда не слушал, так и ходил. Никто же не видит, зачем.

- Пошли на два слова, - он поднимает меня за руку. Даже не спорю, вижу, как Вика не растерялась и шкандыбает, чуть покачиваясь, к Серёже. У неё новые туфли с неудобной колодкой, купила потому, что красивые.

Боже, я до сих подмечаю все это в них зачем-то, на автомате.

- Слышишь меня? - Антон оглядывается на парочку у перил и смещается на шаг, загородив мне обзор. - Хотел сказать кое-что. Вчера были с Викой в баре. Потом…