- А ты уже губу раскатала, да?

Кто-то слетает с катушек и колотит в дверь, будто молотком, не останавливаясь.

Отталкиваю его и прилипаю к глазку. С удивлением шепчу:

- А ее-то нафига принесло? Соседка с четвертого. Люба, которая какашки тогда подложила.

- У бабы не все дома, - комментирует Сергей. - Не открывай.

- Думаешь? - сомневаюсь. Рассматриваю ее через мутное стекло. Красная, всклокоченная, в полураспахнутом халате, долбится сразу двумя кулаками. Ничего не добившись, открывает рот и орет:

- Олеська, выходи! Мне сестра все рассказала! Что ты тут ночью устроила! Она уснуть не могла! Притон! Постыдилась бы! Мать уехала, а сопля малолетняя что творит?! Не рано ли развратом зааниматься?!

- Пипец, - шепчу и бледнею. Поднимаю глаза. Вижу, как по его лицу пробегает тень и пухлые губы сжимаются тонкой ниткой. Он решительно поворачивает ключ.

- И соседу своему ненормальному передай, - плюется она. - Что я его папашке все расскажу! Спелись, извращенцы! Нам что, каждую ночь терпеть теперь?

- Извините, - доносится голос секьюрити. - Вы о ком сейчас?

Сергей уже приоткрыл дверь, но скрипит зубами и медленно тянет ее обратно. Запирает. Смотрю, что происходит на площадке. Люба оборачивается и упирает руки в бока. Кивает головой в сторону нашей второй квартиры:

- Про олигофрена этого говорю, о ком еще! Как включит матерщинщину на весь подъезд, а у нас дети маленькие. Вымахал, лоб, ненормальный и есть. А вы сам кто?

- Мне этот олигофрен и нужен, как раз, - радостно отвечает бугай, поднимается еще несколько ступенек и оказывается на площадке. - Так он здесь, говорите?

- Вчера тут был, - бурчит Люба. - Дискотеку днем устроили с девчонкой. И ночью тоже. Псину бешеную притащили откуда-то, во двор не выйти, шарахаюсь. Совсем житья нет от них.

- А девушка мне сказала, что не знает, где соседи.

- Да врет она все. А вы не из полиции, часом? Разбираться приехали?

- Да-да.

- Ага, - она трет ладони. - Допрыгалась парочка.

- Вы идите, я все улажу, - кабан оттесняет ее в сторону и громко стучит. - Олеся девушку зовут? - оборачивается к спускающейся соседке. Та кивает. - Олеся, откройте, пожалуйста.

- Чего вы пристали? - кричу через дверь. - Я полицию вызову! Собираюсь на учебу, опаздываю, а вы долбитесь.

- Мне нужен Сергей.

- Не знаю, где он.

- Ваша соседка сказала…

- Мало ли что она сказала. Спуститесь вниз, и почитайте еще, что на гаражах написано.

- Я видел, у вас собака.

- И что? У меня их две. И кошки еще. И крысы с красными глазами.

- Не откроете?

- Уходите.

- Послушайте…

- Слушай сам, - срывается Сергей. Морщится. - Если тебе кто-то донес, что флешка у меня, уволь информатора. Зря свой хлеб ест.

На лице бугая расплывается улыбка. Он наклоняется и смеется в щелку:

- А-а-а, Сережа. Давай, выходи, полчаса уже жду тебя.

- Неловко вышло, - сочувствует Сережа. - Ты бы предупредил хоть. Сорри, но день забит. Завтра приезжай.

- Заканчивай клоунаду, - шипит он. - Выметайся сюда, живо.

- Я же сказал. У меня ничего нет.

- А я знаю, что есть. На работу пытался звонить? Не пашет телефон? Или в интернете строчил? Джи эс эм глушилка, не будет сигнала. Так что, Серег, флеха и расходимся.

Сергей молчит. Собирает складками лоб. Вижу такую долгую его растерянность и не могу насмотреться, он всегда так быстро берет себя в руки и цепляет улыбку на лицо, ловит ситуацию на лету, а мне уже второй раз за эти сутки выпадает наблюдать за ним настоящим, узнавать какой он, когда не строит из себя идиота. Он переводит глаза на меня. Улыбается уголком губ.

- Ну так что, - напоминают снаружи. - Я жду.

- Пятьсот тысяч, - ляпает Сергей. - И забирай.

- Чего? - мужик припадает губами к двери. - Салага, ты не оборзел?

- Готов торговаться, - соглашается Сережа. Шарит по карманам толстовки, болтающейся на крючке. Зажимает в ладони блестящий брелок с изображением ретривера . - Сам подумай, дураком буду, если просто так все отдам. Давай, звони начальству. Сколько там радиус у гаджета твоего? Спуститься только немного. Никуда не денусь.

Он смотрит в глазок. Слышу, как бугай шоркает подошвами ступеньки. Сергей медленно поворачивает ключ.

- Ты куда? - пугаюсь, удерживаю его за шорты.

- Мне в ту квартиру надо, на секунду, пока он ушел, - он пытается меня отцепить. - Лесь, ты мешаешь, перестань. Я щас не успею.

Разжимаю руки и смотрю, как он шмыгает на площадку, отпирает дверь и скрывается внутри. Сердце как бешеное стучит, оглядываюсь в коридоре, но вижу только обувь и пару журналов. Беру их и испачканные майонезом кроссовки, выхожу в подъезд и склоняюсь в пролет между перил. Откуда-то ниже доносится бу-бу-бу - разговор по телефону. Грызу ноготь. Мужик замолкает, слышу его шаги, как он поднимается. Смотрю на открытую квартиру, Сережи все нет и нет.

Секьюрити уже возвращается на площадку между четвертым и пятым. С удивлением замечает меня и останавливается. Швыряю в него кроссовок, следом еще один, он обескураженно отмахивается, дальше летит журнал, раскрывается в воздухе, шелестит страницами и шлепается ему в лицо.

Он кричит:

- Ты психопатка? Чего делаешь?

Слышу шорох за спиной, кидаю еще один журнал. Мужик торопливо поднимается и машет рукой, Сережа тянет меня домой. Хлопаем дверью у того перед носом.

- Что за фокусы? - у него очень злой тон. - Она у тебя больная? Давай сюда флешку. Деньги будут.

- Ты забрал? - шепчу.

Он кивает.

- А дальше что?

Жмет плечами. Шепчет:

- Надо как-то до машины дойти.

- Как?

- Без понятия.

- Мужчина, вы почему расшумелись? - доносится подозрительный голос тети Светы.

Прилипаю к глазку. Она спускается, шаркая растоптанными тапками, тормозит у нашей двери.

- Извините, ради бога, - тот улыбается соседке. - Сергея вот жду, не открывает что-то.

- А кричать зачем? У нас тут и так последнее время балаган, - она жмет звонок. Прислушивается к тишине. Стучится. Кричит, - Леся, ты дома?

Реально, дурдом. Привязались. Почему нельзя нас в покое оставить?

- Леся, - тарабанит она.

- Что? - откликаюсь.

- Давай, открывай, тут сквозняк, - она плотнее запахивает кофту. - Мать твоя звонила, переживает, телефон-то чего отключила? С вечера свзяаться не может. А ты почему не на учебе? - тараторит Света.

- У меня ключ сломался в двери. Открыть не могу. И электричество.

- Ах, какая беда! Так мастеров вызывать надо!

- Так вызвала!

Она качает головой и смотрит на охранника.

- Ох, что творится. Постоянно у нас, то одно, то другое. Как-то одну зиму трубы меняли, так там знаете, что было?

- Может, он при ней не станет к тебе лезть? - спрашиваю.

- Плевать ему будет, если выйду, - Сергей снова шарит по карманам. Достает ключ от машины и сует в шорты. - И не надо ее путать сюда. И так уже черте что говорят. Кошка эта драная.

Он напоминает про Любу, которая орала про нас всякую грязь, и я мрачнею.

Они стоят за дверью.Света все болтает и болтает, секьюрити со скучающим видом кивает.

Меня что-то так все заколебало. И главное, сама виновата. Мозгов нет.

Ухожу в зал. Распахиваю евростворку и опираюсь на подоконник, пялюсь вниз, на детскую площадку, цветную карусельку и качельки, и грустно становится, закономерное похмелье после крышеносного чего-нибудь.

Та дура точно все расскажет маме. Про нас с Сережей. И когда все узнают про свадьбу мамы с Ильей, такие сплетни начнутся, что просто не выходи из комнаты, не совершай ошибку. Вы знаете, тут у нас есть шведская семейка, да-да. У них общие дети. Кто их знает, может, и родные. Наверняка родные, скрывались много лет, а щас не выдержали, позвоню-ка я в редакцию “Спид-инфо”. У них еще и ремонт, неизвестно чем занимаются во время грохота. Видала тут фильм, и заложников держат, и убивают, прикрываясь шумом. Музыку-то преступную слушают, про жизнь за решеткой, прямой звоночек. А еще какой-то амбал к ним заявлялся, сказал, что из полиции, а там еще проверить надо.