- Да ты что? - мама ахает. Смеется. Заинтересованно идет следом. - А ты?

- А я… - дверь за ними захлапывается.

А я захожу в лифт. Еду на первый. Лучше бы под землю. Все не так должно было быть. Куда меня понесло вообще.

Сажусь в машину. Распускаю свитер. За нитку на рукаве. Закончу и свяжу себе намордник.

Он выходит из подъезда. Кошусь на него сквозь черное стекло.

Ветер треплет русые волосы. И полы куртки, под ней темно-синяя футболка обтягивает рельефный живот. Он поворачивается и задирает голову - мама что-то кричит ему с балкона.

Все, хватит пялиться.

Или нет. Еще чуток.

Мама кидает ему сумку, коричневую, кожаную с длинным ремнем. Сергей сует ее подмышку, и идет к машине танцевальной походкой Майкла Джексона.

Садится за руль. Среагировать не успеваю.

Так резко притягивает к себе, словно два магнита сцепились с громким щелчком. Выдыхаю ему в рот его имя. Поцелуй глубокий, даже жесткий, нет нежности, как тогда, голый первобытный инстинкт. Меня кружит, будто на карусели. Художник размазал краски, и вокруг осталась никому ненужная мазня. Есть его губы, и вот она, моя точка.

Он двигает свое кресло назад, и я сама залезаю сверху, сжимаю в ладонях его лицо, хочу ближе и больше, сильнее, мне его так мало, мои тормоза сломались, и меня тащит.

Звонит чей-то телефон, но не разбираю, какая музыка играет. Он кусает шею, одной рукой развязывает поясок, возит бедрами на себе, туда-сюда, и слаксы с меня медленно съезжают.

Знаю, что будет дальше. Знаю, по его рукам, губам, воздуху, хочу распластаться, меня тянет невозможно, и все будет. Долго, глубоко до упора, острые ощущения, от которых кожа краснеет и покрывается отметинами, его личными, как печатями, да-а-а…но меня вдруг накрывает мировая скорбь, его жесткостью, плыву от нее, но везде туман, и не спрятаться.

Он совсем другой, не как на озере.

У него мутный взгляд. Покер фейс. Твердые пальцы. Кол в штанах.

Приятно, когда тебя хотят так, что искры из глаз.

Но в нем настойчивость и грубость, страсть не умещается, разрывает, у меня внутри так же закипает одержимость, только я чувствую не просто желание.

Точнее желание, импульс без контроля, непослушный, слабость разума, огонь-пламя-жар-пыл.

Но не на один раз. Хочу насовсем.

А в нем вижу похоть.

Он пьет меня, как лекарство. Для уязвленного самолюбия. Отшила тогда, зато теперь сама вешается. Антоша, сейчас я буду иметь твою невесту.

И она это запомнит.

- Что не так? - он замечает, что я отмораживаюсь, и слегка подбрасывает у себя на коленях.

Ползу в соседнее кресло, но он силой садит обратно.

Звонит телефон. Теперь слышу, что это оба наши. Мой замолкает первым. Рэп остается. Неотрывно смотрим друг на друга под суровое мяуканье, чувак тянет гласные, словно его тянут за хозяйство, не выдерживаю:

- Ответь уже.

Сергей не глядя прижимает к уху сотовый. Снова хочу перебраться на другое сиденье, но он двигает кресло, не оставляя пространства, и мне в спину вдавливается руль.

На проводе Ирочка, с сообщением, что пара уже началась. Где ты, Сережа.

Различаю ее жеманный, игрушечный голос.

Их всех слишком много. Она и Вика тоже, а еще Антон, с которым у нас неизвестно что происходит.

- Да выпусти меня! Там вон родители вышли, - вырываюсь, загораживаю ему обзор, чтобы он не видел, что я вру.

Сергей откидывается на спинку. Говорит Ире, что уже едет. Смотрит в окно на подъезд, потом на меня, как я устраиваюсь на пассажирском. Пристегиваюсь, быстро завязываю шелковый пояс на брюках.

- Долго еще будем в эти игры играть? - спрашивает недовольно. Кидает телефон на панель, поворачивает ключ в зажигании. - Нам что, пять лет?

- А тебе не терпится?

- А ты не видишь?

Он поправляет восстание в штанах. Выезжает со двора, сосредоточившись на дороге.

- Я тебе мясо что ли? - мне до жути обидно, что у нас все сводится к сексу. Вот даже в разговоре.

- Ты что там себе придумала? - Сергей слегка наклоняет голову. - Просто давно жду. Что тебя поражает? Я не железный.

- И теперь я должна хотелке твоей почести воздать?- не поворачиваюсь, закручиваю узел из ниток на рукаве. - За верность не благодарят. Если для тебя это подвиг - твои проблемы.

- А для тебя? - он хмыкает. - Или замуж за Антошу, а меня в любовники? Или шведскую семью, м? Викусю, Иришку до кучи. Даешь свингеров.

- Ты же, страдалец, с другими не хочешь.

- Кто тебе загнул такую чушь?

- Ты сегодня ночью.

- Запамятовал.

- У меня переписка осталась.

- Друг в инете сидел. Строчил тебе что-то там. Он шутит, не верь.

- Да ладно. И как друга зовут?

- Эдгар.

- О, как! И что за Эдгар? Аллан По, наверное?

- Точно. Писатель. Тренируется. Тоже его знаешь?

- Он умер.

- Я медиум. Общаюсь с мертвыми.

- Ты придурок?

- Сама-то давно вылечилась?

- Иди к черту.

- Я к нему и так зачастил. Неприлично.

- Захлопнись.

- П-с-с, чья-то задница просит ремня.

Бр-р-р.

Еще слово, и я сорвусь.

Сжимаю руки в кулаки, отворачиваюсь к окну. Там сентябрьское-субботнее-солнечное-теплое-живое-утро. Деревья, люди, машины, светофоры, магазины, город проснулся.

Я тоже. Все, это больше невозможно, искать в пустоте что-то кроме зубастого эгоизма - проще махнуть в Тибет, подняться 6666 метров на Кайлас и на вершине годами ждать, когда желание исполнится.

В салоне кладбище. Тихо умирают вера-надежда-любовь.

Еще Бобик, Мурзик, Шарик, вам тоже Аминь.

Он всех расстрелял.

В упор.

Серийный убийца.

Джек-потрошитель.

Закроем тему. Присыпим земелькой.

Он молча паркуется возле университета. Мы молча идем на пару.

У нас введение в профессию, и тридцать минут пробела в знаниях. Петр Степанович благосклонен, и мы остаемся, спасибо тебе, мил человек.

А то я уже на пределе.

Урыть павлина.

Мой несерьезный детский лепет про чувства тому, кто в химии ни уха, ни рыла, конечно, он аз в физике - и внутри колбасня. Ди-джей, добавь громкость. Будем танцевать. Оторвемся так, что услышат наши внуки.

- У меня идея, - говорю, усаживаясь рядом с Викой.

Подруга поднимает брови - я украла ее припев, который, обычно, ничем хорошим для нас не заканчивается. По другую руку от нее сидит Антон, у него тоже свой припев - привет, любимая, - но мне срочняк как надо вырваться из этой паутины, иначе бабочку сожрут.

Тащу Вику по лавке к себе.

- Когда вылезала из окна у Антона, познакомилась с парнем. Давай пригласим его на базу. Вдруг согласится. С друзьями. Хочу веселиться. Я устала.

Вика чешет висок. Неуверенно оглядывается, шепчет:

- Так Антон что?

- Ве-се-лить-ся, - шепчу по слогам. - Отдыхать. Убери романтический подтекст. Поиграем командами в пейнтбол или в “найди клад”. Хоть во что. Эти, - киваю на копошащихся в аудитории одногрупников. - С нами и так каждый день будут. А те взрослые, им за двадцать уже. Интересные, наверное. Если Игорь согласится. Он не зануда вроде. Но тогда надо щас уже спрашивать. А то времени мало.

- А парень симпатичный?

- Да.

- Номер есть? - Вика деловито достает телефон.

- Соцсеть. Знаю имя, фамилию и возраст.

- Найдем.

Вика вбивает в поиске данные Игоря, и через пару минут мы уже смотрим его страничку.

- Так у него девушка что ли есть? - Вика стучит розовым ногтем по фотографии, на которой парень обнимает высокую шатенку с каре и густой челкой.

- Какая тебе разница? Просто же для компании, - тоже рассматриваю снимок. А он вроде как говорил, что нет девушки. Или как-то по другому, то что не женат. Может, сестра его.

А, нет, не сестра. На следующей фотке они целуются.

Хотя, и это не показатель.

Может, сводная сестра. Потому, что я вон тоже…

Меня вдруг распирает нервный хохоток.

- Ты чего? - Вика держит палец над открывшейся клавиатурой. - Мы пишем ему или нет?