«Надо было подробнее расспросить об их дружбе, – посетовала Арина, тихонько спускаясь по лестнице. – Почему я не придала этому значения?» И с беспощадностью, которая иногда застигала ее врасплох, как приступ хронической болезни, сказала себе: «Ты вообще безобразно мало придавала значения всему, что с ним связано».

Теперь-то будь Кирилл рядом, она, уж конечно, расспросила бы обо всем. Сначала же ее интересовал только Лари, потом королевич так быстро сбежал… В тот странный вечер, когда Арина изнемогала от нежности к нему и едва не назвала любимым. Что помешало, ей это сделать? Она ухватилась за испытанное годами оправдание: он слишком красивый. Впервые слова, которые она произносила с искренним убеждением, показались непроходимой глупостью: «Если я отдам ему себя целиком, он потеряет ко мне интерес».

Ступенька вскрикнула под ее ногой: «Глупо!» Арина даже остановилась. Цезарь умоляюще оглянулся и бросился к двери. Она поспешила выпустить измучившегося пса и удрученно решила, что все это и впрямь – глупо. Всем, что было написано ею до сих пор, каждой мыслью, каждым образом, она только и делала, что пыталась рушить стереотипы. А в реальной жизни попала к ним в плен. Красивый мужчина – не обязательно подонок. Однажды Арина написала об этом целый роман. И свято верила в каждое рожденное ею слово. А когда приходил Кирилл, боялась лишний раз поцеловать его, чтобы он, не дай Бог, не подумал, будто дорог ей. Он покорно следил за ней просящими глазами, такими чистыми и глубокими, что хотелось нырнуть в них и забыть обо всем. Но она так ни разу и не позволила себе этого, потому что знала; назад ей уже не выбраться…

– Арина! – окликнул Лари из кухни. – Хотите поучаствовать? Я готовлю рисовый пудинг с черешней.

– Нет, спасибо! – с ходу отказалась Арина. – Вы уж извините, Лари, но меня просто воротит от кухни.

– Понятно, этого и следовало ожидать.

– Почему?

– Ну, если исходить из теории, что притягиваются противоположности.

«Надо же, как длинно сказал!» – поразилась Арина и спросила:

– Какие противоположности вы имеете в виду?

– Кирилл полжизни вокруг кухни. Захотелось другого. Вам хорошо у меня пишется?

Она села в плетеное кресло возле окна и с удовольствием призналась:

– Отлично! Совсем потеряла счет времени.

– Можете задержаться здесь на любой срок.

– Как это?

Лари неслышно усмехнулся:

– Не пугайтесь так. Ничего дурного у меня в мыслях нет. Просто скучно жить одному. Я был бы горд, если б вы работали в моем доме.

– У меня есть квартира…

– Знаю. Но тут ведь совсем другое. Лес. Небо. Вам ведь здесь нравится. Я видел, как вы бродили утром вокруг дома. И гладили сосны. Извините, если я подглядел слишком интимное. В лесу жить здоровее. Можете остаться. Хоть на всю жизнь. Макс надолго не задержится. Я его знаю.

Арина предупредила, вытянув шею:

– У вас что-то шипит там! Вкусно пахнет…

– Макс хотел отнести вам обед. Я решил не мешать.

– И правильно. Я совсем не чувствую голода, когда пишу. Только кофе глотаю.

Лари опять повернулся, держа в руке длинную пластмассовую ложку. На нем не было никакого передника, но ни единого пятнышка Арина не обнаружила.

– Завтра я поставлю вам на стол термос с кипятком. И банку с растворимым кофе. Чтобы вы надолго не прерывались. Не додумался сразу.

– Кирилл варит очень вкусный кофе, – похвасталась она. – Я хотела позвонить ему. Можно?

– Конечно, – отвернувшись к плите, разрешил Лари. – Телефон на буфете.

– У вас такая древняя мебель. Похожий буфет был у моей бабушки.

– Я не гонюсь за модой. Так легко потерять себя. Кирилл этого не понимает.

Заставив себя сделать глубокий вдох, Арина ровным голосом произнесла:

– Он тоже не гонится за модой. Он живет в ногу со временем. Это разные вещи.

Лари добродушно отозвался, пробуя рис:

– Ладно, ладно! Не защищайте. Я сам его люблю.

«А мне иногда кажется, что ты его ненавидишь!» – угрюмо подумала Арина, презрительно оценивая белизну его рубашки.

– Можете взять телефон с собой, – сказал Лари.

– Спасибо, – отозвалась она, уже выходя из кухни.

На ходу набрав номер, Арина присела на крыльцо и толкнула дверь. Небо уже потемнело, но было высоким и ясным. «Взял бы да приехал, – уныло думала она, слушая бесстрастные гудки. – Совсем сожрал его этот ресторан! Да что это со мной? Я так хочу его видеть…»

Она торопливо набрала другой номер и наспех потрепала собаку. В ладони тотчас ожило воспоминание об упругих, густых волосах Кирилла. Ее внезапно пронзило подозрение, что кто-то ласкает сейчас эти волосы, и потому Кирилл не берет трубку. Ведь в мире не существовало такого, что могло бы оторвать его от наслаждения. Она не позволила мыслям пуститься этой опасной дорожкой и снова пробежалась пальцами по маленьким кнопочкам.

Кирилла не было нигде. Ни один из номеров не отвечал, и даже у него дома, куда Арина звонила только в крайних случаях, никто не брал трубку.

«Да разве сейчас крайний случай?! – рассердилась она на себя. – Мы не виделись всего сутки. Он пропадал и на больший срок… И ведь никогда ничего не объяснял, паршивец этакий! Откуда же эта чертова тревога?»

Проснувшийся ленивый ветер донес из леса шепот: «Прозевала ты своего королевича… Прозевала». Перед глазами мелькнул белесый берег реки, красные мундиры солдат… Красный – веселый цвет? Телефонная антенна ткнулась между ребер затупившимся кинжалом. Арина скорчилась, хотя боль была пустяковой.

«Да что все это значит?!»

Позади легко скрипнула дверь. Взглянув через плечо, Арина протянула трубку.

– Возьмите.

– Ну как он? – поинтересовался Лари. – Надо было мне дать. Я хотел узнать, как дела.

– Я не нашла его.

«Прозевала!»

– Как это – не нашли? – Лари насторожился. – А домой звонили?

– Там никого нет.

Лари с недоумением сказал:

– У него всегда телефон с собой. Я доставал его даже из ванны.

Арина разозлилась:

– Не травите душу!

– Может, неполадки на линии? Эти перемены погоды… Сейчас бы на юг! Хотите на юг?

– Не хочу, – безразлично отозвалась она.

– А то махнули бы на Канары… Туда теперь все ездят?

– Вы серьезно?

Он спокойно сказал:

– У меня отпуск. Я бы с удовольствием с вами прокатился. Без всяких дурных намерений.

– Да вы с ума сошли, Лари! О чем вы говорите?

– Вам ведь нужны новые впечатления?

– Не помешали бы, но…

– А за мной необходим присмотр, – он побарабанил пальцами по груди. – Старый сердечник путешественник ненадежный. Третий инфаркт меня доконает.

Арина с подозрением сказала:

– Меня пугает ваша разговорчивость. Что вы задумали, Лари?

– Избежать звания дедушки.

– А! Макс уже спихнул ее на вас?

– Пытается, – он глубоко вдохнул и потянулся, разведя руки. – Вы любите жечь костер?

– Костер? Не знаю. Подождите! Вы стараетесь меня отвлечь?

– А почему вы вообще забеспокоились?

Лари равномерно похлопывал трубкой по ладони, и Арине вдруг почудилось, что он не дает ей зазвенеть. Засмотревшись, она не ответила, и он снова спросил:

– Неужели соскучились? Кирилл уверен, что значит для вас меньше, чем это пес.

Они оба посмотрели на Цезаря, который без устали шнырял по кустам, ошалев от свежих вечерних запахов. От долгих дождей листья кое-где подгнили, и вокруг дома уже было заметно наступление осени. У Арины стало нехорошо на душе: скоро небо опять затянется сыростью, начнется сезон дождей, за ним – бесконечная зима, а Кирилл так и не вернется. Почему-то такой исход их спокойного романа никогда не представлялся ей возможным. Даже когда Кирилл уезжал из города, она ничуть не тревожилась, будто его длинная тень продолжала тихонько покачиваться в уголке ее комнаты. Теперь же его присутствие никак не ощущалось. Его просто не было.

«Прозевала королевича…»

Арине было противно думать, что его отвлек заурядный флирт с какой-нибудь официанткой, и уж, конечно, она ничего не стала бы выведывать у Лари. Тот наблюдал за ней в полглаза, но Арина упорно делала вид, будто не замечает.