– Вы быстро успели все разузнать!

– Работа такая… Знаете, вы очень похожи на одного человека.

– Мне говорили, – он настороженно оглянулся и перешел на шепот, – что существует такая книга, в которой написано, будто все счастливые люди похожи друг на друга.

Арина поправила:

– Семьи. Там говорится о счастливых семьях.

– Но ведь семьи состоят из отдельных людей, – продолжал допытываться Паж. – Разве это не ужасно, когда все похожи?

– Тот человек, на которого вы похожи, не выглядит особенно счастливым…

Еще раз оглянувшись, Паж бесстрастно посоветовал:

– Надо ему тоже сшить розовый костюм.

– Боюсь, это не поможет… А ваш королевич? Он на кого-нибудь похож? Он счастлив?

У Пажа сделались страшные глаза.

– Конечно! – громко произнес он. – Королевич – счастливейший из людей. Он красив, умен и богат. Когда-нибудь он станет королем. Что еще нужно для счастья?

Арина язвительно подтвердила:

– О да! Вполне достаточно.

– И еще у него была своя рысь.

– Рысь?! – вскрикнула она. – Почему была?

– Он подарил ее королю, – приподняв бесцветные брови, пояснил Паж.

– Зачем? Зачем он отдал ее? Как он посмел?

Паж вдруг схватил ее за руку и увлек за собой:

– Пойдемте. Здесь слишком узкие улочки.

«Нас подслушивали, – догадалась Арина. – И что за город…»

Мостовая свернула направо и повела их к реке. Уже издали Арина увидела, что вода в ней, как расплавленное серебро. Расписывая воздух невидимыми вензелями, носились над водой чайки. Время от времени какая-нибудь из них взмывала ввысь с бьющейся в клюве рыбешкой.

На берегу у самой реки сидел человек в огромной желтой шляпе и белой рубахе с пышными рукавами. Беспокойные мелкие волны почтительно лизали носки его башмаков.

– Смотрите, – сказал Паж. – Это наш королевич.

Арина спросила, понизив голос:

– Желтый тоже веселый цвет?

– Очень. Еще веселее, чем розовый. Это цвет солнца. Веселее не бывает.

– Но королевичу ведь никто не отрубит голову?

– Если на то не будет воли короля.

– А ее не будет? – она стиснула его руку, требуя ответа.

Паж только покосился на нее и указал в сторону реки:

– Смотрите.

С пологого склона шумно осыпались сухие камни: к реке спускались солдаты. Командир шел последним, будто надеялся укрыться за их внушительными спинами. Услышав хруст шагов, королевич поднялся и повернулся к солдатам лицом.

– Но это же… – воскликнула Арина.

Паж зашипел:

– Да тише вы! Смотрите!

– Что они собираются делать?

Он сердито бросил:

– Если вы перестанете болтать, то мы, может быть, даже что-нибудь услышим.

Когда солдаты остановились, командиру пришлось выступить вперед. Он двигался так, словно обходил рассыпанное в камнях битое стекло. Что-то пробормотав, он подал бумагу, и королевич долго читал ее, время от времени поднимая печальные светлые глаза. Потом что-то спросил. Слабый ветер донес ответные слова:

– …прощения …арестовать …донос …плакали …преступление…

Арина ужаснулась:

– Он собирается казнить собственного сына?!

– Не он первый, – отозвался Паж и сел среди не стриженных кустов, обхватив колени.

– Что вы уселись? – она толкнула его ногой. – Вы что – вот так и отдадите своего королевича?

Он поднял серое лицо и безнадежно сказал:

– А что я могу? Рысь не сделала свое дело.

– Какое дело?

– Это известно ей и королевичу.

– Но он ни о чем ее не просил!

– Откуда вам знать?

– Понятия не имею… Но я знаю! Он ничего ей не поручал. А почему королевич плакал?

Отведя глаза, Паж с укором произнес:

– Это же очевидно. Он так несчастен без своей кошки. А ей наплевать! Она прижилась у короля.

– Разве она не была привязана к королевичу?

– Дикие звери не привязываются. Их можно только укротить.

– Король ее укротил?

– Вряд ли… Она ему не нужна. Он вообще не любит кошек. Просто у него пища посытнее.

Арина осторожно раздвинула кусты: королевич все еще разговаривал с командиром. Его изысканные губы то и дело расходились в улыбке.

– Сумасшедший город! – вырвалось у нее. – Его на казнь ведут, а он еще и улыбается!

– Ну, не сразу на казнь, – успокоил Паж. – К такому торжеству надо как следует подготовиться. В кои века увидишь подобное…

– Что же королю и не жалко своего сына? – спросила Арина с недоверием.

– Жалко? – удивился Паж. – А вам было бы жалко того, кто ждет не дождется, когда вы освободите ему место?

Арина с недоверием переспросила:

– Королевич жаждет занять трон?

– Жаждет, – кивнул Паж. – Потому что это единственный способ освободиться.

– От чего?

– От всего, – туманно ответил он. – Это уж пусть королевич вам рассказывает, если вы когда-нибудь встретитесь с ним. Что маловероятно, конечно.

Потом, словно решившись, он прошептал:

– Наш королевич считает, что человек не может быть счастлив все двадцать четыре часа в сутки. Часто смех – поверхностен, а слезы идут из глубины души. Он полагает, будто люди имеют право сами распоряжаться своими чувствами…

Выпрямившись, Паж громко и уверенно произнес:

– Но это совершенная ересь. И королевич сам это понимает.

Арина несколько раз быстро кивнула и сказала также громко:

– Конечно, ересь.

Оглянувшись, она испуганно вскрикнула:

– Его уводят! Что же вы сидите?!

Не тронувшись с места, Паж печально сказал:

– Нам остается только подглядывать из кустов.

– Ну, уж нет! Я не намерена вот так запросто потерять королевича!

Паж удивился:

– А вам-то что за дело? Вы его впервые видите.

– Да, – растерянно признала Арина. – Действительно странно. Мне почему-то так плохо, будто я теряю главного человека в своей жизни…

– Ну, слава Богу! – сказал Макс, и, подсунув ладонь ей под голову, помог приподняться. – Два обморока за одно утро – это уж слишком.

– Обморок? – она непонимающе озиралась. – Где это мы, Макс?

– Да все там же, возле свалки…

– Там город…

– Какой город?

– Как это какой? Вы же привезли меня сюда, чтобы показать свой тайный город.

Максим добродушно рассмеялся и помахал у нее перед носом рукой:

– Сколько пальцев?

– Отстаньте со своими пальцами! Вы что – смеетесь надо мной?

– Смеюсь. Вы все путаете. Я хотел поискать новые экземпляры для моей коллекции.

– А волшебный напиток?

– Бог с вами! Какой еще волшебный напиток? Это вы о виски?

Арина сердито прикрикнула:

– Это вы меня путаете! Виски мы пили дома. Я все прекрасно помню! А здесь?

Он покачал головой:

– Ничего мы тут не пили. Но если хотите…

– Мне надо к Кириллу, – она оттолкнулась от пыльной земли и, цепляясь за плечо Макса, с трудом поднялась.

– Даже слышать не желаю, – отрезал Максим. – Сейчас мы поедем домой, и я уложу вас в гамаке возле дома. Меня уже пугают ваши обмороки. Хотя я сам, наверное, и виноват – не дал вам даже позавтракать. Привык к беспорядочной жизни.

– Но мне нужно его увидеть! – у нее вдруг плаксиво сорвался голос.

Макс твердо сказал:

– Завтра. Если не передумаете, завтра съездим в город. Не умрете за один день без вашего Кирилла.

Арина с подозрением вгляделась в неровные очертания свалки и спросила:

– У меня правда был обморок?

– Нет, я стукнул вас по голове и изнасиловал, – обиженно ответил Макс.

– Я бы не удивилась… Ладно, поехали домой. Но завтра – вы обещаете?

Он уклончиво предположил:

– Может, мне и самому хочется увидеть Кирилла?

– Чтобы поупражняться на нем в остроумии? Нет уж, больше я вам этого не позволю.

– А с чего вы взяли, что я стану вас слушать? Я и один могу съездить в город.

– Ой, нет! – испугалась она. – Макс, миленький, только со мной, ладно?

Максим снисходительно усмехнулся:

– Вот как с вами надо… При случае объясню этому дурачку. Он понятия не имеет, как вести себя с женщинами.