Все предыдущие строчки состояли из подобных шифров, содержание которых мало что ему говорило.

«Чёрт, показать бы их Джейсону», – подумал Лютер и поглядел на окно. Джейсон всё так же возил лицом по стеклу, пытаясь разглядеть его. Лютер сфотографировал страницу. Телефон гулко щёлкнул, заставив его челюсти непроизвольно сжаться. Он погасил вспышку и замер. Со стороны кухни не было ничего слышно. Закрыв папку, не без труда вернул её на место, что-то мешало просунуть её до конца. Вряд ли более ранние журналы содержали что-нибудь, помимо подобных комбинаций.

Переведя телефон в беззвучный режим, мальчик положил его на письменный стол и наклонился к чуть приоткрытому ящику, выдвинул его. Тот тихонько скрипнул, и в лицо ударило облако пыли, которая тут же предательски засвербела в носу. Едва успев прикрыть лицо ладонями, Лютер глухо чихнул. В двери повернулся ключ.

Внезапно в гараже загорелось освещение. Дверь открылась, и внутрь шагнула миссис Трейд. Я отполз за границу света, падающего из окна, хотя смысла в этом уже не было – Лютер наверняка попался. Почему я не удивлён?

Долгое время не было слышно ничего, и я наконец решился вновь заглянуть внутрь. Анджела стояла посреди комнаты перед громадной вмятиной в бетоне (раньше я её не замечал) и задумчиво глядела на кульман со схемами и чертежами каких-то кубов, уперев кончики пальцев в столешницу неподалёку от того места, где лежал мобильник Лютера. Идиот.

Анджела подошла к стеллажу с журналами и, привстав на носочки, отодвинула сразу несколько папок с верхней полки, извлекая прижатую ими плоскую картонную коробочку. Как Лютер умудрился её не заметить?

Она ещё раз окинула взглядом комнату, глубоко вздохнула и уверенно развернулась. Дверь хлопнула, свет в гараже погас. Анджела вышла в кухню, подошла к кранику, включила холодную воду и умылась. Постояла секунду, упёршись руками в края раковины, глядя на струю воды, а затем схватила со стола графин и зашвырнула в экран телевизора, который, перед тем как потухнуть, успел показать ещё несколько расплывшихся кадров рекламы компании «Эмерсайз Индастри». Утирая слёзы, она схватила со столешницы загадочную коробочку и поспешила на второй этаж.

Как только дверь закрылась, смартфон на столе завибрировал от оповещений. Лютер облегчённо выругался, вылез из-под стола и, отрубив связь, вновь зажёг вспышку. В нижнем ящике, который он открыл, лежала стопка блокнотов. Три из них с уже выцветшими чернилами, четвёртый был заполнен едва ли наполовину. Не читая, мальчик сунул его в карман. Кроме записных книжек в ящике лежали ручки, карандаши, скрепки и прочие канцелярские принадлежности, а также стопка стянутых резинкой распакованных писем. Их Лютер сунул за пазуху.

Второй и третий ящики запирались на ключи. Мальчик вынул нижний ящик, отогнул салазки среднего отвёрткой и опустил его на дно ниши. Внутри перемешались в беспорядке оптические диски, флешки, пара съёмных жёстких дисков, пустая видеокамера. В карман отправился винчестер самой большой ёмкости. Повторив манипуляции с верхним ящиком, мальчик обнаружил внутри коробку с патронами девятого калибра. Самого пистолета здесь не было. Он и не знал, что у отца есть лицензия. Кроме этой коробки верхний ящик ничего не содержал. Понадеявшись, что в блокноте и на жёстком диске удастся найти полезную информацию, Лютер уже было начал ставить ящики на место, как вдруг его осенило. Патроны. Зачем они отцу, если он ярый ненавистник оружия? Он никогда не покупал ему даже игрушечных пистолетов, а тут сразу настоящие патроны.

Мальчик вновь извлёк верхний ящик и открыл коробку. Внутри поблёскивали жёлтым плотные ряды гильз с бледными капсюлями. Он провёл по ним кончиками пальцев и ухватился за один. Вытянуть его не получилось. Тогда он подсунул отвёртку под край пластмассовой подложки и поддел её. По контуру затрещали защёлки, верхняя часть тайника с муляжами патронов отошла в сторону. Кровь застучала в ушах.

«Вот оно».

Дрожащими руками Лютер убрал крышку в сторону. На дне коробки лежал мобильник. Очень странный мобильник – крохотных размеров, на нём маленький прямоугольный чёрно-белый дисплей и одна-единственная чёрная кнопка в центре матового синего корпуса. Ни эмблемы производителя, ни разъёмов для зарядки, ни крышки аккумулятора. Во всю ширину экранчика без подсветки отображалась лишь шкала приёма сигнала – четыре палочки из пяти. Мальчик быстро установил ящики на места, подбежал к окну и открыл его. Джейсон придержал створку снаружи, и Лютер прыгнул, хватаясь руками за края рамы. В этот момент кнопка на зажатом в его руке мобильнике утонула в корпусе.

– Тварь… – шепнул Лютер.

Вместе с Джейсоном они наблюдали, как индикатор приёма сигнала на дисплее сменился иконкой телефонной трубки. Не было слышно ничего – ни гудков, ни щелчков – просто радиошум. Они одновременно подались вперёд, поднося уши к динамику. Вдруг на том конце ответили.

– Трейд? Вот уж неожиданность! Мы думали, они всё пронюхали и расправились с тобой, как ты выбрался? Трейд? – скрежетал голос неопределённого пола в трубке. Мальчики переглянулись. Джейсон так побледнел, что на его лице невозможно было отыскать губы. Этот искажённый голос явно напомнил ему что-то страшное, но он тотчас же взял себя в руки.

– Скремблер? – спросил Лютер одними губами. Джейсон пожевал щёку, кивнул.

– Встроенный, – шепнул он.

– Алло? – В трубке повисло молчание.

Лютер закрыл глаза и набрал полные лёгкие.

«Была не была».

– Прости, пришлось залечь на дно, – произнёс он первое, что пришло в голову.

– Когда сможешь доставить носитель в условленное место?

– Сегодня, – ответил мальчик. – Напомни, какое из мест ты имеешь в виду?

– Что? – после секундного замешательства взвизгнула трубка. – Кто это? Чё-о-о-орт!..

В динамике раздался пронзительный писк.

– УСТРОЙСТВО ДЕАКТИВИРОВАНО, – проговорил робот женским голосом. Экран погас. В телефоне что-то зашипело, и наружу из щелей в корпусе повалил сизый дым.

Электронная точилка со скрежетом прикончила остатки карандаша, который Хьюго силой вогнал в её направленное к потолку отверстие. Довольный полученным результатом, помощник детектива наколол подушечку пальца на торчащий из ластика острый носик грифеля, сдул с него стружку и аккуратно пристроил своё творение в ряд к дюжине других подобных карандашных огрызков, вынимая из стаканчика новый тупоносый карандаш.

– Какие новости от наших сегодняшних свидетелей? – спросил Маркус, откладывая в сторону бессчётное количество раз просмотренный план дома Форсов, испещрённый пометками криминалиста. – Есть хоть что-то?

– Как по мне, Маркус, – Хьюго упёрся обеими руками в ластик и расправился с очередным карандашом, – этих паразитов уже давно пора привлекать за лжесвидетельствование. Они тупо пересказывают телевизионные сообщения. Какого чёрта вообще этим журнаписцам всё так быстро становится известно? С какой жопы у нас в участке информация течёт?

– Завтра снова навестим Стенли, – ответил Маркус, уже давно приноровившийся отсеивать из болтовни Хьюго весь мусор, принимая к сведению лишь важные слова. – С ордером.

– Я уже говорил, мне и без него всё понятно. – Хьюго зажал карандаш в кулаке и ударял им по ножам взвывающей точилки. – Ставлю часы, что ты прозреешь, когда мы там пороемся.

– Ещё на прошлой неделе ты настолько же уверенно говорил о вине Форса. И у тебя нет часов.

– Молодой волк может позволить себе делать столько же промашек, сколько и попыток, он полон энергии, – Хьюго не глядя потянулся к стаканчику и вынул из него шариковую ручку. – А вот у таких стариков, как ты, прыти хватает только на один бросок, поэтому вы и крутите себе мозги, боитесь прогадать. И у меня есть часы, – он показал левую руку.