— Чего ты смеешься? Ну ничего, я тебе отомщу, когда будешь показывать свои детские фотки.

— Обойдёшься.

— Ты тоже там не такая красавица как сейчас?

Ага, колобок с локаторами Чебурашки.

— Не угадал. Я была вылитой Анджелиной Джоли в молодости.

Он недоверчиво хмыкает. Я лишь загадочно улыбаюсь. И замечаю стенд с наградами, медалями и грамотами. Светлана Сергеевна чуть ли не алтарь здесь устроила. Столько номинаций и побед: по плаванью, шахматам, компьютерному программированию, но больше всего по математике.

— Ты любил математику?

— Конечно, это ведь была единственная представительница женского рода, которая отвечала взаимностью.

— Но ваши отношения не выдержала линз и ровных зубов. После этого ты стал нещадно изменять своей любимице?

Вместо ответа парень лишь таинственно повёл бровями, мол, думай как хочешь.

— А что мы всё обо и обо мне? Расскажи что-нибудь о себе, Снегурка.

— Мы же в твоём доме и в твоей комнате, поэтому речь, соответственно, о тебе. Вот будешь моим гостем, тогда я отвечу на все твои вопросы.

Стас сразу оживляется.

— Хорошо, а когда ты меня пригласишь?

— Сейчас, приглашаю.

— А куда?

— Домой ко мне.

— А когда?

— Хоть завтра.

— Адрес дома можно узнать?

— Великий Устюг.

Стас разочарованно морщит лицо.

— А если серьёзно?

— А если серьёзно, то секрет. И я хочу есть. Может уже пойдём ужинать?

Парень явно не хочет меня отпускать. Но и не задерживает. Он вообще старается не спугнуть меня: не трогает, не перегораживает путь, лишь смотрит. Но смотрит так, как будто в самую душу хочет проникнуть и разгадать меня полностью.

— Ладно. На этот раз я отстану. Но не надейся, что ты так легко отделаешься. Я настроен вполне серьёзно.

Я верю. На лице парня ни грамма улыбки. Вряд ли у меня получиться сохранить тайну. Он не даст просто так уйти.

Не успели мы спуститься в гостиную, как к Стасу подбегает Ника и тащит его в середину. А затем приказывает:

— Целуй меня.

Любит эта девчонка целоваться. Теперь я прекрасно понимаю Энджелу. Только не понятно, зачем тащить Стаса куда-то, здесь нельзя что ли целоваться? Через минуту я получаю объяснение.

— Нике очень нравится обычай целоваться под омелой. Только здесь омелы нет, поэтому мы подвесили несколько веточек ели и назвали это место поцелуйным.

Точно. Теперь я замечаю эту инсталляцию. Стас тоже смотрит на наряженные веточки и задумчиво трёт подбородок. А потом бросает быстрый взгляд на меня. Пусть даже не мечтает. Я буду это место за версту обходить. Только вот поцеловать его самой очень хочется. Но не при всех же. И не в обличие Снегурочки. Я хочу, чтобы он поцеловал меня, Нюру Слепцову, а не сказочную принцессу. Но и раскрываться я боюсь. Вдруг он разочаруется. Я окончательно запутываюсь в своих желаниях.

Наконец мы ужинаем. На столе стоят разнообразные закуски из мыса и рыбы, несколько сортов сыров, в том числе и с плесенью, красная икра украшает мини-бутербродики, салат из креветок, много фруктов. На горячее приносят мясо в горшочках.

Но долго насладиться деликатесами мне не дают. Теперь семейство Стаса забрасывает меня вопросами. Я только отшучиваюсь, говорю лишь, спросите у Дед Мороза. Парню надоедает этот допрос, и он велит отстать от меня. Тема разговора меняется, и все обсуждают политическую обстановку в мире. Стас одновременно что-то печатает в телефоне. Наверное, он устал от моих загадок и мечтает поскорее избавиться от меня. Чем же ещё можно объяснить полнейшее отсутствие внимания к моей персоне. Вот он даже улыбается своему айфону. Аппетит сразу пропадает. Пора отчаливать. Пока соображаю, как деликатно сбежать домой, Ярослава предлагает поиграть в фанты. Я удивляюсь, но вида не показываю. Может у них такая семейная традиция. Тем более Стас поддерживает сестру, говоря, что давненько они не забавлялись. Правда, остальные члены семьи выглядят достаточно рассеяно. Даже невозмутимый Артём странно хмурит брови. А Ника заявляет, что больше любит Пепси, а не Фанту.

— Давайте, весело же будет, — Стас аж потирает руки в нетерпении. Его глаза блестят как у кота, почувствовавшего валерьянку.

Парень берёт мой мешок, вытаскивает оттуда оставшиеся три банки и требует от нас по вещице.

— Ты ещё к трём детям пойдёшь, которые плохо себя вели в этом году, — спрашивает Ника, глядя на банки. Я лишь киваю. Ко мне подлетает Завьялов и просит какой-нибудь предмет.

— Возьми банку маслин, — отвечаю я за неимение ничего другого. Не отдавать же свой телефон.

Стас как ведущий тасует предметы в мешке. Своей помощницей он назначает Ярославу. Меня это задевает. Я же звезда вечера. Ника тоже надувает губы. Обе мы в пролёте.

Стас достаёт из мешка перстень Вячеслава Георгиевича и спрашивает сестру, что делать этому фанту.

— Этот фант пусть споёт песню Шнура "На лабутенах".

Её отец испуганно крякает. Кажется, он впервые слышит про данную композицию. Ника приходит на помощь деду: находит в планшете слова песни и даёт Завьялову-старшему. Откуда они в своей Америке вообще знают про такого певца? Вячеслав Георгиевич напрягается и пытается исполнить хит 21 века.

Следующим фантом оказываются золотые часики Светланы Сергеевны. Ярослава заставляет её проголосить народную частушку. Немного подумав, эта с виду интеллигентная женщина выдаёт:

У молодого зайца

Кверху поднимается,

У старого зайца

По полу мотается.

Все смеются и аплодируют. Одна лишь Ника жалуется, что не поняла загадку. Следующий фант принадлежит Стасу. Он в отличие от меня не пожалел свой айфон.

— Этот фант пусть расскажет смешную историю из своей жизни.

Интересненько. Я в ожидании смотрю на парня. Он немного кривится, но начинает свой рассказ:

— До семи лет я свято верил в Дед Мороза: писал письма, оставлял сладости под ёлкой, сидел ночи на пролёт у окна. Он же меня не разочаровывал и приносил желаемые подарки. Но однажды холодной зимним днём 31 декабря я вышел с друзьями покататься на санках. И во дворе нашего дома встретил красного Дед Мороза. Как оказалось, очень нетрезвого. Я подбежал к нему, рассказал стишок, подарил снежинку, сделанную на уроке и попросил свой вертолётик. Дед Мороз всегда же исполнял мои желания. Но в тот раз что-то пошло не так. Дедушка сказал, что даст мне вертолётик, если я съем снежинку с качелек. Снежинки я любил, поэтому запросто лизнул железные качели. И мой язык примёрз к этой несчастной карусельке. Дед Мороз рассмеялся и пожелал мне счастливого Нового года, оставив одного. Я простоял с высунутым языком около часа. Пока наша соседка не сказала обо мне маме. С тех пор я не жалую Дедов Морозов.

Несмотря на то, что его родные явно знают эту историю, они смеются как в первый раз. А мне вот не смешно, а очень даже жалко мальчика, разочаровавшегося в символе праздника из-за какого-то козла.

Следующим фантом оказывается моя банка маслин. Я замираю в ожидании. Но всё проходит куда легче, чем могло бы быть. Мне всего лишь надо снять с веточек ели, которые заменяют омелу, все украшения. Я радостно выдыхаю. Я так боялась, что они потребуют моё настоящее имя. Хотя Ярослава же не знала, чей был фант. Поэтому я с лёгкой душой беру стул, с помощью Стаса залезаю на него и снимаю пять ленточек и три шарика.

— Вуаля, — говорю я, спрыгивая со стула. И замираю, чувствуя на своей талии чужие руки. Я смотрю на Стаса и вижу кота в сметанной лавке. Лукавые глаза блестят, чувственные губы хитро усмехаются, а руки держат крепко-крепко. И он поднимает голову на верх, я за ним и понимаю, что мы вдвоём стоим под поцелуйными веточками.

— Попалась, — хрипло шепчет он, наклоняясь ко мне. Будь, что будет. Сейчас мы поцелуемся, а потом я назовусь.

Я закрываю глаза в предвкушении поцелуя. Его дыхание опаляет мои губы, как раздаётся громкий женский голос:

— Сюрприз! А вот и мы.

На пороге стоят друзья Стаса: Оля, Вова и Кирилл.