Наевшись до отвала, я иду в свою прежнюю комнату. Она такая же: розовые обои, раскладной диван, письменный стол с компьютером у окна, платяной шкаф. Сразу ложусь спать. Сил больше нет ни на что.

Просыпаюсь от сумасводящего запаха блинов. Надо быстрее умываться и лопать. Сопли текут ещё активнее. Горло уже на подходе. Накинув телогрейку, выбегаю на улицу в туалет. Сегодня стало градусов на пять холоднее. Особенно остро это чувствует попа. Затем уже дома умывание из ковша над тазиком. В деревне гигиенические процедуры выполнять намного сложнее. Наконец я сажусь за стол. Мама тут же делает мне чай и накладывает блинов.

— Как спалось дома? — спрашивает мама.

— Отлично, — говорю я, одновременно намазывая земляничное варенье на блин.

— А гнусавишь ты ещё больше. Нос совсем не дышит. Буду тебя лечить.

И она, выхватив у меня блин, ставит передо мной пиалу со светлой жидкостью.

— Пока не выпьешь, блин не получишь.

— А что это?

— Луковый сок.

— Что?! Я не буду. У меня желудок выпрыгнет.

— Давай, давай. Это самое лучшее средство от простуды.

Пробую этот напиток и сразу его выплёвываю.

— Гадость. Не хочу.

— А болеть хочешь?

С трудом запихиваю в себя три столовых ложки сока и получаю заветный блин.

— Мам, я на улицу пойду.

— Конечно. Только оденься теплее.

Натягиваю привычные джинсы и свитер, за что схватываю нагоняй.

— На улице минус 15. Ты болеешь и собираешься одеть эти колготки?

— Это не колготки, а просто узкие джинсы.

— Я сейчас достану узкий ремень и надаю тебе. Хочешь без внуков меня оставить? Вот, надевай это.

И мама наряжает меня. Толстые колготки, гамаши, носки обычные, носки шерстяные и ватные штаны. Это только на ноги. Сверху футболка, кофта, свитер и телогрейка. Образ деревенской красы дополняет пуховый платок на голову и валенки. Смотрю в зеркало и вижу пингвина, одетого в бабушкин наряд. Выхожу на улицу и сразу начинаю потеть. Осматриваюсь вокруг. Как всё-таки здесь красиво. Снег на деревьях превращает их в пушистых красавиц. Крыши домов переливаются на солнце. Снег блестит. А небо голубое, голубое. Беру в руки снег и понимаю, что он липкий. А это значит, быть снеговику. Правда сначала мама натягивает вязанные рукавицы. Через час усилий вырастает белый красавец с глазами-пуговками и морковкой вместо носа. Зову маму, чтобы она нас с ним сфотографировала. После трёх минут фотосессии перед нашей калиткой останавливается чёрная мазда.

— А вот и Стасик, — улыбается мама.

Из машины выпрыгивает молодой парень в куртке нараспашку, чёрных джинсах и кедах. Красивый, аж грех быть таким. Чёрный ёжик волос, загорелая кожа, яркие зелёные глаза, аккуратный нос, ямочки и широкая улыбка, обнажающая верхний ряд белых зубов.

— Здрасте, тёть Люд, — машет он маме, — с наступающим!

— Тебя также, Стасик, — улыбается мама в ответ, — ты надолго к нам?

— Скорее всего, лишь до завтра. А потом по обстоятельствам. Я с друзьями. Решили шашлык пожарить.

Сразу после его слов открываются задние дверцы, и высовываются лица двух парней и девушки.

— Я тоже не одна. Познакомься, Стасик, это моя дочка, Ню… э… Анечка. Я тебе про неё рассказывала.

И она показывает на меня. Лицо парня становится до неприличия удивлённым. Даже рот приоткрывается. Кажется, до этого момента он и не замечал меня, думая, что я второй снеговик. Первыми отживают его друзья, мгновенно закрывают дверцы, но их смех всё равно слышан. Стас тоже берёт в себя руки. Прокашливается и натягивает улыбку. Только она у него ненастоящая.

— Привет, — говорит он, — рад познакомиться с тобой. Твоя мама прожужжала мне все уши про тебя.

— Ага, какая она красавица, — слышится голос из машины, а следом гогот. Стас недовольно оглядывает друзей, но молчит. Обида захлёстывает меня, но чтобы не расстраивать маму, я заговариваю с парнем:

— Я тоже рада.

Мой голос так сильно гнусавит, что парень аж морщится. Кажется, только одна мама не замечает комичности ситуации и продолжает нас сватать.

— Стасик, я достала из погреба банку твоей любимой помидоры в масле. Аня, проводи Стаса до сарая.

Нехотя, я соглашаюсь и иду в дом. Парень за мной. Заходим в сарай, я показываю ему на стеклянную банку, он кивает, берёт её и уходит. И всё в полной тишине. Так жаль. Он мне понравился. Смотрю сделанные мамой фотографии нас со снеговиком и понимаю, что моё чувство не взаимно. Какая я ему пара?

Захожу в дом, включаю ноутбук и в Инстаграм. Давно надо было удалить наши фотки с Лёхой. Ладно, займусь этим сейчас. После того, как очистила страницу, добавляю себя со снеговиком с хештегом "Разве мы не идеальная пара?".

После обеда я решаю прогуляться в лес, который вплотную прилегает к нашему огороду. Благо мама чистит небольшую тропинку вдоль участка. И вот я в своём любимом лесу. Здесь такой чистый воздух, аж голова кружится. Впереди стоят ели, зимние красавицы. Подхожу ближе и вижу странное бородатое существо в шапке-ушанке, телогрейке и валенках, стоящего возле маленькой ёлочки. Неужели леший, проскальзывает мысль в голове. На Дед Мороза он совсем не тянет. И тут он оборачивается, замечая меня. У меня душа в пятки от страха опускается, настолько грозным оказывается субъект. И я с криком: "Помогите, на меня нападает леший", бегу вон из леса. Бегу — это не совсем нужное слово. Скорее переваливаюсь. И не сразу замечаю, что тропа-то другая и приводит она меня не к дому. А к чьей-то бане, за угол которой я теперь и заворачиваю. И бах. Врезаюсь в Стаса, сшибая его своей тушкой и наваливаясь сверху. Точно, я ошиблась огородом и прискакала к соседям. Пока я прижимаю парня к земле, раздаётся женский визг:

— Вова, Кирилл, на Стаса напал снежный человек!

Где снежный человек? Тот самый леший ещё и йети заодно.

Под моим бренным телом слышится стон. Я открываю глаза и смотрю прямо в зрачки Стаса. Он также смотрит на меня, соображая, что никакой я не снежный человек, а всего лишь его соседка и говорит раздраженным тоном:

— Слезь с меня!

Я пытаюсь выполнить его приказ, но сил после марафона хватает лишь на кряхтение и ёрзание, в результате которого я задеваю коленкой пах мужчины. Он матерится и кричит уже своим друзьям:

— Снимите эту дуру с меня.

Под каждый локоть меня хватают мужские руки и отрывают от такого приятного тела. И теперь до меня доходит смысл последний фразы Стаса. Он назвал меня дурой. Глаза защипало от слёз.

— А… это та самая снежная баба, — протягивает девушка, разглядев меня. То есть, они за глаза прозвали меня снежной бабой. Ну и придурки! Зажравшиеся мажоры!

— Ты чего здесь делаешь? — строго спрашивает меня Стас после того, как его друзья помогают ему подняться. Теперь он отряхивал от снега свою пятую точку.

— Я перепутала тропинки и прибежала сюда вместо дома.

— Откуда прибежала?

— Из леса.

— И чего ты там делала?

— Подснежники собирала, — не выдерживаю я, — это что допрос?

— Ты вообще-то проникла на чужую частную собственность, так что попридержи язык. Отвечай на вопрос.

— Гуляла. Просто гуляла по лесу. Ты когда-нибудь так делал?

Он немного удивляется от моего вопроса, но быстро берёт себя в руки. И не отвечает, а сам спрашивает:

— А от кого бежала?

Тут я краснею. Но думаю, из под платка и шарфа им всё равно не видно моего лица.

— Я увидела лешего, — тихо бубню себе под нос.

— Кого увидела? — переспрашивает парень.

— Лешего, — ору я.

Четвёрка округляет глаза и на секунду замирает, а затем начинает ржать. Громче всех смеётся высокий, широкий, скорее всего мускулистый шатен, аж задрав голову. В то время как его друг: стройный блондин говорит:

— Походу она там не подснежник, а маки собирала.

— Он там один был или с Бабой Ягой? — ехидно спрашивает девушка.

— Нет, он её здесь забыл, — не подумав, выпаливаю я.