— Мама! — ору на весь дом, повсеместно зажигая свет. Но её нет. Зато телефон преспокойненько валяется на кухонном столе.

— Её нет, Степа, её нет! — у меня начинается истерика. Я до последнего верила, что все обойдётся.

— Может она к соседям ушла? Или подругам? — предполагает Громов, запуская пятерню в волосы.

— Не знаю. Навряд ли, — из груди вырываются рваные всхлипы, — это Стас! Он похитил маму. Только зачем? Я же никакой выкуп заплатить не смогу.

Я опускаюсь прямо на пол, вытирая ладонями слезы.

— Подожди, — велит Степа, — я сейчас на улице посмотрю. Может она где-нибудь там. Ты же говорила, что у вас баня имеется. Схожу и туда.

Вскоре он возвращается.

Вид довольно поникший. И я снова реву.

— Нигде её нет. Только у вашего соседа ругаются.

— Где? — вскидываю голову, — у Николая Петровича? Может он вернулся, и мама у него.

Надежда окрыляет. Поэтому я выбегаю из дома и мчусь к Лешему. Степа за мной. Странно, что там нигде не горит свет. Прислушиваюсь, действительно, раздаются голоса. Очень даже знакомые.

Мы аккуратно заходим, стараясь не скрипеть дверью и половицами.

А там уже разгараются жаркие баталии.

— Это проникновение на чужую собственность, — угрожает лысый мужчина. Или парень.

— Кто бы говорил? — усмехается ни кто иная, как моя подруга — Полина Свиридова, — сам-то зачем замок вскрыл?

— Это дом моего дяди, — точно, да это же тот самый Вадим, которому Поля волосы наполовину окрасила. Парню пришлось побриться начисто.

— Это ничего не значит, — теперь говорит Ася.

— Что вы все здесь делаете? — встреваю я, и они втроём подпрыгивают.

Оказывается, Поля с Асей шли к Лешему проверить не вернулся ли он и извиниться за разбитое окно. Однако вместо самого Николая Петровича приметили его подозрительного племянника, который как раз вскрывал замок.

— Мои люди сказали, что дядя должен был сегодня вернуться. Но, по всей видимости, я опоздал, — оправдывается Вадим, — мне он срочно нужен. Я накопал важную информацию… По поводу смерти отца.

Это, конечно, все очень интересно, но куда же исчезла моя мама.

— Слушайте, извините, что перебиваю, — говорю на пол актавы выше остальных, — кто-нибудь из вас сегодня видел мою маму?

Они задумчиво трут головы и качают головами. И тут глаза Кузнецовой становятся больше обычного.

— Смотрите, — показывает она на окно. И мы следом разворачивается. К моему дому подъезжает небольшая группа людей на снегоходах. Впервые вижу такое средство передвижения в живую, а не в телевизоре.

— Кто это? — удивляется Степа.

— Вот сейчас и выясним, — я порываюсь поскорее выскочить на улицу, как чувствую тяжёлую руку на своём плече. Ну и хватка у этого племяничка.

— Не торопись, — велит он пугающим шёпотом, — я знаю их. Они не с добрыми намерениями.

И слушаюсь, потому что один из чужаков отделяется и без стука входит в дом. И быстро возвращается. Говорит что-то остальным. И после мой дом обливают из канистр.

— Чего это они? — не понимаю я.

И только через секунду, когда пламя охватывает переднюю, закрываю рот ладонью, чтобы не выдать нас.

Ася хлопается в обморок, Громов успевает поймать её в сантиметре от пола.

Но на этом кошмар не заканчивается. Поджигатели вместо того, чтобы уехать, разом смотрят на домик Николая Петровича, один тычет рукой.

— Они сейчас и этот дом сожгут, — констатирует Вадим бесстрастным голосом. Ему все равно. Ни его дом утапает в огне.

— Может кто-нибудь пожарных вызовет? — ворчит Полина.

На соседей надежды никакой, потому что наш дом на окраине Измайловки. Зато Вадим уже достаёт телефон и начинает звонить, пока Степа держит Аську на руках.

— Здесь есть задняя дверь, — кричит Полька. Она уже успела проверить дом, — идемте.

Мы быстро, но тихо покидаем зал, кухню, выходим в терраску, когда во входную дверь сильно стучат. Замираем на секунду. А потом выходим через заднюю дверь.

— Пошлите в лес, — командует Свиридова точно Сусанин поляками.

Иду, а сама не могу оторвать взгляда от своего дома. Там же документы. И животные. Хотя Марианна успела выйти. Но Дружок привязан.

Мы не успеваем дойти до леса, как слышим шум снегоходов. Бандиты уезжают, так и не подпалив дом Лешего. И тогда я спешу к обратно, проваливаясь по грудь в снегу.

— Аня! Аня!

Этот голос я не спутаю ни с чьим другим. Он выбрался из квартиры и примчался сюда.

Стас, взявшийся словно из воздуха, не страшаясь, кидается в огонь.

— Нет! — кричу я, что есть сил, — Стас! Я здесь!

И Завьялов слышит меня, а затем лезет через снег, чтобы сжать в своих объятиях и зарыться лицом в волосы.

— Чувствуешь? — я аккуратно прижимаю свою правую руку к большому животу подруги и чувствую несильные толчки.

— Да, — говорю не без зависти и снова начинаю его наглаживать. Может и мне так повезёт, — так ты нам скажешь, кто у тебя будет или нет?

Мы все втроём сидим возле огромной пушистой ёлки в квартире Громовых. Прошёл почти год с тех знаменательных событий, изменивших не одну жизнь.

— Мальчик! — выдыхает счастливая Ася, поедая очередную кренделюшку. Она утопает в огромном кресле, а отекшие ноги поддерживает небольшая скамеечка.

— Круто, — искренне радуюсь я за друга и подружку, — Степка доволен?

— А то. Говорит, потом ещё за одним пойдём.

Ну конечно, усмехаюсь про себя, ему же гадалка предсказала…

— А ты будешь крестной, — утверждает Громова, — ты же нас познакомила!

А я только за.

— А кто же крестный? — спрашиваю, хотя и знаю ответ.

— Конечно, Леха, — к нам подходит Степан и нежно целует жену в щёчку.

Удивительно, как быстро у них все закрутилось. Вроде как любовь с первого… падения. Тогда, когда Ася в обморок упала, а он поймал. Уже на 14 февраля Степа предложение подруге сделал. А с Лешей они вскоре помирились. И теперь мой бывший парень сидит здесь же на диване со своей новой девушкой. Полька сказала, что она на меня похожа. Рядом с ними целуются Витя с Викой, которые с радостью приняли в свою компанию новых членов. Об Ирине же почти ничего не слышно. Вроде бы уехала в столицу.

Слышу задорную трель телефона. Мама звонит.

— Привет, дорогая моя, — начинает она, — с наступающим. Вы когда со Стасиком приедите?

— Скоро. Он уже в пути.

— Всё-таки вы не останетесь с нами, — уточняет Ася, надеясь, что мы передумаем.

— Нет, в деревню поедем. А ты, Поль, здесь встретишь Новый год?

— Ага, — откусывает она от яблока, накручиваю на палец прядь ярко-рыжих волос. Моя подруга не забросила свои эксперименты с красками, более того, открыла свой салон красоты в городе. Не сама, конечно. А с помощью своего парня — Игошина Вадима Викторовича. Нет, сначала он в качестве благодарности за свое алиби купил ей салон, а потом между ними уже завязались отношения. Более того, в эту новогоднюю ночь он собирается сделать ей предложение. Я сама кольцо выбирала, — встретим, а потом с Вадиком поедем в аэропорт. И завтра уже в Париже. Жду, не дождусь.

Не успеваю ничего ответить, как раздаётся звонок в дверь. Степан спешит открыть. Вероятнее всего, это Стас. Мой любимый Стас. Мой муж. И как я только могла подумать, что он похитил маму, когда Завьялов сломал руку, вышибая мою дверь (и даже не заметил этого) и поставил на ноги все службы. Благодаря его оперативности мы успели спасти из пожара живность, хотя от дома мало что осталось.

Именно тогда Стас и признался мне в любви. Сказал, что влюбился с…третьего взгляда. Возле магазина. И взял слово, что каждый Новый год я буду переодеваться в Снегурочку, и мы всей семьёй будем играть в фанты. Теперь это наша семейная традиция.

— Охохо, — в зал входит Дед Мороз. От удивления у всех глаза на лоб лезут, — С Новым Годом, ребятки!

Он басит, размахия красной сумкой.

— Кажется, вы адресом ошиблись, — предполагает Ася, хотя и сверкает глазами.