— Я за своей Снегурочкой пришёл, — улыбается Лжемороз, — итальянские дети в Сибири маслин ждут. Спать не ложатся.

Радость переполняет меня.

Спешу навстречу, чтобы поцеловать своего любимого Дед Мороза.

— Ты чего это? — дёргаю Завьялова за искусственную бороду, — преодолел свою детскую неприязнь?

Он держит меня за талию и не сводит блестящих глаз.

— Ну да. Надо готовиться. Будем потом с тобой детей развлекать.

— Детей? Чьих?

— Сначала Асиных, а затем и наших, — шепчет мне на ухо, будоража своим дыханием, — родишь мне детей?

Вместо ответа я целую его в губы. Глубоко и долго.

Поздравив друзей, мы садимся в мазду, где на заднем сидении ждёт своего часа костюм Снегурочки и мчимся в деревню. До Нового года ещё три часа.

Смотрю в окно на заснеженную трасу и не могу не вспомнить прошлое.

После того, как пожар был потушен, Стас усадил меня и Вадима в автомобиль и повёз к Николаю Петровичу и маме, которая все это время была с ним. А телефон специально оставила дома, чтобы её не от следили. Но обо всем по порядку.

Оказывается, наш Леший до того, как поселиться в Измайловке был крупным бизнесменом города, а точнее — владел ЦУМом. Он и его брат-близнец — Виктор Николаевич Игошин, отец Вадика и муж Аллы. В начале прошлого года его рабочий автомобиль взорвался, где, кстати, должен был ехать и сосед. Однако тот по счастливой случайности выжил. Однако не выдержал такой утраты и забросив дела, купил старый домик в деревне, решив провести там остаток жизни. И как говорил потом сам Николай Петрович, лишь моя мама не дала ему сгинуть.

Бизнес братьев перешёл к Вадиму и Алле. Однако Вадика не оставляла мысль, что его отца заказали. Мотив был только у него и мачехи, как первоочередных наследников. И тогда он стал копать под Аллу, которая долгое время металась от Ника к Вику, делая ставки на обоих братьев. И нашёл нужные улики. Однако в его кругу был предатель — начальник безопасности ЦУМа, сливший информацию любовнице, второй жене Виктора Петровича. Тогда Игошина решила перехитрить пасынка, разыскала соседа, примчалась за ним и обвинила в убийстве мужа Вадима. А потом ещё и подставила, свалив на него поджог ЦУМа. К счастью, у Вадика было алиби на тот день — Полина и я подтвердили, что Игошин-младший в это время сидел в парикмахерской с наполовину бритой головой.

Николай Петрович очень сильно переживал за нас. И не зря, как оказалось. Сразу после того, как мы со Стасом уехали на каток, он приехал за мамой, которая и не сразу его признала. Да и как узнать в таком привлекательном мужчине с аккуратной стрижкой и гладко выбритом лицом в дорогом костюме на чёрном мерсе нашего Лешего.

Спустя час уговоров, Николай Петрович увёз маму в город, попутно связавшись со Стасом и велев задержать меня. Любыми способами.

В итоге, Аллу и её любовника арестовали, а делами сейчас занимаются Николай Петрович и Вадим.

И вот мы снова в деревне. Едем медленно, потому что дорога плохо расчищена. Вижу знакомых. Вон на Базарной площади Шурик с Ниной целуются. Лидочка громко смеётся над шутками Хвостикова. Все как всегда. И в тоже время не совсем. На окраине Измайловки теперь три коттеджа красуются: Завьяловых, следующий на месте сгоревшего дома — наш со Стасом, ну и последний — Людмилы и Николая Игошиных. Росписывались мы с ними в один день. Мама у меня рядом с таким мужчиной расцвела: сменила причёску, начала макияж накладывать, ну и гардероб обновила полностью. Не без моей помощи, естественно.

Я переодеваюсь в Снегурку, когда чувствую, как тёплые руки обнимают за талию и прижимает к сильному телу.

— Какая ты у меня красивая, я тебе говорил?

— Сегодня ещё нет.

— А как сильно люблю тебя, говорил?

— Уже сутки как нет.

— И как я могу исправить свою оплошность?

— Есть у меня одна идейка, — усмехаюсь коварно, — Вия сыграй, маму хочу… удивить.

Конец