Она отказывается:

— Не переживай. Всё будет хорошо.

И с грустной улыбкой садится в подъехавший автобус.

Дома я уже около трёх. То есть времени совсем немного: нужно успеть помыться, накраситься, одеться. После магазинов прямиком направляюсь в душ. Затем обедаю вчерашними котлетами с рожками. И уже основательно берусь за себя. Волосы завиваю так, что они падают крупными волнами. На лицо вечерний макияж. Основной акцент на глаза: больше карандаша и синих в цвет глаз теней. На губы же розовый блеск. Затем облачаюсь в свою кремовое платье и соображаю, как быть с туфлями. Решаю обуть их сразу, всё-таки на машине поеду, не замёрзну уж.

И вновь звонок в дверь. И как вчера восхищённые глаза. Стёпа неторопливо осматривает меня с головы до ног, смакую каждую деталь. По-моему, его взгляд дольше приличного задерживается на декольте.

— Сегодня ты зефиринка, — улыбается Громов, вглядываясь мне в лицо.

— Ты тоже хорош, — не могу удержаться от ответного комплимента: дорогие чёрные джинсы, начищенные ботинки, взъерошенные в приятном беспорядке волосы и чувственный взгляд. Он бы мог запросто покорить моё сердце, если бы ни постоянно всплывающие образы зеленоглазого брюнета.

Сегодня мы вновь едем вчетвером. И я не удерживаюсь от вопроса:

— А Лёша с Ириной тоже там будут?

— Мне пришлось их позвать, — виновато отвечает Стёпа.

Я лишь киваю, прикусывая губу. Конечно, я понимаю, что они друзья, но мне от этого совершенно не легче. Лицезреть высокомерную блондинку и изменника-подкаблучника выше моего терпения.

— Может они и не придут? — робко предполагает Вика, ощущая напряженную атмосферу.

— Вряд ли, — не церемонясь, заверяет Витя, — они любители на халяву оттянуться.

И я с ним полностью согласна.

— Ну вот мы и приехали, — сообщает вскоре Стёпа. Я, полностью погруженная в свои недовольные мысли, даже не замечаю этого.

Стёпа не успевает открыть мне дверь, как я сама выхожу на улицу и замираю на месте, приоткрыв рот.

— Ну вот. Новый ресторан "Смех и только". Столы за полгода бронировались. Круто? — гордо смотрит на нас Громов, ожидая хвалебных речей, — Мы одни из первых его посетим.

Вика вновь лезет к нему обниматься, а я внутренне усмехаюсь. Нет, Стёпочка, ты заблуждаешься. Первой здесь была я. Ещё до открытия.

И мне ни капельки не смешно.

— А почему такое название? И такой ажиотаж? — деловито вопрошает Витя.

— Хайп, — вставляет Вика.

— Чего? — непонимающе смотрит парень на свою невесту.

— Сейчас в тренде говорить хайп вместо ажиотажа, — учит его Вика современному сленгу.

— Точно, точно, — слышится голос подходящей к нам Ирины. Как всегда прекрасна, в норковой шубке, кожаных высоких сапогах аж до бедра (я такие никогда не смогу надеть, максимум до коленки с трудом натяну), под руку с Лёхой. Он улыбается мне. Я лишь вздёргиваю бровь, копируя жест Вивьен Ли из "Унесённых ветром".

Улыбка съезжает с его удивлённого лица.

— И теперь все ходят не на вечеринки, а на вписки.

— Я ещё подростком всех долбанутых в писки отправлял, — глумится Витя.

Ирина лишь презрительно усмехается. И переводит взгляд на меня. Вот уже миленький ротик открывается, чтобы выплюнуть очередную гадость, как около нас останавливается чёрная мазда. Я быстро отворачиваюсь, дабы остаться неузнанной водителем и спешу к входу. Мои приятели недоумевают таким поведением, но также спешат за мной. Как из машины вырывается громкий окрик:

— Снежная баба! Ты ли это? — все стоящие у входа, и мы в том числе, оборачиваются на кричащего. А это либо Вова, либо Кирилл, друг Стаса, — Я бы не узнал. Хорошо, Стасон указал.

И он садится обратно.

Так как смотрел парень на нашу компанию, то Вика задаёт напрашивающийся вопрос, к кому это он так обратился. И я выдаю первое, что приходит на ум:

— К Ирине, конечно, — Ирина круглыми глазами уставляется на меня, — она же такая баба. Я бы даже сказала, Женщина, с такой большой и круглой Ж. Прямо настоящая Ж!

Ирина напоминает рыбу, выброшенную на берег. Похоже, она придумывает оскорбление. И я опережаю её:

— А может, потому что ты блондинка, вот и напомнила этому нарику снежную бабу.

Теперь она суживает глаза, прикидывая, издеваюсь я или нет. А потом разворачивается и ищет кого-то глазами. Из мазды как раз выходят Стас, Вова, Кирилл и, будь она неладна, Оля.

— Эй, ты, — визжит Ирина, испепеляюще смотря на четвёрку, — Ты кого тут бабой назвал? Я сейчас из тебя бабу сделаю. Слышишь? Оторву твой маленький писюн и с другой стороны вставлю.

Я не могу удержаться от смеха, настолько ошарашенными выглядят эти пижоны.

— Да мы не тебе, — начинает оправдываться то ли Вова, то ли Кирилл.

— А ну захлопни рот, пока я его не закрыла, — рычит Ира.

— Это я сейчас закрою тебе одно место, — в конфликт вступает другая блондинка. Похоже, у мня сегодня день такой: затеять ссору и смотреть на неё со стороны. Прям чувствую себя серым кардиналом.

— Успокоились все, — властно приказывает Стас. И его все слушаются. Даже Ирина меняет гнев на милость, с интересом поглядывая на Завьялова, — нам эти ссоры ни к чему. К кому мы обратились, тот это понял. И это не ты. Ясно?

Ирина вежливо кивает, провожая четвёрку глазами. Они, похоже, через другой вход войдут. Оля даже не скрывает победной улыбки, впиваясь в моё лицо.

А Стас даже не взглянет на меня.

Может мы тоже пойдём? — отживает Лёша.

Надо бы, а то мои ноги в туфельках медленно, но верно покрываются инеем.

И через пять минут мы раздеваемся в той самой гардеробной. И встречает нас тот же самый администратор.

— Вы забронировали столик? — с приклеенной улыбкой спрашивает он, быстро оглядывая всех нас. По мне скользит быстрым взглядом, но через секунду возвращается вновь и уже пристальнее всматривается в лицо. А потом ухмыляется.

— Да, — отвечает Стёпа и называет свою фамилию.

— Хорошо. Следуйте за мной.

Мы подходим круглому столику из красного дерева, стоящему у окна. Стол окружают шесть стульев такого же цвета, обитые бархатом. Я сажусь поближе к оконцу и высматриваю зеленоглазого брюнета. Но ни Стаса, ни его друзей не видно. Разочарование накрывает меня с головой. Почему-то я обрадовалась, увидев до боли знакомую машину и её водителя. Оказывается, зря. Они, может, по делам приехали.

Мои бывшие друзья также рассаживаются. Не знаю, отчего, но сегодня мне их компания претит ещё сильнее, чем вчера. Всё-таки они меня обманывали. Только лишь Стёпа со своим ласковым взором по-настоящему радует. На Ирину с Лёшей вообще нет желания любоваться.

Я открываю меню и рассматриваю блюда с совершенно несмешными ценами. Хотя они и не очень-то высокие. Скорее, соответствующие статусу ресторана.

Громов наклоняется ко мне вплотную, я даже чувствую его горячее дыхание на своей шее.

— Ты что решила заказать? — спрашивает он, заглядывая не в глаза, а прямо в душу.

Я теряюсь с ответом. Во-первых, я и не успела ещё ничего выбрать, во-вторых, он меня сильно смущает. И в-третьих, мой затылок прожигает чей-то тяжёлый взгляд. Я поворачиваюсь и встречаюсь с недовольными зелёными глазами, разглядывающими меня в упор. И быстро отворачиваюсь обратно, чтобы скрыть радость. Стас всё-таки здесь. Пусть и с этой Олей. Но смотрит он только на меня. И как смотрит. С ревностью. Я тихо смеюсь, пугая своих друзей. Витя даже пытается незаметно у виска пальцем покрутить. А Ирина собирается выдать очередную порцию гадости, но не успевает. На сцену под аплодисменты выходит ведущий.

Теперь понятно, почему ресторан имеет такое название. Здесь не просто вкусно кормят, но ещё и качественно развлекают местные стенд ап комики.

Я смеюсь над шутками, ем запеченную курицу и постоянно оборачиваюсь назад, чтобы хоть мельком посмотреть на Стаса. Он спокойненько попивает из пузатой чашки и не сводит с меня пристального взгляда, от которого мурашки бегают по телу. Кажется, его забавляет моя реакция. Однако, когда Степа кладёт руку на мои обнажённые плечи и забывает её оттуда снять, Завьялов резко подаётся вперёд, задевая стол и опрокидывая на щебечещую Оленьку фужер с шампанским. Девушка громко вскрикивает и надувает и без того пухлые губки. Я же трясусь от безвучного смеха.