— Значит, один из них маг Воды. Хорошо.

Он запомнил эту парочку. Курьер к отцу отправится сегодня же, пусть тоже знает об этих двоих. Зерб отправился обратно в приют, размышляя о произошедшем. Единственный ритуал, которому прекрасно подходили невинные дети, — это ритуал повышения градации силы. Когда он сам задумался о нём, расчёты показали, что ему потребуется замучить на специальном алтаре двадцать человек, из которых пятеро дети, только чтобы глаза сменили цвет с зелёного на голубой. Про фиолетовые глаза с их седьмой градацией Илан старался не вспоминать: девятнадцать тысяч сто сорок два человека с огромным списком деталей и условий к возрасту, полу, невинности и так далее. Но это ему, как магу Крови четвертой градации. А какого-нибудь мага Воздуха шестой градации можно было усилить со значительно меньшими затратами.

— Пара десятков детей, человек сто массовки… но зачем? — Илан, погружённый в размышления, шёл как механическая игрушка.

Таким же образом он вернулся в приют, осмотрел, подлечил детей и работников и ушёл, выстраивая в голове каскад ритуалов. Зерб вернулся в съёмную квартиру, полностью игнорируя реальность, собственные мысли поглотили его. Небольшая доля разума регистрировала внешний мир, отслеживая возможные угрозы, но не более. Илан сидел на кровати, гипнотизируя стену пустым взглядом. Расчёт возможного ритуала увлёк его в бесконечные дали теоретической магии. В конце концов современные маги использовали арифмометры для ускорения расчётов, а он справлялся только своими силами.

Замок в двери едва слышно щёлкнул. Петли скрипнули, в появившуюся щель проникло узнаваемое оранжевое свечение. Илан не стал задумываться, как его нашли незадачливые покупатели детей. Быстрый порез ладони, и в его руки возник кровавый хлыст. Взмах, и дверь взрывается фонтаном щепок, которые замирают в насыщенном жёлтом тумане.

— Господин, это всего лишь мы! — раздался голос Эзеля. — Вы пропали на сутки!

Илан пару раз моргнул и тихо выматерился. Вот поэтому он не покидал особняк без свиты, чтобы не найти себя когда-нибудь Семеро знает где.

— Входите, — Зерб развеял залинание.

Первой вошла Ласи в неизменном жёлтом платье. Для разнообразия у него имелось маленькое декольте. Рале и Эзель вошли следом. Оба вырядились в боевые спецовки абордажников и даже издалека не сошли бы за мирных горожан.

— Ласи, реши вопрос со стоимостью ремонта, — проговорил Илан, возвращаясь на кровать. — Эзель, ты должен отнести в ближайшее отделение Надзора анонимку.

Он достал из белого саквояжа блокнот и карандаш. Сообщение о попытке покупки детей ложилось на бумагу аккуратными строчками. Маг многословно описал обоих мужчин и несколько раз подчеркнул предположение о ритуале с жертвоприношением детей. Если подчинённые герцога Зербана ищут возможных заказчиков возможного ритуала, то за такую зацепку они ухватятся зубами и ногтями. Для пущей надёжности он подписался «Боливаром Крыслоном» — так подписывались все осведомители Надзора.

— Всё, держи. Как закончишь, отправляйся в особняк и убедись, что «Ласточка» готова к длительному полёту.

Эзель кивнул и вышел из квартиры. С Иланом осталась Рале. Хищница выглядела уставшей. Она подсела к Зербу, явно напрашиваясь на объятья.

— Ты выполнила моё задание? — спросил Илан, обнимая мулатку.

— Нет. Позавчера все приговорённые к смерти, скорбные разумом за гранью восстановления, у которых нет родственников, и просто хулиганы были выкуплены артелью сборщиков для экспедиции на новооткрытый остров с естественными озёрами.

Зерб поджал губы, а затем закрыл глаза и сосредоточился на Рале. Она отозвалась мгновенно, подавшись к нему всем телом, поэтому передать образ двух посетителей приюта оказалось несложно. В комнате повисла тишина. Через какое-то время Рале отодвинулась от Илана и тихо сказала:

— Они похожи под данные мне описания. Если это они, то мага зовут Димир Орлотоли, и он помощник главного управляющего артели, а второго Шелон Сипен — его личный охранник.

Зерб раздражённо цыкнул. Лезть во все эти игрища он не хотел, у него и так было чем заняться: сестра сама в себя не придёт. Из глубины души поднялось острое желание разрубить этот узел и спокойно заняться наукой.

— Ты узнала, где базируется эта артель?

— Да, на острове Тихом. Это в сто двадцатом радиусе на два часа от Конкордии, почти в самой Дымке.

Илан покачал головой: эти подозрительные артельщики забрались достаточно далеко, чтобы не иметь проблем с Надзором. Его патрули могли не навещать их месяцами. Значит, как сказал отец, настало время встать в строй. Но сначала стоило разобраться с незаконченными делами. И перво-наперво помыться и поесть.

Вещи Белого медика полетели в саквояж: оставлять их тут было неразумно. Пока Илан переодевался и приводил себя в порядок успела вернуться Ласи. Она отсутствующе улыбнулась и замерла, а её взгляд заметался по полу. Рале подхватила блондинку под руку и отвела к кровати.

— Цирк душевнобольных на выезде, а? — улыбнулся Илан выходя из ванной. — Ласи, милая, ты всё сделала?

— Д-да, — девушка оторвала взгляд от пола и сосредоточилась на Зербе. — Хозяин сегодня заменит дверь.

— Хорошо, тогда, дамы, я сразу за вами.

Зерб взял саквояж и вышел из квартиры за Ласи и Рале.

Они немного поплутали по узким улочкам, зажатым высокими мрачными домами, и попали на маленькую рыночную площадь на краю летающего острова. Яркие палатки с деревянными лотками, укрывшиеся под сенью нескольких старых дубов выглядели настоящим царством жизни и настроения, осаждённым армией недружелюбных тёмных бараков.

Рале повела носом, мгновенно учуяв свежую выпечку. Её драгоценным подопечным требовалось поесть, и не нужно обладать чутким слухом, чтобы разобрать урчание в их животах. Дурящий запах булочек с корицей привёл мулатку к небольшому домику на самом краю бездны. На открытом лотке стояли корзинки с выпечкой, а сморщенный старик с белоснежной бородой до пояса, покрытый тонким слоем муки, выкладывал новые сладости.

— Три с корицей! — широко улыбнулась Рале.

Старик подмигнул ей и вернул широкую щербатую улыбку.

— Сейчас, дочка, а ты пока брось пару лоренов в кружку, — он кивнул на ёмкость для денег.

Девушка на секунду опешила. Её клыкастая улыбка отправляла в шок солдат и законников, а какой-то пекарь даже бровью не повёл. Она нахмурилась, но зарождающуюся фразу прихлопнул лёгкий подзатыльник и короткое: «Бесишь!» Ласи кинула монеты в кружку и ухватила булку.

— Ты, дочка, думаешь, что старый Билли не видел клыкастиков? Старый Билли пережил серебряную лихорадку и карт-лишай. Клыками меня не напугаешь.

Старик уселся на массивный трёхногий табурет у лотка и похлопал себя по карманам.

— Вильям, если вы закурите, то я буду вынужден вылить на вас графин воды, — Илан тоже взял булку, но кусать не торопился.

— А вы, милорд граф, отнеситесь с пониманием к причудам старика. Я же, в конце концов, уже не пацан, чтобы меня пугать застенками вашего особняка. Да и не дураки тут живут, слухами город полнится, — старик достал из кармана мятую самокрутку и прикурил от пальца.

Он прищурился, и Рале смогла разглядеть тончайший волосок красного контура вокруг серой радужки глаз пекаря.

— И что же за слухи ходят по порту? — Илан откусил краешек булки и начал неторопливо пережёвывать.

— Страшный вы человек, милорд граф. И особняк ваш — это дорога в один конец, — Билли затянулся и закашлялся. — Матери вами детей пугают, мол заберёте их, и будут они как Потёртая Анги трудиться. А Потёртая Анги тут шлюха известная, заслуженная, так сказать!

Старика снова скрутил кашель. Он прочистил горло и хмыкнул.

— Только тут такое дело. Лётчики из местных чутка другое говорят. Видели они у вас, милорд граф, в нумерах Ромира, что с улицы Портных. Говорили, что помер он, как крыша протекла. Умалишённым тяжко в Конкордии, ага… и Велиру, соседку мою, тоже у вас видели. Песни пела для тразпеничающих. Только вот год назад её пять раз из петли вынимали, сам её медикам отдавал. Так что, вы, конечно, не посланник Семерых, ага. Но кто из нас таков? Что-то хорошее с людьми вы делаете, этого достаточно.