– Как ты, в порядке?

– Вроде бы да. Только голова немного кружится.

– Извини, у нас извилистый коридор.

Я улыбнулась. Ну как еще можно реагировать на его реплики?

– Здесь ты можешь спокойно помыться.

Я огляделась. Эта была просторная комната с каменными стенами (как, по всей видимости, и весь дом), которую слабо освещало одно небольшое окно высоко над полом, так что в него было невозможно заглянуть. В глубине комнаты было еще три небольших помещения с какими-то завесами вместо дверей – своего рода отдельные «банные» комнаты, так что здесь одновременно могли помыться несколько людей. Точнее, ангелов.

– Я все для тебя подготовил. Вот смотри, здесь есть две бочки с теплой водой, кувшин и мыло. Полотенца найдешь вон там. Ты пока располагайся, а я тем временем попрошу Эвелин прийти и помочь тебе, потому что ты еще пока очень слаба. Заодно она принесет тебе платье. Не стоит тебе расхаживать по нашему дому в таком… ммм… откровенном виде.

О нет, он опять надо мной подшучивает. Стоило мне только-только прийти в себя после адской боли, как он снова начал это делать. Или это его стандартная манера общения со всеми?

– Не волнуйся, это не входило в мои планы, – попыталась я ответить ему в том же духе, – Но Эвелин звать не надо, я и сама прекрасно справлюсь.

Эван ничего не ответил, только лишь очень тепло улыбнулся и слегка прикоснулся пальцами к моему запястью.

– Просто твои мышцы еще не окрепли. Ты ведь была практически без движения длительное время!

– Да, я это уже успела заметить, когда мы вчера были на площадке – ноги в коленях так и подкашивались. Но ты же мне не даешь ходить самостоятельно, так я совсем разучусь это делать, – мы с Эваном засмеялись одновременно.

– Хорошо. Но постарайся быть аккуратнее.

– Я правда буду очень осторожна, – сказала я не без улыбки. Его чрезмерная опека меня одновременно и умиляла, и забавляла. Странно, но если бы кто-нибудь из моих друзей-воителей попытался также вести себя со мной, я бы сразу ему врезала. Ну или как минимум меня бы это раздражало. А сейчас я была даже довольна происходящим.

Эван оставил меня одну, и я наконец-то смогла осмотреть себя и даже свое отражение в отполированную пластину, висевшую на стене главной комнаты. Да, без преувеличения я выглядела дурно. Помимо того, что я исхудала, кожа моя стала очень сухой и тонкой: она так и светилась, словно пергамент, просвечивая каждую венку и жилку. Лицо мне показалось мертвецки бледным на контрасте с темными волосами и карими глазами. Я залезла в бочку и погрузилась в воду с головой. Как же приятно было ощущать убаюкивающее тепло живительной влаги, которая успокаивала мою изнуренную действием яда кожу. Ароматное мыло уносило меня в райский неземной уголок, и я с наслаждением смывала с себя последние капли усталости и боли. Искупавшись, я заметила платье, которое, вероятно, принесла Эвелин, пока я купалась. Оно было длинное, почти до пола, слои ткани цвета спелой вишни струились каскадом от самого лифа. Ткань платья была достаточно плотной, что было разумным в холодном климате, но при этом очень красивой и приятной к телу. Рукав был украшен золотистой тесьмой, которая повторялась и на подоле платья, и на вырезе горловины. Это было странное ощущение – раньше я практически не носила такие наряды. Но сейчас мне почему-то не терпелось его примерить. Мне даже показалось, что после душа и в новом платье я стала чувствовать себя намного лучше, и это открытие приободрило меня. С новыми силами я вышла из банной комнаты.

– А вот и наша воительница! – Эван подхватил меня под локоть.

Я совершенно не ожидала, что меня будет встречать такое количество народа. Каким необычным образом Эван решил представить меня своей семьей. Я познакомилась с его братьями Остином и Нэвином, а также мне представился шанс увидеть чудесную дочурку Эвелин по имени Рамира. Нэвин оказался очень милым и добродушным парнем, а вот старший брат показался мне грубоватым. Может быть из-за своей суровой наружности, а может из-за резковатых шуток. Он действительно выглядел как настоящий боец – сильный и высокий, нерушимая гора по сравнению с остальными. И только улыбка, такая же лучезарная, как и у братьев, делала его вид менее грозным и устрашающим, и оживляла его лицо, словно высеченное из камня. Не будь я Воительницей, я бы к такому близко подойти не рискнула.

– Ну хватит, мальчики, совсем засмущали бедную девушку! Идем, Эмили, я помогу тебе высушить волосы. Мы бы ни за что не стали наваливаться на тебя вот так всей толпой, если бы не проходили мимо. Так, ребята, отправляйтесь в столовую, мы присоединимся к вам чуть позже.

О, какая же у Эвана чудесная сестра! Я одарила всех извиняющейся улыбкой и с облегчением последовала за ней.

От Эвелин я узнала много интересных фактов о земных ангелах. Например, она мне поведала, что в отличие от «бескрылых» людей» они не умели врать. Конечно, у них всегда оставалось право выбора, о чем сказать, про что умолчать или просто отшутиться. Но сообщить заведомо ложную информацию они просто не могли. Никто не был способен объяснить, каким образом это было устроено у них в голове или в генах, но это работало именно так. В то же время земные ангелы никогда не пользовались тем, что собеседник не может соврать. Они не вынуждали никого выкладывать все начистоту, да это было и ни к чему, потому как ангелы верили, что каждый сам знает, когда настало время сказать правду.

Также я не без удивления выяснила, что среди земных ангелов бывают падшие. Никто не знал, как складывалась судьба этих созданий после падения, но поговаривали, что, лишившись возможности летать, они отправлялись жить на землю, в безлюдные места типа пещер. Когда-то давно один падший ангел Фаолан пытался помешать благополучному существованию своих бывших собратьев. С тех пор понадобилась охрана семей земных ангелов в виде таких воинов, как Остин и ему подобные. Фаолан был изгнан старейшинами земных ангелов за тщеславие и жажду славы. Он слишком много хотел, он не мог довольствоваться тем, что ангелы были вынуждены жить в скалах, в то время как им принадлежала земля. Одним словом, он уподобился бескрылым людям… и поэтому он пал.

А также с ужасом и изумлением я узнала, что именно Фаолан создал тот самый яд, который чуть не убил меня и мою подругу.

– Но как тогда этот яд попал к людям?

– Однажды Фаолан явился к нашим старейшинам с заявлением, что изобрел оружие против людей и что мы сможем наконец изгнать их и по праву занять свое место на земле. Старейшины разозлились на Фаолана за его дерзкое предложение объявить войну людям. Он забыл о добре, всепрощении, терпимости и любви к ближнему, одним словом, обо всем, во что мы верим; о тех ценностях, по которым мы издавна живем.

– И тогда старейшины изгнали его из вашего мира?

– Да, и Фаолан так разозлился на нас, что даже пришел на службу людям. Они приняли его за падшего небесного ангела, посланного им свыше с великим оружием против себе же подобных. Так яд попал в руки людям. А Фаолана они нашли как отблагодарить… их предводитель, Оуэн, убил его, как только заполучил рецепт яда в свои руки. Оуэн боялся, что кто-нибудь еще узнает этот рецепт. То, что небесные ангелы должны быть бессмертны, а Фаолана удалось убить, никого из людей, кажется, не волновало. Наверное, они решили, что раз он падший ангел, то и бессмертия лишился. Несмотря на то, что Фаолан предал нас, мы оплакивали его и до сих пор скорбим по нему, ведь он был одним из нас. Надо сказать, что он был прекрасным изобретателем, и еще мог бы сделать много замечательных открытий, не таких ужасных, как этот яд, но он выбрал другой путь. Что же, каждый сам творец своей судьбы.

– Вот так история… А я-то думала, что яд изобрели люди.

– Все так думают там, внизу. Ведь о нас никто не знает. Люди, конечно, очень изобретательны. Но открытие подобно этому им пока не под силу.

– Так же, как и рецепт твоего чудо-напитка?