– Когда я смогу снова вернуться домой? – спросила я стоящего позади меня Эвана, не оборачиваясь. Я чувствовала его присутствие, но продолжала вглядываться вдаль, пытаясь разглядеть в ней хоть что-нибудь, кроме очертания гор. А ведь где-то там вдалеке были и другие дома ангелов.

– Думаю, что уже скоро. Но не стоит торопиться. Как только Кейтлин…

– Я не буду ее ждать, – перебила я ангела.

– Что ты хочешь этим сказать? – насторожился Эван.

– Я вернусь за ней. Потом. Или ты принесешь ее на землю сам, как только она поправится.

– Но… Эмили, к чему такая спешка? Тебе не стоит возвращаться на землю, пока ты окончательно не окрепнешь.

Наконец, я повернулась и взглянула Эвану прямо в глаза. В них я распознала грусть и недоумение.

– Я окрепну очень быстро. Я чувствую, как силы возвращаются ко мне, и уже совсем скоро я буду готова продолжить свой путь. Чего бы мне это ни стоило, я должна вернуться домой, и чем быстрее, тем лучше для всех. Только ты можешь посодействовать этому. Поэтому прошу тебя – пойми это и помоги мне.

Я стояла в двух шагах от ангела, наблюдая за его реакцией. Он ничего не сказал, только молча кивнул, нахмурив брови еще сильнее, от чего его взгляд стал не только печальным, но и суровым. Затем он подошел ближе и поправил покрывало на моих плечах, словно пытаясь защитить меня от всех грядущих опасностей простым отрезом ткани. В этот момент у Эвана было настолько серьезное лицо, какого я еще не видела до этого, отчего мне даже стало немного не по себе.

– Эмили, я сделаю все от меня зависящее, чтобы доставить тебя домой здоровой, полной сил, готовой к новым сражениям, и как можно скорее. Но и ты должна пообещать, что перестанешь требовать от меня невозможного и будешь прислушиваться ко мне в вопросах твоего самочувствия. Я не для того тебя спасал, чтобы вновь потерять.

Последние его слова заставили меня вздрогнуть. Я и не думала о том, что могу снова оказаться близко к смерти и на этот раз погибнуть. Жизнь других, пожалуй, всегда была для меня важнее собственной. И я никак не могла ожидать, что для кого-то, кто меня практически не знает, моя жизнь может так много значить. Безмолвным согласием мы скрепили нашу договоренность, на интуитивном уровне ощутив, что с этого момента стали ближе друг к другу. Вскоре мы вернулись в дом, так как меня ожидала последняя процедура очищения организма от яда.

Сдавленный крик нарушил покой предрассветной тишины. Я не могла найти в себе силы молча терпеть эту испепеляющую меня изнутри боль. Мне показалось, что Эван старался меня не слушать. Точнее, не слышать, не обращать внимания. Иначе было просто нельзя – он не смог бы мне помочь. Он накладывал мазь на мое исстрадавшееся тело мягкими, легкими движениями, и делал это одновременно быстро и аккуратно. Мазь глубоко проникала тонкими игольчатыми нитями в каждую клеточку тела, обжигая и словно разрывая мою кожу на мелкие кусочки. Эта мазь обладала уникальным свойством – она словно высасывала яд из тела и выводила его наружу. Главной задачей Эвана было остановить отравляющее действие яда и вывести его из организма до последней капли до того, как яд успел бы нанести серьезные и необратимые повреждения. Лекарства, которые применял Эван, позволяли понижать концентрацию яда в крови, но также было необходимо выводить токсины через кожу. Кроме того, мазь обладала еще и заживляющими свойствами, ведь из-за действия яда вся кожа была словно после сильного ожога.

В какой-то момент я почувствовала, как вцепилась окоченевшими пальцами в край кровати, как будто бы так было легче переносить эти страдания. Все движения происходили неосознанно: мой разум жил отдельно от тела. Когда Эван дошел до кончиков пальцев на моих ногах, смазав последний участок кожи исцеляющей мазью, он укутал меня в простыню как в кокон, после чего вышел из комнаты. Я лежала в мокрой от мази простыне, упакованная словно в толстый слой глины, борясь с агонией внутри моего трясущегося от жара тела. Мне казалось, что эти ощущения были ничуть не лучше тех, что я испытывала после того, как яд попал в мое тело: как будто кто-то засунул меня в печку и я сгорала заживо. Я не знаю, сколько прошло времени прежде, чем Эван появился вновь. Сквозь затуманенное сознание я видела, что он принес большую чашу с водой и губку. Не спеша, он стал тщательно смывать с моего тела образовавшуюся жижу из мази и яда.

Пока Эван постепенно смывал мазь, агония, кажется, потихоньку прекращалась, мои стоны становились тише и реже. Эван, наверное, и не заметил, как я совсем затихла, когда он третий раз смыл остатки мази. Ангел вытер мое тело мягким полотенцем, обернул в другую простыню, поднял на руки и переложил мое обмякшее тело на свою кровать. Заменив постель на чистую, он бережно переложил меня обратно. Теперь мне был необходим крепкий сон. Не знаю, в какой именно момент он понял, что я потеряла сознание, ведь я этого уже не видела и не чувствовала. Интересно, о чем он думал? Мне это было неизвестно. Но какими бы ни были его размышления, их прервал мой тихий всхлип. Ангел наклонился надо мной и шепотом спросил:

– Эмили, ты меня слышишь?

Я смогла лишь снова тихо простонать в ответ.

– Эмили, Эмм. Очнись.

Эван поднес к моему носу что-то вонючее, и через несколько мгновений я смогла открыть глаза. Я легонько простонала и зажмурилась от яркого света в комнате – солнце уже взошло.

– Как ты?

– Эван? – не очень внятно пролепетала я в ответ.

– Слава Богу, ты в порядке, – мой личный ангел улыбнулся.

– Можно и так сказать…

– Хочешь пить? – Эван держал в руках знакомую мне бутылочку.

– Чтобы потом проспать весь день? Нет, надоело.

– Ну, я же могу принести тебе и обычный чай, – улыбка ангела стала еще шире.

– Ммм… цветочный?

– Фруктовый.

– Хорошо, ты умеешь убеждать.

– Сейчас, я мигом. Обещай за это время не потерять сознание, – Эван напрасно пытался изобразить суровое выражение лица.

Я смотрела на него и не могла не заметить, что выглядит он очень уставшим и измученным. Еще бы. Стоит только догадываться, как ужасно должно быть выгляжу я сама, потому что чувствовала я себя, словно по мне проскакал табун лошадей, потом он развернулся и проскакал обратно. Но сейчас это было неважно. Возможно, чай придаст мне немного сил, и я смогу искупаться: от этой мази кожа ужасно чесалась. Хотя это намного лучше, чем когда она горела. По крайней мере, теперь она не болит.

Эван вышел из комнаты, слегка прикрыв за собой дверь. Я постаралась оценить свое состояние: движения мне давались с трудом, но относительно безболезненно. Это означало, что я смогу встать и немного пройтись. Хотя меня и не покидало ощущение, что все мои мышцы словно одеревенели и не хотели меня слушаться. Прикосновения к лицу вроде бы тоже не вызывали нестерпимой боли. Отлично, эта процедура действительно помогла. Я откинула окутывавшую меня простынь и попыталась встать. Опершись руками о кровать, я потихоньку выпрямилась и так и замерла, стоя у своей кровати, потому что в этот момент в дверном проеме появился Эван с традиционным подносом в руках. На мгновение мне показалось, что он чуть не выронил поднос. Потом в одно мгновение Эван пересек комнату. Поставил поднос на стол и схватил меня за плечи.

– Ты с ума сошла!

Я не знала, что сказать – почему он так разозлился, ведь я уже достаточно хорошо себя чувствовала. Я просто смотрела на него изумленно и шевелила губами, как будто подбирая слова в свое оправдание.

– Нет, ты точно ненормальная.

К счастью, на его напряженном лице появилось слабое подобие улыбки. Значит, он не злился, а просто волновался за меня.

– И куда это ты направилась в таком виде? – его ухмылка вселила в меня уверенность.

– Помыться.

– Что ж, по крайней мере, это разумная идея.

Накинув на меня все ту же простыню, Эван ловко подхватил меня на руки, словно я не висела ни грамма, и понес куда-то по коридору. Остановившись перед очередной дверью, он бережно опустил меня на пол, придерживая за плечи.