– Поверь мне, меньше всего тебе сейчас надо думать о внешнем виде.

– Твои байки на меня дурно влияют – я и сама перестаю понимать, что говорю.

– Тебе просто нужно время. И отдых.

Казалось, мой ангел хотел добавить что-то еще, но он промолчал и просто вышел из комнаты, так как мне нужно было поспать. Снова. Но меньше всего мне сейчас хотелось бездействовать. Моя подруга не приходила в сознание. Я была слишком слаба, чтобы вернуться домой. Возможно, мои родители уже считают нас погибшими, если они сами живы. Мысли ранили меня снова и снова, не давая покоя до тех пор, пока я не провалилась в забытье. Правда, на этот раз с твердой уверенностью, что я смогу выбраться и из этой передряги. Главное, что я все-таки жива. А значит, мы еще повоюем. То, что я смогу вытащить Кейт с того света, я почти не сомневалась – в конце концов, сами ангелы на моей стороне, пусть даже и земные.

Яркая луна освещала мое временное убежище, в котором я оказалась благодаря Эвану. Комната была небольшой, но пространства хватало для двух кроватей, расположенных напротив: на одной из них лежала я, а на второй тихо спал мой ангел. Небольшой столик из камня разделял нас. На нем стоял кувшин с водой, поднос с моим недавним ужином и ваза с цветами, которые я никогда раньше не видела. Стены в комнате тоже были каменными, но несмотря на холод серых оттенков, это место показалось мне вполне уютным и надежным. Парадоксально, но в этом незнакомом доме я чувствовала себя в безопасности. Мне захотелось подняться, и я потихоньку пошевелилась, едва сдержав стон от жгучей боли, словно кто-то невидимый жалил меня одновременно во все части тела, а мышцы перекручивал то в одну, то в другую сторону, без остановки.

Я была укрыта каким-то покрывалом или накидкой, но оно было почти невесомым, поэтому я надеялась, что смогу вытерпеть предстоящее испытание. Стиснув зубы, я одним резким движением откинула покрывало, чтобы как можно меньше травмировать кожу. Ну ничего себе! Как же я раньше этого не заметила? Я была почти голой! На мне было белье, но очень тонкое и почти прозрачное, так что я даже не ощущала его кожей своего тела. Боже мой, стыд какой. Даже не хочу думать о том, кто меня в это переодел и видел ли меня Эван в этом немыслимом наряде. Я была так сильно увлечена изучением своего одеяния, или вернее было бы сказать его отсутствием, что не заметила, как Эван уже проснулся и с интересом за мной наблюдал.

– Ты чем-то обеспокоена? – кажется, я уловила в его голосе улыбку, по крайней мере лицо его, освещенное лунным светом, не выражало ни капли серьезности.

– Да я почти голая!

– Ну вот и неправда. На тебе белье. К сожалению, в гардеробе моей сестры нашлось только это…

Да он смеется надо мной! Лежит и хихикает, обрадованный тем, что сумел застать меня врасплох. Я уже успела закутаться в покрывало, хотя мне это стоило немалой выдержки, но болезненность моего тела в этот момент меня мало волновала. Я была в ярости от неуместных шуток Эвана, и все же решила не показывать, как сильно меня это задело.

– Сестры?

– Да, мы живем тут все вместе, братья и сестры, родители и дети. Переодевала тебя она, а лечил тебя я. Если ты это хочешь знать.

Кажется, мое лицо стало пунцовым. Надеюсь, в слабо освещенной комнате это было незаметно. Несмотря на адский огонь в теле, я постаралась приподняться на локтях, чтобы устроиться в кровати поудобнее.

– И как ты меня лечил?

Ну вот, опять эта его улыбка. Кажется, его и правда забавляет вся эта неловкая ситуация.

– Ну, во-первых, позволь пояснить тебе, что такое тонкое белье было просто необходимо. Твоя кожа горела и была очень чувствительна, а грубая ткань могла лишь повредить ее и причинить дополнительные страдания. Сестра подобрала тебе эту одежду из самой невесомой ткани, которую мы делаем сами. Она, к тому же, очень красива. Но не это главное. Любой другой наряд мне пришлось бы часто снимать и надевать, так как первые дни я постоянно проводил необходимые процедуры.

– Что это за процедуры?

– Скоро узнаешь. Сегодня придется повторить. Нужно вывести остатки яда из твоего организма. Это очень болезненно, тебе придется собрать все твое мужество и терпение.

– С этим у меня проблем нет, – я постаралась реабилитироваться в этой щепетильной ситуации.

– В любом случае, все процедуры позже. Почему ты так рано встала и куда это ты собралась?

– Куда-нибудь.

– Прости, что?

– Понимаешь, я устала лежать, не могу ничего не делать! Хотела разведать тут обстановку.

Его лицо моментально стало серьезным:

– В твоей ситуации это глупо. Тебе еще рано вставать с постели без моего присмотра.

Я хотела было возразить, что он мне не нянька. И даже если я и обязана ему жизнью, это не дает ему права распоряжаться мной и решать, что я могу делать, а чего нет. Но Эван совершенно неожиданно для меня ухмыльнулся и добавил:

– Но вообще это очень мило. Воительница делает глупости и рассуждает, как маленький ребенок. А вместо того, чтобы беспокоится о своем здоровье и скорейшем выздоровлении, она думает о своем внешнем виде, а также о том, как бы поскорее сбежать из-под моей опеки!

– Ты опять надо мной потешаешься? – странно, но хоть я все еще и хмурилась, в глубине души я уже не злилась на него, и не могла выглядеть такой обиженной, как мне хотелось.

– Ни в коем случае. Я тобой умиляюсь. И восхищаюсь. У тебя железная выдержка, учитывая все те обстоятельства, которые на тебя свалились, – сказал он вполне искренне.

А ведь у меня и правда особо не было времени как следует обдумать все, что со мной произошло. Возможно, я просто еще до конца не осознавала реальность происходящего. К тому же еще и этот таинственный ангел. Я знаю его всего второй день. Правильнее было бы сказать, что я его вообще не знаю. Но почему-то я ему доверяю. Мне легко и просто с ним, и даже вполне комфортно. Возможно, это ошибочное впечатление. А возможно мне просто так сильно нужна поддержка в этом мире, который давно превратился в ад, что я готова встретить ее в лице этого ангела. Но мне достаточно уже того, что Эван спас меня и заботился, не отходя от моей постели все это время. И сейчас он прилагает все усилия, чтобы поднять меня на ноги.

Мне просто так не хватало этой заботы всю мою жизнь. Родившись воительницей, ты думаешь обо всех: о родителях, о друзьях, о ближних, о тех, кого ты должен спасать и защищать. Одним словом, обо всех на свете, кроме себя самой. Конечно, мои родители заботились обо мне, но в семье воителей нежности и прочим проявлением любви отводится очень мало времени, ведь нашей главной задачей было воевать, а в перерывах – тренироваться. Я просто знала, что родители меня любят, также, как и я их, но так ли часто мы говорили это друг другу? Также я знала, что всегда могу рассчитывать на поддержку моей подруги Кейтлин: она всегда приходила мне на помощь в бою и ей не было равных в выслеживании врага. Но, пожалуй, мне так не хватало всю мою жизнь простых выражений доброты, тепла, заботы, любви. Забавно, но я не могла припомнить, когда надо мной кто-то в последний раз подшучивал, или заставлял меня смущаться, и уж тем более никогда не было кого-то, кто мог бы превратить меня обыкновенной улыбкой в растерявшегося ребенка. Никто и никогда раньше не одаривал меня волной нежности одним простым, невинным, обыденным вопросом «Как твои дела?» или «Как ты себя чувствуешь?». И все это я нашла тогда, когда мне казалось, что я уже умерла. Все это воплощал в себе мой личный ангел, который сидел сейчас напротив и смотрел на меня с такой заботой, что я готова была расплакаться (с каких пор я стала его называть своим? Наверное, когда впервые увидела его и решила, что каждому полагается личный ангел).

Я не знала, что ему ответить на его добрые слова, и, пожалуй, впервые за все это время по-настоящему смогла рассмотреть его. Я имею в виду, что до этого я замечала лишь его прекрасное лицо. И улыбку. И самые добрые на свете глаза цвета ясного неба, которые дарили мне покой, стоило в них заглянуть. А теперь я заметила, что Эван был достаточно высокий, хорошо сложенный и… да, он был красивый. Без преувеличения. Он был одет очень просто, хоть и не совсем обычно, учитывая наличие крыльев. Ах, да, его крылья заслуживают отдельного внимания. Они были не кипельно-белыми, какими обычно представляются крылья небесных ангелов. Земные ангелы-юноши от рождения одаривались светло-серебристыми крыльями, а девушки – нежно-кремовыми с золотистым отливом. Я впервые в жизни видела человека с крыльями – вот так, на расстоянии вытянутой руки передо мной сидел настоящий ангел. Мне так захотелось дотронуться до него, убедиться, что все это не сон. Наверное, я слишком долго рассматривала серебристую гладь его крыльев, потому что он спросил тихим голосом: