— Я не сомневаюсь в вашей щедрости, господин. Клянусь своей ничтожной жизнью — более меня нет патриота. — Данте вытер рот кружевным платком, поднялся из-за стола и несколько раз хлопнул в ладоши. — По коням, господа. Без нас войскам Тассор не взять!

***

С громкими криками и улюлюканьем неслась революционная волна по грязным ночным дорогам, только гром иногда пересиливал ор ватаги. Эдвард ехал во главе, представляя золотой венец на царском челе. Барон искренне верил в судьбу и предназначение, и если он является претендентом на престол, то какие ещё могут быть варианты в жизни? Карты Таро не врут! Цыганка ошибиться не могла! До чего же умные люди иногда суеверны…

Собственно говоря, плевать, что барон Фон Грейс был претендентом номер шестьсот восемьдесят три…

Пропитанные историей камни. Неприступные крепостные стены. Витражные окна церквей и резные иконы. Университет, чьи башни созданы лучшими архитекторами, когда-либо ступавшими по земле. Дома из алого стекла. Студенты, измождённые учёбой, толпой льющиеся после окончания последней лекции. Одинокие скрипачи и пианисты — дети сгоревших театров. Во всём этом и жил он — дух Тассора, возвысившийся над низменными порывами инстинктов. Дух, который хотел лететь выше! Стать чем-то большим, лучшим.

Мы помнили больше воли… Не ходили патрули в чёрных мантиях по улицам! В подворотне нельзя было наткнуться на сгоревшее до костей тело. Не всё ещё было продано, или куплено. Но это уже не так. А кого винить? Только себя. Глупо кого-то ещё. Десять лет назад мы открыли ворота сами. Мы боялись, что Они разобьют прекрасные стеклянные дома, сожгут крыши… И что? Дома стоят, только блеска былого уже нет. Тусклые, полумёртвые, как и все в полуживом городе…

***

Аристократы жадны до власти. Почему? Они от неё зависят. С самого раннего детства этот дурман им вводиться внутривенно: слуги, костюмы, особенное обращение. Они растут в атмосфере господства над простыми людьми, а когда вырастают — не могут остановиться.

Служители Индерварда не посмели лишить аристократов богатства, но отобрали прямую власть. Данте Мортимер прекрасно понимал, что каждый дворянин в Тассоре жаждет вернуть былой лоск и статус. Деньги не главное. В чём прелесть покупать привилегии? Нет… Аха! Конечно нет! Узколобый, зажиревший, мандражный «свет общества» жаждал былого преклонения! Подчинения и благоговения! И кардинал Данте Мортимер предложил им возродить былое величие — свет общества не раздумавши согласился.

Бытует поверье, что успешные люди повсеместно умные. Пусть бытует, когда-нибудь все прозреют. Чего торопить события?

***

Взрыв ознаменовал начало штурма! Холодная ночная тишина разбилась вдребезги об оглушительный грохот взрывов. Запрятанные ранее, коварно подготовленные бочки с взрывной смесью леди Корин ждали своего часа, и он настал — Час волка, час смерти и смятения, час охотника и жертвы!

Огненные вихри, подобны были бутонам роз, медленно распускающимся и блистающим во тьме. И всё вокруг них делалось прекраснее, ибо огонь завораживает и поглощает. Приземлённые и обычные в ту ночь видели только боль, крики и разрушение, но мудрецы знали, что ничто не вечно. Они не держались за глупую жизнь и способны были увидеть необычайную красоту смертельного огня.

В чём искусство? Многолюдная и шумная улица, где в отчаянии кричат люди сами не зная от чего. Всепоглощающий пожар обуревал город всё сильнее с каждым мгновением. И стоило тогда выйти на улицу, как уже через пару секунд от жара трескалась кожа, и высыхали слёзы. Нечем было дышать, и на коленях стояли, моля небо о помощи, хоть в глотке воздуха, но небо молчало.

Не только хилые хибары пожирал огонь, но и особняки, обнесённые дорогим забором. Жар охватывал их, крошил неведомой мощью каменные двери, рушил крыши, галереи. А люди, оцепеневшие, потерявшие всякий рассудок молились на главной площади пред чудодейственным ликом бога холодного огня, застывшим в камне.

Но вот, снова взрыв прогремел и слышен топот революционных сапог. Заплаканные, измотанные, измождённые лица молили о спасении, но светлое лицо на витраже изменено было уже, искажено адским жаром, и только холодная сталь в силе была защитить людей, предавших старых богов взамен новым.

Бог холодного огня слышал молитвы, видел горящий город, но делать ничего не собирался. Нет уважения к тем, кто предаёт, завидев лишь большую силу. Они не были его детьми, они были малодушны, жалки в его глазах.

***

Армия маркграфа Лютера была позорным пятном на репутации церкви Индерварда, и сколько она ни пытались его смыть — всё не получалось. В основном потому, что руководство находилось в столице. А в столице жилось хорошо, никто об остальном мире не думал, а досаждал маркграф и его армия в основном внешним угодьям, а не столице. Может, выдели казна деньги, армию дерзкого наёмника и удалось бы обуздать: перекупить, сломить, просто разгромить. Но пока власть бездействовала, наёмники крепли. И вот, той знаменательной ночью в час волка они вошли в славный город Тассор на правах захватчиков.

Но… Кто они? Как простая армия бандитов смогла стать сильнее целого городского гарнизона? Тут всё было просто — армия Лютера являлась воплощением слабости Иннирской власти. Сам маркграф — классический преступный авторитет. Его было за что бояться, он являл собою пугающий образ. Мелкий бородатый человек, почти карлик, с отрубленным правым ухом и кистью левой руки. Во всём его виде значение имели только глаза, ибо, взглянув раз в них, больше никуда смотреть не получалось. Постоянно полностью поднятые веки и расширенные зрачки, как у пьяного. Что бы он ни делал — выглядел, как безумец.

Несмотря на маленький рост и отсутствие кисти, Лютер был лучшим воином в Иннире. То есть как сказать лучшим — его противники не выживали. Он мог разрубить человека пополам на скаку с одного удара, попадал белке в глаз из арбалета с сотни метров и всегда бил наверняка. Стиль боя Лютера отражал тактику его армии: манёвренная легковооружённая ватага разношёрстных бандитов брала селения с наскока, грабила сколько можно и исчезала в бескрайних полях, лишь заслышав цокот копыт рыцарской кавалерии.

Занятно то, что когда-то маркграф был образцовым генералом Иннира, смиренным верующим и другом Отца Настоятеля. Именно он был удостоен чести возглавить первую экспедицию в Мёртвые земли, это случилось десять лет назад с приходом первого Отца Настоятеля к власти. Лютер из похода вернулся другим человеком. Что он там увидел? Никто не знает. Из всех многочисленных экспедиций провалились все. Вернулись единицы. Но они разговаривать уже не могли, ибо забыли, как складывать буквы в слова от ужаса.

***

Главарь на вороном жеребце осматривал своё разношёрстное войско. Для маскировки наёмники пришли на штурм в чёрных балахонах, смотрелись они нелепо, но стоило только прогреметь взрыву, и тут же армия скинула с себя чёрное полотно.

Лютер посмотрел на брешь в стене. «Пора выступать» — промелькнула мысль в его голове. Наёмник достал из ножен знаменитый Сапфировый клинок и поднял его над головой. По рати пронеслась волна одобрительных криков и возгласов. Спустя мгновение все бандиты обнажали оружие. Около тысячи грязных головорезов, облачённых в ветхое рваньё, трясли саблями, булавами и топорами. Почти все бандиты носили чубы-оседлецы. Лютер понабрал людей из самых отдалённых селений, где и не слышали, что власть сменилась. Там молились Громовому старику, пили горилку и носили чубы. И это было славное место!

— Людей всех резать, аль горожан прикажете не трогать? — Спросил один из новых командиров — он только вчера обезглавил предшественника и задал вопрос из страха, не хотел спрашивать, но неделю назад Лютер обезглавил Джима, а Джим как раз забыл задать схожий вопрос.

— Впереди нас ждёт кровь, а сколько, пусть решит Индервард, ему все случайности подвластны! — Лютер достал из кармана затёртую монету с изображением королевского герба — память о когда-то достойной службе. Наёмник не любил решать, зачем, если всё может сказать монета? Металлический кругляшок взмыл на мгновение в воздух, а затем послушно приземлился на ладонь. Лютер внимательно изучил монету, будто видел её в первый раз. — Убивайте кого хотите! — Наконец изрёк он и получил в дар беснующуюся толпу бандитов, готовую разорвать врагов, и сделать из их кожи одежду. У монеты был один секрет — гравировки на обоих сторонах одинаковые были.