— «Ежели все люди истинное лицо своё покажут, то содрогнётся от злобы этой мир! Погрязнем мы в ненависти и боли взаимной. Фальшивая улыбка, есть щит, не позволяющий окружающим укорить вас!»

— Ты тоже так думаешь?

— Нет. Я считаю, что каждый человек прекрасен, просто мы разучились правильно любить. Злых людей не бывает, встречаются только запутавшиеся.

— Тут мы с тобой во мнениях расходимся, но не будем спорить. Я, видишь ли, упрямее стада горных баранов, переубедить меня в чём-то и сам Индервард не сможет.

— А он пытался?

— Это афоризм, возможно, может иначе зовётся. Но мы, кажется, ушли от темы. Вот тебе список вопросов: кто ты чёрт подери такой, как связан с целым полем мёртвых тел и где научился так колдовать? — И хоть список сей должен был прозвучать яростно и с надрывом, но нет. Поэт просто тихо спросил.

— Ты любишь чай?

— Ну… Да… — Илиас немного удивился, давно его не удивляло, но вопрос о чае почему-то застал врасплох.

— Я с удовольствием отвечу на все твои вопросы, о дитя познания, но моему другу нужна помощь. Твоя голова сообщила, что ты можешь помочь. Это так?

— Какая помощь ему требуется? — Серьёзно спросил поэт.

— Он отравился каким-то грибом, я уже забыл название. Есть мнение, что больше дня после такого отравления не живут. Так я могу рассчитывать на твою помощь? Клянусь своей магией, что в долгу не останусь!

— Я был военным врачом и работал в чумном городе, помочь могу. Веди. И ещё, ты мне ничего должен не будешь. Во-первых — это мой долг. Во-вторых — людям, которые мне нравятся, я помогаю задаром.

Бывает так, что понимаю друг друга люди с полуслова, что верят до конца и сразу. Так произошло у Илиаса с Аль Баяном, почему-то оба этих достойных мужа были уверенны в праведности и честности новообретённого товарища. Что ещё можно сказать? Никто из них не ошибался.

Дорога не заняла много времени и вскоре путники прибыли в имение Фон Грейс, по дороге чародей поведал поэту о недавних событиях. Илиас внимательно слушал и записывал, ему частенько в голову закрадывалась мысль написать книгу. Как же можно упустить такой сюжет?

В доме царил беспорядок, разбросанные по полу книги, неубранная со стола еда, вековая пыль на полках — прислуга видимо решила уйти в отпуск. Когда-то давно этот дом принимал знатнейшие дворянские семьи со всего Иннира. Послы и дипломаты, бароны и графы — все желали посетить Либерто Терра. Но те времена прошли, закутались в тонкое одеяло паутины забвения.

Сейчас же имение пребывало в полнейшем запустении. Виноградники завяли, фонтан во дворе больше не радовал ни гостей, ни хозяев. Но почему же некогда богатая и знаменитая семья Фон Грейс позволила своим слугам так халатно относиться к своей работе? Ответ прост и банален — банкротство. Дед Эдварда, стал последней светлой полосой древнего рода. Примерный дворянин! Он обладал именно теми качествами, которые были нужны двору в давние времена: консерватизм, жестокость, тактическое мышление. А потом Фон Грейсы «размякли», и началось…

Чародей провёл «доктора» в покои друга. Он добрался в имение в четвёртом часу ночи и оставил Эдварда в единственной комнате с кроватью. Аль Баян был приверженцем холистики, так как сам её придумал, и верил в судьбу, а потому просто пошёл в поле, полный уверенности, что там найдёт решение проблемы. Сама по себе холистика — спорная вещь, но относительно чародея работала она почему-то исправно.

Илиас осмотрел пациента. Эдвард лежал весь бледный, у него был жуткий жар, во рту пересохла, а дышал он прерывисто, будто воздух вокруг вот-вот кончится.

— Я знаю этот гриб. Им много переселенцев травилось. Он только в землях около Тассора растёт. Приезжие крестьяне селятся и пугают его со съедобным собратом, такое я часто лечил. Не на войне, просто так, ради доброго дела.

— Какая радость! — Чародей бросился в пляс. — Значит лечение — пустяковое дело!

— В общих чертах — ничего сложного. Нужна только ступка, горячая вода и перегонный куб, если есть, можно и без него обойтись. Травы для лекарства тут растут повсеместно, я подозревал такое отравление, а потому несколько по дороге заготовил. — Поэт продемонстрировал пучок жёлтых и фиолетовых цветов.

— Прошу не говорить моему другу, но в его доме я обнаружил тайную лабораторию за гобеленом. Клянусь, я случайно туда провалился! По приходу очень устал и решил прислониться к мягкой стене и упал! Там полным-полно разнообразных баночек скляночек, бери, что требуется, не думаю, что Эдвард возразит.

— Секретная лаборатория… — Илиас призадумался. — Это интересно. Веди, думаю, скоро ты узнаешь много интересного о своём милостивом спасителе. — Поэт ещё раз взглянул на Эдварда, он очень много знал об этом человеке.

В лаборатории Илиас освоился мгновенно и сразу приступил к созданию лекарства, лишь единожды попросив Аль Баяна принести некоторые травы, что он забыл собрать во дворе. Результатом нехитрой перегонки стала буро-зелёная жижа, которую в здравом уме не выпил бы никто, благо, Эдвард был без сознания и его мнения не спрашивали. Лекарство аккуратно влили в рот барона, чародей держал, поэт лил.

— Чтобы лекарство подействовало нужно время. Обождём в гостиной? — Спросил поэт.

— Замечательная идея, я как раз нашёл здесь отличные запасы чая! Сладостей, увы, нет. Правда, беседа слаще любых конфет!

Чародей поспешил вниз, дабы приготовить напиток. Резная лестница жалобно заскрипела. Илиас ещё раз посмотрел на спящего барона, жар постепенно спадал.

Выходя из комнаты, поэт бросил взгляд на барона вновь, ухмыльнулся довольный собой и вышел прочь. Он оказался прав.

***

Из дела о Тассорском отравителе. Статью для церковного архива подготовил инквизитор-следователь второго ранга Патрик Стир.

Ещё несколько лет назад совет по особым делам признал, что за чередой загадочных отравлений стоит один и тот же человек. На то указывали результаты вскрытий жертв и сами критерии, по которым убийца их выбирал. Чуть менее чем за год было отравлено свыше семидесяти человек, при том, что некоторые убийства ещё не связаны с Отравителем, но скорее всего — его рук дело.

Все убийства произошли в Тассоре, или же в его окрестностях. Убийца использует яды медленного действия, поэтому напасть на след практически невозможно. Путём алхимической экспертизы удалось выяснить состав одного из ядов. Мы вышли на поставщика — единственного в Тассоре. Его постоянный покупатель — барон Эдвард Фон Грейс. Сим отчётом одновременно запрашиваю у главы областной инквизиции право на лишение Грейса дворянских привилегий, для последующего задержания и казни.

Человек в балахоне принял кипу бумаг из рук инквизитора и сунул тома взамен увесистый кошель драгоценных каменьев.

— Зачем вам покрывать этого урода и идиота? Да ещё и за такие деньги? — Спросил инквизитор.

— Господин Грейс полезен дворянству, чрезвычайно полезен. Его легко науськать на нужного церковника, его легенда внушает страх — убийца собственных родителей.

— И зачем?

— Наследник престола. Легкоуправляемый наследник.

— Вы никогда не вернёте монархию в Иннир.

— В ваших же интересах, чтобы вернули.

Заговорщики молча разошлись. Через три часа церковник умер от яда. Всё списали на отравителя. Как всегда.

Кузнецы не знают, кто ими правит. Они куют железо. Если бы они знали, что всё могут изменить. Если бы они знали, что сотня молотов сильнее десятка мечей. Но они не знали и продолжали жить, надеясь, что завтрашний день будет лучше, чем сегодняшний, или, хотя бы не хуже. Предыдущий день старались не вспоминать.

Но так уж вышло, что все друг другу врали.

Сотни крохотных деревенек в полях и долах, близь спокойных тёплых рек жили вне времени. Там стирали старые узоры, что напоминали о дне вчерашнем. Сжигали записки со старыми песнями и сказаниями. Оставляли только самые древние, из времён настолько далёких, что уже сказкой казались. И никто не верил, что, когда люди в Иннире жили бок о бок со своими богами, что рожь не гибла благодаря их волшбе от бурь и что дети не появлялись на свет слабыми и лёгкими, словно голубиный пух. А ведь такое время было.