Он начал расстегивать пуговицы своего мухтана. Джейн не понимала, что происходит. Он кинул мухтан в угол пещеры, снял находившуюся под ним футболку и ботинки. Король остался в одних штанах с голым торсом. Хотя золотые части его рук создавали видимость одежды выше пояса. Джейн ощущала себя, по меньшей мере, странно, она совершенно не понимала, что происходит.

— Что вы делаете? — не выдержала, наконец, Джейн.

— Собираюсь нырять, — он кинул взгляд на озеро. — А ты не собираешься?

— Откуда здесь вообще озеро? Это ведь одна из пещер на самом верху скал. Я думала, эти пещеры совсем небольшие и внутри есть лишь ничтожное пространство. А тут еще оказалась вода. То есть вода есть внутри скал… Как это возможно? Вы хотите туда прыгнуть? Там же может быть что угодно.

— Спрута ты не боялась когда ныряла в море, впрочем, как и громить наш храм… — он загадочно посмотрел на нее, — Ты же хотела увидеть сенеял?

— Но их уже давно никто не видел. Мы с Тристаном ходили в нижние пещеры и не встретили их там.

— Тристан слишком долго просидел взаперти. Так было в его детстве. Сенеялы уже давно не появляются в нижних пещерах. Они любят уединение и тишину, а местные дети поджидали их часами. Сюда же никто добраться не может. Так что эти животные стали большой редкостью для людей.

Конечно, Джейн очень хотела увидеть сенеял, тем более, что сам Феликс хотел ей их показать. Она не знала, как она сможет плыть в длинном платье, но и позволить себе раздеться до белья она тоже не могла. Джейн скинула туфли:

— Я готова прыгать.

Феликс подошел к краю каменистого обрыва, она последовала его примеру. Пещера освещалась светом из глубин воды — светом, исходящим от сенеял. Феликс с оглушительным всплеском ровно и грациозно вошел в воду. Джейн вдруг осознала, что ей абсолютно неважно будут там сенеялы или бешеная анаконда. Она проведет какое-то время рядом с ним и не будет его о чем-то просить, а Феликс ее в ответ выгонять. Может, они впервые проведут время как обычные мужчина и женщина. Может, она даже на мгновение забудет, что она в неизвестном мире, а Феликс — король этого мира, обрученный с другой девушкой. Может, Джейн сейчас просто на прогулке в океанариуме с мужчиной, который ей не безразличен. Может….

И она прыгнула в воду. Вода в озере была практически горячей, и этот свет, расходившийся во всей её толще, успокаивал и умиротворял. Джейн заметила Феликса, который, казалось, абсолютно свободно дышал. Он махнул рукой в ее сторону, и она почувствовала, что также может дышать свободно. Она дотронулась к шее и почувствовала под пальцами жабры. Впервые она подумала, что иметь сверхчеловеческие силы должно быть вполне неплохо — столько возможностей открыты перед тобой. Может, он даже способен летать?

Она плыла вслед за ним, все глубже и глубже. За все время, проведенное в Айронвуде, Джейн была уверена, что, кроме некоторых животных и растений, здешние законы природы совпадают с таковыми и в её мире. Но эта водная система явно не поддавалась никакой логике. И она очень быстро в этом убедилась, когда они начали плыть по узкому водному каналу. Они находились в сифоне. Как в скале может быть еще и сифон — туннель, который может иметь огромную протяженность? И куда он ведет? Через несколько метров канал снова перешёл в озеро, а Феликс тем временем делал странные движения, будто вытягивая что-то из подводной пещеры. Внезапно из отверстия пещеры потоком хлынула вода, будто кто-то открыл шлюз. Феликс схватил ее за руку и в противовес потоку затянул ее в то самое место, откуда так рьяно хлыстала вода. Через мгновение они очутилась в маленькой пещере, залитой ярким светом. Джейн обернулась на вход, через который они попали сюда. Там было отверстие — выход из пещеры, но в нем стояла будто стена из воды, словно кто-то поставил там стекло и вода уже не может вернуться назад.

— Вы высосали из подводной пещеры всю воду?

— Ты всегда спрашиваешь об очевидном? — он поднял руку в её сторону и резко опустил. В это мгновение на Джейн будто свалился пузырь по типу детской капитошки только не с водой, а с горячим воздухом. Её платье и волосы стали совершенно сухими, будто она и не была в воде лишь минуту назад. Феликс тоже выглядел полностью сухим.

— Зачем мы здесь? Сенеял тут нет.

— Ты так думаешь? — видимо он большой любитель риторических вопросов. — Почему же здесь так светло?

Феликс, глядя на нее, махнул головой за угол пещеры. Джейн подумала, что в этом волшебном освещении он выглядит еще красивее и совершеннее и она испугалась, что после проведенного с ним времени её чувства станут слишком большими. Она не хочет прожить всю жизнь в чужом мире, где она будет, мучаясь, созерцать их с Кассандрой семью.

Что она себе думает? Конечно, она бы и не мучилась. Почему ей сейчас такое начало приходить в голову? Ещё вчера он был просто королем Айронвуда. Она что-то напридумывала себе вот и всё. Она к нему совершенно безразлична. Совершенно.

Джейн подошла к Феликсу. Там, куда он показывал, лежали двое сенеял. Она их не заметила, потому что они будто растворились в собственном свете. Они действительно были похожи на тюленей, только белые, с излучающимся от их тел белым светом. Они парили над землей, словно облачка. И смотрели на Джейн с Феликсом таким проникновенным взглядом, будто изучая их. Король подошел к одному из них и бережно погладила его по голове, животное издало причудливые звуки и вспарило еще выше. Видимо, ему понравилось.

— Я хотел, чтобы ты увидела по-настоящему прекрасных созданий, а не восхищалась червями.

Джейн все время с того случая считала глупым свой восторг от взаимоотношений шистосом. Но сейчас, стоя рядом с Феликсом и наблюдая за плавно летающими сенеялами, она вдруг поняла, что ее восхищение не было глупостью. Любовь прекрасна всегда. Да, паразиты вызывают болезни у людей и считаются плохими для всех нас. Но мы точно так же, идя по улице, можем раздавить муравья или на рыбалке насадить на крючок дождевого червя и даже не задуматься об этом. И мы ведь не злые. И нами тоже можно восхищаться. Просто такова наша природа, как и их природа, в том, чтобы вредить нам.

— Они прекрасны. Но вы знаете, мои разговоры о червях не были глупыми. Не всегда красивое это, то, что прелестно внешне. Красота бывает разной.

— Как у Тристана? — он посмотрел ей в глаза.

— Да, как у Тристана.

Он молчал.

— Мне жаль, что мы проигнорировали ход в мой мир. Знаю, вы потратили много сил, я не могла и мечтать о том, что вы создадите его. Но вы создали. А я не зашла в него. Простите.

Он снова промолчал и не сводил глаз с сенеял.

— Я рада, что оказалась именно в Айронвуде, а не в каком-то другом месте. Это определенно.

— Ты думаешь, что могла попасть в мир, где пытали моего отца? Он ведь уничтожил его.

— Да, но могли быть и другие подобные миры. Но больше всего я боялась, что попала не в другой мир, а… Умерла.

— Если бы ты умерла, как бы ты ходила и разговаривала и видела все это?

— Да-да я знаю, я бы валялась где-то в лесу корягой, — он вопросительно посмотрел на нее. — Я же постоянно вру, а у вас это главный путь к жизни сухой трухи.

— Ты так весело об этом говоришь. Ладно, я, обманывая тебя, я не боялся стать корягой. Я чувствовал себя ею всю жизнь. Но не думал, что тебя устроило бы такое существование.

— Все здесь очень смешные с этими корягами — цветами. Я понимаю, ваша религия учит таким представлениям о жизни после смерти. Но… Все опять-таки хотят быть чем-то красивым и душистым. Но чем отличались бы эти жизни? Никто не обнимет любимых, ни съест аппетитного кролика, не искупаться в море: ни листик, ни росинка, ни ваша пресловутая коряга.

— То есть ты в это не веришь?

— Нет, в моей религии считается, что после смерти каждый окажется в другом мире, где будут его ранее умершие родственники и там у него будет другая жизнь.

— Другая жизнь в облике человека?

— Да, вот я и думала когда попала сюда, что это и есть та другая жизнь.