— Да, а еще можно украсить все голубым, у него ведь глаза голубого цвета, — сказала Джейн, уже откровенно издеваясь над "Самой умной".

Кассандра улыбнулась краешком губ и посмотрела на Джейн. Будущая невеста короля (и в этом Джейн уже не сомневалась) прекрасно поняла, что она просто смеется над тем, как мало влюбленные дамы знают о короле. Другие же дамы напротив, приняли все за чистую монету и одобрительно закивали головами словам Джейн.

Поразительно, никто из дам совершенно не знает человека, которым они не раз восторгались по несколько часов. Хотя, что Джейн удивляет? В ее мире фанаты часто влюблены в своих кумиров, даже будучи незнакомыми с ними. Но это все равно не одно и то же. Можно ли утверждать, что хоть одна из них любит короля по-настоящему и, если завтра он потеряет свои силы и власть, все равно останется с ним?

Джейн вернулась в свою комнату и застала там Мелису. Они выпили чай, и Мелиса вслух читала Джейн книгу о создании тартул. Джейн слушала и все время смотрела на витражи, вспоминала Эдмунда, счастливого и здорового. Она вспомнила изможденное, белое лицо Феликса и ту историю, рассказанную ей Тристаном о потерянной семье, потерянном детстве короля. Джейн всей душой попыталась представить себя на его месте, и осознала всю тяжесть его жизни. Одиночество. Для нее это всегда было самым страшным. Остаться одной. И даже не знаешь, что хуже: действительно быть одиноким или чувствовать себя таковым среди целой толпы людей. Феликс закрыт для всего окружающего мира, и он мог бы сделать всё: вылечить людей серого дома, восстановить землю. Он просто не знает для чего это делать или же для кого. Должно быть, он давно потерял эту нить, потерял тот самый смысл.

— Мелиса, — перебила Джейн чтение девушки, — я слышала, лиловые крабы водятся на большой глубине. Как рыбаки их добывают?

— Леди Джейн, я не очень осведомлена в этом вопросе, но кажется, король дает им какой-то предмет, позволяющий долго дышать под водой. Как их добывали раньше до появления Отца, я не знаю. Но если вам очень нужно знать, я спрошу у кого-нибудь.

— Нет-нет, ничего не нужно Мелиса. Я внимательно слушаю твое чтение, извини что перебила.

Девушка вновь погрузилась в книгу, а Джейн не слыша ни слова из ее уст, отплыла в пучину своих мыслей. Она не была лучшей плавчихой в мире, но плавала и ныряла очень даже хорошо. Она не знает глубину здешнего моря, его просторы и живет ли в его глубинах тот жуткий огромный спрут, да и вообще вся затея, пришедшая ей в голову, казалась безумной и невозможной для выполнения. Но это ее шанс. Она должна попробовать. Хотя бы попытаться. Феликс должен вспомнить, что у него была семья, в которой он не был одинок. Может, увидев дорогую для себя вещь — кулон матери — он скинет свою броню и откроется миру. И немножечко, совсем чуть-чуть Джейн надеялась, что её поступок растрогает короля, и он отправит ее домой.

* * *

Король встал из-за стола, мечтая только об одном: долгом и крепком сне. Его физическое состояние стало немного лучше с тех пор, как он вылечил мальчишку, но он все равно ощущал себя слишком слабым. Прошедшие два дня создавать провиант для жителей Айронвуда было просто невыносимо. Руки Феликса снова начали печь, как когда-то в детстве, и в эти моменты ему хотелось оторвать их и больше никогда ими ничего не создавать. Он истязал себя мыслями о том, зачем он вылечил мальчугана, зачем сделал себя таким немощным. Ничего, зато это станет для него уроком: он напомнил сам себе, как скверно ему может быть, как это жалко быть таким беспомощным и больше он не совершит такой глупости. Эта странная девица из другого мира виновата во всем. Он думал, что ее появление в Айронвуде развеселит его. Да как бы не так. Ему сейчас очень весело. И зачем ей вообще понадобилось исцелять

“людей зеленой воды”? У нее какая-то ненормальная симпатия к людям, родившимся против природы. Люди короля передавали ему, что она постоянно ходит в серый дом, даже дружит с Козлоногим! Подумать только! Да, конечно, он и сам когда-то с ним дружил, но это было в детстве, тогда, когда он не понимал, насколько ужасны его увечья, когда Отец убеждал всех, что эти люди такие же, как все. Но они, не такие же, как все. И только его великая воля сделала этого мальчика подобным на всех остальных. Только его могущественные силы способны переломать природу.

Феликс снял мухтан и повесил его на вешалку. Внезапно в дверь постучали. И кого могло принести в такой поздний час? В распахнувшейся двери появился верховный вельможа — Маркус. Только этого вечно восторженного дуралея еще не хватало, на ночь глядя. Феликса всегда больше всего раздражали люди, которые излишне радовались всему на свете. Сам король улыбаться не умел, да и вообще не понимал, зачем это делать.

Маркус поклонился.

— Прошу прощения, Ваше Величество, что беспокою вас в такой поздний час. Вы целыми днями на складах, я не мог прийти в другое время…

— Что тебе нужно? — перебил его Феликс.

— Я хотел спросить по поводу девушки из другого мира…Джейн…

И снова она. Феликс все больше думал, что все-таки она пришла их уничтожить, вот так вот под видом милой девицы, восторгаясь всему на свете, подобно Маркусу, она просто уничтожит весь Айронвуд. По крайней мере, за короля она взялась не на шутку.

— Что тебе, тоже кого-то вылечить? Вы создали с ней клуб по интересам? — Феликс вовремя осекся. Маркусу не стоит знать об исцелении.

— Так, вы вылечили мальчика, потому что Джейн попросила? — Его интонация выражала крайнее удивление. То есть он в курсе. Хорошо, хоть не знает причины его поступка. Не хватало еще, что бы все знали, что его удивили слова Козлоного, и он сделал что-то по чужому наитию вследствие глупейшего уговора.

— Конечно, нет. Я делаю только то, что хочу сам. Что ты там хотел спросить?

— Я хотел спросить…Ваших сил достаточно, чтобы отправить Джейн домой, в ее мир?

Ах, да. Как же он сам не догадался. Это ему тоже передавали, но он успел позабыть. Джейн дружит не только с неполноценными людьми, но и с мужчинами вельможами, играет с ними в крокет в мужской одежде. И при этом — находится в центре их внимания. Видимо, не одному Феликсу в Великих Садах слишком скучно, что эти болваны даже умудрились симпатизировать женщине в мужских штанах. Он видел ее в них лишь однажды — это крайне непривлекательно.

И вот в его комнате Маркус. Джейн просит за ущербных людей серого дома, а за себя отправила Верховного Вельможу. Умело она воспользовалась своими играми в крокет. Вот первый ухажер прискакал умолять отправить ее домой. Неужели она думает, что влюбленный парнишка сможет его уговорить?

— Моих сил достаточно для всего, Маркус. — ответил он после долгой паузы.

— Тогда я хотел попросить вас … — Он замялся, — Не как короля, как мужчина мужчину…

О-о-о, сейчас начнется. Раз, два три…

— НЕ отправляйте ее домой.

— Что? — Феликс даже не успел сдержать этот вопрос, сорвавшийся с его губ, — Весьма интересно, — он подошел к Маркусу поближе, — то есть, если она спросит, я должен сказать ей, что это невозможно. Так ведь?

— Именно так, Ваше Величество. Я знаю, что вы относитесь ко лжи не так как все прочие. Вы сможете солгать, если захотите. Я, конечно, не смею вас просить, но взамен вашей услуге могу гарантировать вам поддержку всего Верховного Совета во всех ваших решениях. Тем более, что Верховные вельможи не в курсе того, что вы вылечили противоестественного мальчика. Но вскоре они узнают, и вы не хуже меня знаете, что им это не понравится. Деян вообще вряд ли допустит, чтобы этот мальчик считался нормальным, пусть даже вы его и вылечили. Так что я смогу решить все ваши проблемы, связанные с этим довольно странным поступком, а вы в свою очередь просто не отправите Джейн в ее мир. Ну, скажем так — никогда.

— И почему ты так хочешь, чтобы она осталась здесь?

— И вот ещё одна моя просьба. Они взаимосвязаны. Я хочу попросить вас, в следующем году дать мне право на одно серебряное яблоко.