Вскоре все важные мысли были передуманы, и женщина просто лежала с закрытыми глазами, в нетерпении подрыгивая ножкой. Как вдруг она ощутила что-то странное. В её комнате больше не пахло прованской лавандой, что было, в принципе, невозможно, ведь Катерина тщательно подбирала по запаху всю бытовую химию, начиная от стирального порошка и заканчивая средством для мытья окон. И каждая тряпочка, досточка и клочок бумажки в её доме источали тонкий аромат лавандовых полей. Сейчас же жутко пахло сыростью и затхлостью. Катенька подскочила на кровати, намереваясь тут же изгнать из своего тщательно обустроенного семейного гнёздышка эту незванную вонь – и тут же осеклась.

Вокруг неё был совершенно невообразимый средневековый антураж. Мрачно-серые каменные стены и пол, на котором, прямо возле кровати, валялась рыжая шкура какого-то животного. Сама кровать была огромной, высокой, с полотняным пологом, который можно было задёрнуть, полностью отгородившись от остального мира. Что Катерина тут же и сделала, забившись в угол, обложившись мягкими подушками и укрывшись непонятно откуда взявшимся цветастым покрывалом с её кровати. Ещё одним неприятным открытием стало то, что под покрывалом она была совершенно голая.

И так, спрятавшись, Катенька просидела довольно долго, отчаянно пытаясь сообразить, где она находится и как тут оказалась. Нужных мыслей не находилось, от страха она почти дрожала, а из глаз капали мелкие трусливые слезинки.

А потом натужно скрипнула дверь, раздались суетливые шаги и что-то гулко поставили на что-то. Потом несмело приоткрылся полог, и в щелку заглянуло маленькое треугольное личико с волосами мышиного цвета.

– Приятного пробуждения, верши, извольте одеваться и завтракать, – тоненько пропищала девушка.

– А ты кто такая? И где я, вообще, нахожусь? – недоверчиво спросила Катерина.

Девушка опасений не внушала, говорила уважительно и, в общем-то, предлагала вполне разумные и необходимые сейчас вещи.

– Я – Мура из Разнижья. Их вершество наказали мне прислуживать вам и скрашивать часы ожидания.

– Ожидания чего? – уцепилась за единственно понятное Катерина.

Она почувствовала себя гораздо увереннее. Ну ещё бы, у неё появилась личная служанка! Непонятно где и непонятно как, но сам факт радовал, и Катенька решила им насладиться.

– Ожидания тех счастливых минут, когда их вершество снизойдёт к вам и уведёт за собою в царство разврата.

– Чего? – возмущенно воскликнула Катенька. – Вы тут совсем очумели, что ли? Какое царство разврата?

И тут она внезапно покраснела, вспоминая предыдущую ночь и властного красавца. Женское естество приподняло головку и облизнулось в предвкушении, видимо, оно было совсем не против такой перспективы. Сама же Катерина вполне здраво рассудила, что разбираться с проблемами надо по мере их поступления, а сейчас главное – одеться и поесть.

– Давай одежду, Мура, а после завтрака я хочу осмотреть этот дом и навести здесь порядок. У вас тут отвратительно пахнет и явно требуется проветривание.

Служанка отодвинула полог, и Катерина, наконец, смогла разглядеть её целиком. Это оказалась низкорослая толстенькая девушка с несуразно маленьким лицом и крупными натруженными руками. Катенька почувствовала себя как-то неловко при виде такого несимметричного и совсем некрасивого тела, но вида не подала. Мура положила на кровать бельё, и женщина быстренько утащила под одеяло какие-то странные, будто бабушкины, панталоны. Протянула руку за бюстгальтером весьма непривычной конструкции и тут же отложила его обратно:

– Этот мне по размеру не подойдёт, другой есть?

– Не волнуйтесь, верши, он утянется так, как будет нужно, там шнуровка есть, – ответила Мура, явно недоумевая.

Хм… Катерина подумала, как бы так объяснить служанке, что на её почти пятый размер эти кукольные чашечки не налезут вовсе, и решила, что лучше будет показать. Взяла бюстгальтер, откинула покрывало, приложила к своей груди… и в ужасе открыла рот. Куда делась её грудь??? Большие тяжёлые шарики, которые так любил мять Петенька? Сейчас на их месте были упругие полукружия, в лучшем случае, второго размера. Да, красивые и отличной формы, но такие маалеенькииее!

Катерина подскочила и бросилась к стоящему в углу овальному зеркалу. Что-то было не так. Из зеркала на неё смотрела высокая и невероятно прекрасная девушка! С идеальной грудью, тонкой талией и покатыми бедрами. Длинными почти чёрными волосами, что завивались в красивые локоны. Фарфоровой кожей, большими зелёно-голубыми глазами и манящими алыми губами. Такая красавица, что, уж точно, ни в сказке сказать, ни пером описать. Это никак не могла быть Катерина Михлюшкина – невысокая, пухленькая женщина с жидкими русыми волосами и симпатичным, но вполне обычным лицом.

– Верши, наденьте сапожки, а то простудитесь, – к зеркалу подошла Мура и отразилась в нём именно такой, какой и была.

Катерина взяла протянутые ей мягкие сапожки, надела их и, снова уставившись в зеркало, принялась рассуждать: «Пол каменный и очень холодный, босиком ходить нельзя, иначе застудишься. Зеркало отражает Муру правильно, значит, это действительно зеркало. Меня оно отражает неправильно, значит, это не я. Но я уверена, что это точно я, значит, я каким-то образом переселилась в другое тело. И оказалась в каком-то другом месте. Значит, надо осмотреться и найти способ вернуться домой. И желательно до того, как кто-то там утащит меня в царство разврата. Потому что сегодня домой приедет Петенька, и ему точно не понравится отсутствие жены на положенном месте».

Выстроив в голове такую логическую цепочку, Катерина успокоилась, при помощи Муры надела настоящее бальное платье тёмно-бордового цвета, ещё раз полюбовалась в зеркало на себя–красавицу и прошла к накрытому столу завтракать.

В этом городе вечного праздника и веселья любви не было от слова совсем. Не выдерживала она повального увлечения винами и дурманящими порошками, не уживалась рядом с развратом и беспорядочными половыми связями, не терпела брани и оскорблений и не могла выжить там, где любили причинять боль…

Но, всё-таки, однажды любовь случилась и здесь. Прекрасный и всеми уважаемый граф Люциус Квакус разглядел в своей низкорослой и некрасивой служанке нежную и трепетную натуру. Девушка ответила взаимностью, преданностью и нежностью, непонятно откуда взявшейся в теле выходки из сурового Разнижья. Их души и тела сплелись в любовном танце, а спустя год у Карры родился сын.

Это был необычный ребёнок, полукровка, как за глаза называли его жители Развратикуса. Он был низкорослым и тучным, как его мать, но имел красивое пропорциональное лицо, как у отца. Это несоответствие сразу бросалось в глаза, и все понимали, что перед ними плод неслыханной и невозможной связи верхнего и нижней.

За такое преступление против природы их собирались изгнать из города. Но как раз тогда Бильдо Локус нашёл источник, и все были охвачены жаждой бессмертия. Десятки караванов отправлялись через пустыню, а по возвращении все были настолько захвачены новыми ощущениями и возможностями, что о маленьком и несуразном Арчибальде забыли. А потом и вовсе привыкли.

Арчи Квакус вырос, а его мать и отец состарились и умерли, потому что нижние к источнику не допускались, а Люциус не мог представить себе вечной жизни без горячо любимой Карры.

Но полукровку к бессмертию не допустили тоже, и это приводило Арчибальда в неописуемую ярость. Он желал быть вечно молодым и бессмертным, как и все остальные верхние, потому что к ничтожествам нижним он никогда себя не относил, несмотря на рост и фигуру.

Его не допускали не только к бессмертию. На балах и весёлых попойках, что каждый день устраивались почти в каждом доме, над ним глумились и издевались, и ни одна дама никогда не роняла свой благосклонный взгляд. Даже в публичных домах, где неизменно привечали самых разных клиентов, ему насмешливо указывали на дверь и говорили, что их красотки никогда и ни за какие деньги даже не присядут рядом с таким уродцем. Пусть идёт в Разнижье и там уже ищет себе пару, как и его папочка.