— Не было ни чертежей, ни рисунков, — протирая ветошью круглый рычаг у расширения трубы, говорила Алорнис. — Но альпиранский текст шестисотлетней давности содержал подробное описание механики. Самой большой трудностью оказалось рассчитать правильное содержание топлива.

— Это альпиранская машина? — спросила Лирна.

— Именно так, ваше величество. Ее использовали в морской битве на одной из альпиранских гражданских войн. Тогдашний император увидел действие машины и немедленно запретил ее из страха божественного гнева. Император побоялся, что боги сочтут его неоправданно жестоким. Машину называли «Копье Ревены».

Лирна знала, что Ревена — одна из главных богинь альпиранского пантеона, охранительница темных путей, которые душам следует пройти после смерти. Ревена — милостивая богиня, она зажигает огонь, чтобы ни одна добрая душа не сбилась с пути. Но этот огонь — живой, мудрый, способный проницать мысли и пожирать недостойные души.

Фурела закончила работу и поспешно отошла от машины. Прикрепленная к соплу лампа горела ярким желтым огнем. У Лирны заколотилось сердце. Королеве не терпелось поскорее увидеть, как работает машина, — но одновременно хотелось спрятаться, закрыть глаза.

— Ламповое масло слишком жидкое и слишком быстро сгорает, — вставляя трубу в бочку, рассказывала Алорнис. — Пришлось использовать земляное масло. Но и оно потребовало сгущения сосновой живицей.

Алорнис отошла от машины, осмотрела ее напоследок и обратилась к Бентену с Илтисом:

— Милорды, пожалуйста, меха.

Оба лорда подошли к мехам, встали рядом друг с другом, взялись за большой железный стержень, прикрепленный к мехам, и посмотрели на королеву. Та попыталась успокоиться, унять сердце, колотящееся все сильнее, — тщетно.

Лирна кивнула.

Потребовалось качнуть всего несколько раз, а потом вся команда закричала — и очень к месту. Гомон скрыл испуганный вскрик королевы. Из сопла вырвалась струя ярко-желтого пламени, пролетела тридцать футов и обрушилась в море, подняв облако пара. За спокойные дни большинство кораблей вернулись на свои места, и теперь вся эскадра вопила при виде бьющего в море пламени.

— Целиться просто, — заявила Алорнис и повела трубой так, что море накрыл огненный веер.

Затем Алорнис махнула Бентену с Илтисом, и те перестали качать. «Копье» выбросило последние капли пылающего масла. Алорнис, улыбаясь, повернулась к Лирне в ожидании королевской похвалы.

А Лирна боролась с желанием вытереть пот со лба. Нельзя было показывать спрятанные под накидкой кисти — ведь все увидят, как дрожат руки королевы. В памяти всплыл жуткий запах горящих волос, обжигающее прикосновение пламени. Руки дрожали все сильней. Лирна боялась, что затрясется вся, забьется в конвульсиях. Гордая Алорнис стояла и глядела, ожидая королевского слова. «Во что же я превратила тебя?» — с горечью подумала Лирна.

Она ощутила ласковое, осторожное прикосновение. Щит! Он встал рядом, ухмыляясь во весь рот, посмотрел на Алорнис.

— Миледи, вы совершили удивительное дело, — сказал он. — По мне, так вы создали оружие, выигрывающее войны. Ваше величество, вы согласны?

От его руки расходилось тепло, унимая дрожь.

— Моя госпожа творец превосходит все ожидания, — произнесла Лирна. — Миледи, у вас есть еще такие?

— Ваше величество, я взяла достаточно материалов еще на две. Возможно, на месте нашего назначения я смогу изготовить больше, если отыщется подходящий материал.

«Больше? Да мне и одной много», — с ужасом подумала Лирна, а вслух сказала:

— Пожалуйста, приступайте к работе над ними. Владыка флота лорд Элль-Нестра решит, на какие корабли поставить ваш могучий дар.

Лирна пыталась уснуть, но не могла успокоиться, ворочалась на койке и пыталась изгнать из памяти огненную арку, падающую в море. Наконец королева оставила тщетные попытки и отправилась к Алорнис. Илтис безо всякого приказа поднялся и пошел следом. Королевский творец оживленно возилась в углу трюма, отведенном под ее разнообразные творения. Фурела спала рядом в гамаке и мягко покачивалась вместе с кораблем.

— Ее желудок уже приспособился к морской жизни, — глядя в медную трубу, сообщила Алорнис. — Теперь она легче засыпает.

— Везучая, — заметила королева. — Надеюсь, ее работа устраивает вас?

— Ваше величество, она проворная и смышленая. Думаю, со временем она начнет делать и что-нибудь свое.

Лирна уселась на скамью напротив Алорнис и принялась наблюдать за ее работой. Алорнис нагревала трубу над огнем, умело гнула, мяла ее.

— Вам бы поспать самой, — сказала королева.

Лицо Алорнис дернулось, хотя взгляд ни на мгновение не оторвался от трубы.

— Сон в последнее время избегает меня, ваше величество.

— Вы скучаете по брату и Алюцию?

Алорнис с трудом подавила тяжелый вздох, отложила трубу.

— Ваше величество, что вам угодно?

— Вы представляете, что он мог бы подумать о вас, если бы видел все это? Может, он отнесся бы к войне с такой же самоотверженностью, как и вы?

— Алюций был миролюбивым человеком. Но это не спасло его.

— А еще он был шпионом другой страны. Вы знали?

— Недавно узнала, — ответила Алорнис. — Солдат-раб, приставленный сторожить его, пришел ко мне перед тем, как отплыть вместе с братом Френтисом. Алюций оставил рабу послание для меня перед тем, как умереть. Да, я знаю о его, хм, неудачных связях — но это нисколько не ухудшает моего мнения об Алюции.

— И что еще говорилось в послании?

— Ваше величество, к сожалению, остальное — не для посторонних ушей.

Лирна подумала, что можно без труда догадаться о содержании послания. Достаточно взглянуть на лицо Алорнис.

«А ты его любила?» — хотела спросить Лирна, но сдержалась и вместо того сказала:

— Война изменила нас всех. Алюцию не понравились бы перемены в вас.

— И в вас тоже, ваше величество, — тяжело выговорила Алорнис.

— У вас был выбор. Я не имела подобной роскоши в тот день, когда уничтожили мое лицо и мое королевство. Но вы еще можете отступить, свернуть. Что вы будете чувствовать, когда ваша машина превратит людей в живые факелы? Нелегко перенести и забыть крики сгорающих заживо.

— Вы попросили всех нас понести тяжелую ношу. Я не отказываюсь от своей, — сказала Алорнис и снова занялась работой.

Королева подумала, что сразу после высадки в Воларии отправит Алорнис назад. Ее вообще не следовало брать с собой. Королевству не нужна еще одна извращенная, искалеченная душа — пусть и душа гениального мастера.

Сверху донесся крик, топот множества ног, быстрый перестук боцманского барабана, зовущего всех к оружию.

— Что это? — спросила Алорнис.

— Вражеский корабль, — вставая, ответила королева. — Не исключено, что вам скоро представится возможность пустить свою машину в дело.

Команда разбежалась по постам с оружием в руках, лучники полезли на мачты с луками, закинутыми за спину. Палуба под ногами дрожала от лязга — полк Норты готовился к бою. Щит стоял у правого борта и глядел в подзорную трубу на юг. Там сквозь предутренний сумрак просматривалось только расплывчатое пятнышко. Но небо уже посветлело, и, несмотря на тучи, показался горизонт.

— Сколько их? — спросила королева.

— Только один, — ответил Щит и указал на небольшой мельденейский кораблик в полумиле от них, идущий навстречу врагу под всеми парусами. — Я приказал «Орке» разведать, что к чему.

Лирна посмотрела на бак, где Алорнис с Фурелой уже возились у баллисты, и с трудом подавила желание отослать женщин в трюм.

— Патрульный корабль? — спросила королева.

— Наверное, хотя слишком уж далеко от берега он ушел для такого времени года.

«Орка» растворилась в дымке, прошло полчаса напряженного ожидания, и наконец Щит удовлетворенно хмыкнул и опустил подзорную трубу.

— «Орка» вывесила сигнал о захваченном призе и просит, чтобы мы подошли.

— Так подходите, — разрешила Лирна.