Дождь из отрубленных голов. Дерзкий взгляд воларца, которого вели на плаху.

— Куда же им деться? — сказала Рива. — Ты пойдешь в Варинсхолд? Если хочешь остаться — места хватит с избытком. Я уверена, госпоже Велисс понравится твое общество.

Алорнис улыбнулась, покачала головой:

— Мне нужно отыскать Алюция и мастера Бенрила.

Она не сразу решилась шагнуть в комнату, с удивлением посмотрела на высоко развешанные картины, изображающие фехтовальщиков в разных позах.

— Видна умелая рука!

— Несомненно, дедушка не пожалел на картины денег. Если верить записям Велисс, он уж слишком вольно тратил. Наверное, потому и проиграл так много войн Азраэлю. Как я обнаружила, управлять фьефом — это главным образом считать деньги.

Алорнис хмуро поглядела на Риву:

— Ты сильно изменилась за такое короткое время.

Риве стало неловко, она отвернулась, подняла меч и сказала ему:

— Знаешь, ты слишком тяжелый.

— А что случилось с прежним мечом? Он был красивый.

Рива вспомнила, как стояла над телом Аркена и клинок выписывал сплошную смертоносную дугу, а ярость лилась из ее уст непрерывным потоком страшных слов…

— Я сломала его, — ответила Рива.

Она посмотрела на верхние ряды, где среди немногих оставшихся клинков приметила азраэльский меч. Его отчего-то пропустили слуги, посланные собрать оружие по всему замку.

— Ты можешь помочь мне достать другой, — заметила она.

Она сцепила пальцы, чтобы сделать опору для Алорнис, та поставила ногу, и Рива подняла девушку. Алорнис потянулась вверх, взяла меч, пошатнулась, выпустила оружие и упала бы — но Рива подхватила ее, крепко прижала к себе, рассмеялась, заглянула в лицо.

— Мой брат говорит, госпожа Велисс когда-то была шпионкой на службе короля Януса, — сказала Алорнис.

— Я в курсе. У нее было много лиц.

— Знаешь, а она очень милая, — сказала Алорнис, приподнялась на цыпочках и поцеловала Риву в лоб. — Я так рада за вас.

С тем она подхватила сумку с набросками и убежала. Рива закрыла глаза, ощутила, как тепло поцелуя медленно уходит с кожи.

«У нее проницательный взгляд, — подумала госпожа правительница. — Глупо было надеяться, что она не догадается».

Рива подняла меч, вытащила из ножен. Да, старый — но не ржавый, клинок зазубрен, но вполне можно переточить. Она отложила ножны и встала в боевую стойку.

— Ну что, посмотрим, подойдешь ли ты мне лучше прежнего. У нас впереди много работы.

Лошадь была подарком эорхиль: четырнадцати пядей в плечах, белая от носа до хвоста. Лишь между ушами торчал клок черных волос. Когда Лирна вышла утром из шатра, то обнаружила лошадь и подле нее — женщину эорхиль по имени Мудрая. Женщина протянула поводья и склонилась в удивительно изящном, по всем правилам этикета, поклоне.

— У нее есть имя? — спросила Лирна.

— Ваше величество, оно переводится как «невидимая стрела, летящая сквозь снег и ветер», — ответила Мудрая на идеальном азраэльском. — Мои люди отличаются пристрастием к длинным именам.

— Значит, Стрела, — заключила Лирна и почесала кобыле нос.

Та тихонько фыркнула.

— Она тоскует по всаднику. Он пал перед городом. Я думаю, вы сможете исцелить ее сердце.

— Благодарю, — сказала Лирна и поклонилась в ответ. — Вы поедете сегодня вместе со мной? Мне очень хотелось бы узнать больше о вашем народе.

— Ваше величество, а разве вы не прочитали в своей библиотеке все книги об эорхиль?

— Я все больше убеждаюсь в том, что книжные знания уступают личному опыту.

— Как пожелаете, — сказала Мудрая. — Мои люди уже выезжают.

Она вскочила на свою лошадь и выжидающе посмотрела на королеву.

Лирна поехала шагом за Мудрой. Илтису и Бентену тоже пришлось садиться в седла. Они направились на восточный край лагеря, где уже снимались всадники эорхиль. Разные дружины скакали в видимом беспорядке, никаких рядов и колонн, но каждый всадник двигался с некой определенной целью. А когда все пересекли восточные холмы и спустились на распаханную равнину за ними, в войске обозначился явственный порядок.

— Хорошая страна для лошадей, — заметила Лирна, когда до полудня осталось около часа.

Поездка была трудной, но не изнурительной. Путешествие к лонакам приучило королеву днями напролет держаться в седле. Но и новая лошадь оказалась просто чудом: быстрее бедняжки Соболя и не такая капризная, как Крепконог.

— Все-таки, на наш вкус, слишком много холмов, — ответила Мудрая и надолго присосалась к бурдюку. — И ни одного лося вокруг. Кое-кто из молодых обижается и злится. Настоящая взрослость наступает лишь после того, как добудешь первого лося.

Лирна посмотрела на всадников вокруг и заметила, что они постоянно поглядывают на ее лицо — но без всякого благоговения и страха, не то что народ Королевства. Эорхиль разве что ощущали себя неловко поблизости от нее.

— Вы зовете это «Тьмой», мы — «Зшила», то есть «Могущество» на вашем языке.

— Но у меня-то его нет, — заметила Лирна.

— Неважно. Мы знаем о нем. Оно посещает мало кого из нас.

— Наверное, ваши люди сторонятся тех, кого оно посетило, — предположила Лирна.

Мудрая тихонько рассмеялась.

— Ваше величество, не судите нас по меркам своего народа. Одаренных у нас не сторонятся. Их уважают. Чем больше могущество, тем больше уважения — но, когда мощь очень велика, уважение сменяется страхом. А у нас пока нет песни либо предания о мощи большей, чем та, что исцелила вас. Люди тревожатся, думая о том, что это могло бы значить.

— А вы тревожитесь?

Потрескавшиеся от возраста губы Мудрой сложились в добродушную улыбку.

— Нет, о моя великая и ужасная королева. Я слишком хорошо знаю, что это значит.

Рысцой подъехал Санеш Полтар на высоком пегом жеребце, осторожно кивнул Лирне.

— Разведчики видели много людей на юге, — сказал вождь Мудрой. — Пусть королева остается здесь, мы поедем, посмотрим.

— Не хочу. — Королева одарила вождя безмятежной улыбкой.

— Владыка башни велел нам превыше всего беречь тебя, — сказал вождь. — Мы поклялись ему, а не тебе.

— А я не клялась никому, — сообщила королева, развернула Стрелу на юг и поскакала галопом.

Конечно, эорхиль скоро догнали ее. Королева с удовольствием отметила тяжелый взгляд Санеша Полтара, проскакавшего рядом. За волной эорхиль явились и Бентен с Илтисом, поехали по бокам королевы. Солнце встало, прогрело землю, и у Лирны вскоре защипало в глазах от пыли. Через полчаса они поднялись на гребень невысокого холма, осадили коней рядом с вождем и посмотрели на мелкую долину внизу. Всадники летели на запад и восток, обходя долину с флангов, основная масса конницы осталась на холме. У большинства на тетивах роговых луков лежали стрелы. Образцовый маневр охвата.

Санеш Полтар молча и хищно обозревал долину, будто ястреб в поисках добычи. Лирна попыталась понять, на что он смотрит, но долина казалась пустой.

— Скольких людей видели? — спросила королева.

— Меньше, чем было в городе, но больше, чем у нас, — не оборачиваясь, ответил он.

«Может, это очередной корпус воларцев, отправленный Токревом грабить юг?» — подумала она. Хотя мастер Маркен обыскал мозг мертвого генерала, нашел то, что назвал «трясиной тщеславных амбиций и мелочной ревности», — и никаких упоминаний о возможном войске поблизости. А может, воларцы высадились раньше, чем ожидалось? Токрев ведь посылал за подкреплениями, чтобы ускорить завоевание.

Санеш Полтар выпрямился в седле и указал рукой. Лирна лишь спустя несколько секунд заметила небольшую группку кавалеристов. Всадники мчались галопом, въехали в долину, но резко остановились при виде конницы на гребне. Пришельцы рассыпались в лаву и встали, один развернул коня и скрылся за холмом. Слишком они далеко, и не различить, кто такие.

Мудрая отцепила лук от седла и положила стрелу на тетиву. «Такая старуха — и тоже готова драться», — подумала королева.