Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

«Ничего не думать!» — повторила себе Рива и постаралась вспомнить что-то успокаивающее, отвлеченное: милую возню в темноте с Велисс, Эллис в саду, неуклюже машущую деревянным мечом. Но все пропало, когда вспыхнула одна ярчайшая мысль, твердокаменная уверенность: «Он придет сюда, освободит меня и убьет тебя».

Все добродушие императрицы исчезло, лицо ее дернулось снова, и она холодно и равнодушно заговорила:

— С ним носительница песни. Я могу ее слышать. Сильная песнь, но темная, слишком уж запятнанная невинной кровью. Но, думаю, ты знаешь, как оно чувствуется.

Императрица выронила вышивку, подошла к Риве, коснулась ее щеки исколотыми пальцами.

— Уже век я не пробовала с женщиной, — столь же пустым равнодушным голосом проговорила она. — Тогда была милая девушка с севера. Ее родителей недавно удостоили ранга красных одежд. Она выросла в роскоши и потому обожала ужасы и зверства, а в особенности — мои многочисленные рассказы об убийствах. Боюсь, что ей не понравилось самой сделаться героиней моего рассказа. Но я постаралась быстро умертвить ее.

«Ничего не чувствовать!» — приказала себе Рива, когда пальцы императрицы сильнее прижались к щеке.

Тело предательски вздрогнуло, напряглись руки.

— Однако, — обводя пальцем подбородок Ривы, сказала императрица, — после моего возвращения плоть почти не привлекает меня. Все, что раньше давало мне радость, теперь — лишь смутное воспоминание. Раньше я не понимала, чего же хочет Союзник. Но теперь я вижу их, бесконечные годы существования в виде разума, свободного от всяких чувств, одержимого лишь одним желанием: поскорее закончить свое опостылевшее бытие. Это хуже любой смерти.

Не в силах выдержать прикосновения, Рива отшатнулась. Щека болела, словно от оплеухи.

— Тебе следовало бы убить меня прямо здесь и сейчас, — проскрежетала Рива. — Было бы крайней глупостью дать мне хоть один шанс вырваться из этих цепей.

Лиеза попятилась, едва не взвизгнув.

— И какой с того будет прок? — осведомилась императрица с толикой удивления. — Мой народ очень любит представления, а уж ты сможешь их потешить, право слово…

Она внезапно умолкла, повернулась к западной стене, и на ее лице снова появилось холодное отстраненное выражение. На секунду прекрасное лицо исказилось диким гневом, императрица зашипела — но тут же смягчилась и спокойно произнесла:

— Младшая сестра, похоже, мне придется казнить адмирала. Твоя королева упорно держится за свою голову. Однако я не сомневаюсь, что в свое время она так же развлечет мой народ, как и ты.

Затем императрица приказала охранникам:

— Верните мою младшую сестру Варулеку, отдайте ему и ее. — Эльвера указала на рабыню. — Их держать вместе. Я хотела бы доставить моей сестре все возможные удобства между представлениями. Скажите ему, что легенда о Ярвеке и Ливелле станет прекрасным началом ее карьеры на арене. Толпа всегда обожает классику.

Императрица повернулась и напоследок негромко, но зловеще добавила:

— И сообщите надсмотрщикам в подземельях, чтобы завершали подготовку моего нового генерала.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Френтис

Он заскреб пальцами, пытаясь зацепить веревку, оттянуть от горла, разорвать. Мужчина в красных доспехах снова рассмеялся и пнул Френтиса в живот, вышиб воздух. Веревка сдавила глотку и не дала вскрикнуть.

— Не дергайся больше, — предупредил он и шагнул ближе. — Она не хочет, чтобы тебя покалечили.

Он поставил обутую в сапог ногу на грудь Френтису, придавил к полу. Пара приятелей, тоже в красных доспехах, поднесла кандалы.

— Она сказала, что ты можешь выбрать, кого из твоих друзей оставить в живых, — но лишь одного, — сообщил держащий веревку красный и надавил сильней.

Френтис попытался пнуть того, кто присел у ног, но тот поймал его за щиколотку и тут же с ужасной силой придавил ногу к полу. Второй схватил руки, завернул за голову и успел прицепить кандалы на одно запястье.

— Не могу понять, отчего она так тебя хочет, — спокойно проговорил красный, безразлично глядя на распростертого на полу Френтиса. — Она могла бы иметь любого из нас…

Что-то звякнуло, и у ухмыляющегося красного из виска вырос арбалетный болт. Голова дернулась, расслабившиеся губы пробормотали что-то невнятное, и тело свалилось на пол. Брызнуло стекло. Иллиан влетела через окно ногами вперед, с мечом в руках, приземлилась рядом с Лемерой, полоснула красного, держащего руки Френтиса. Тот проворно уклонился, но лезвие оставило глубокую рану на лбу. Сидевший у ног вообще остался невредимым, уклонился от удара, перекатился и вскочил на ноги уже с мечом в руках. Зато руки и ноги Френтиса оказались свободными.

Он мгновенно поднялся на колени, свистнула цепь, обвилась вокруг ног. Он дернул, свалил врага на пол и прыгнул, ударил ногами в голову. Шея с хрустом переломилась. Френтис подхватил меч врага и повернулся к Иллиан, отчаянно отбивающейся от третьего красного. Тот давил и наседал, все с той же сводящей с ума ухмылкой, как и его товарищи. Френтис хлестнул цепью, враг уклонился с изяществом, посрамившим бы и куритая, но открылся для удара в шею. Выпад Иллиан красный с легкостью отбил, но не успел парировать удар Френтиса по ногам. Лезвие зашло так глубоко, что заскрежетало по кости. Красный чертыхнулся, но на лице появилась не злоба, а выражение легкого интереса и отчасти даже восхищения. Он с уважением посмотрел на Френтиса — за мгновение до того, как меч Иллиан пронзил горло.

— Брат! — внимательно разглядывая его, крикнула она.

— Я невредим. Ты охраняла мою комнату? — спросил Френтис и подошел к трупу с переломанной шеей.

Ключ от кандалов отыскался в сапоге.

— Мы охраняли по очереди. На крыше снаружи есть удобная полка.

Он посмотрел на Лемеру, лежащую на простынях в расползающемся кровавом пятне, будто в распускающемся цветке. Она сказала, что выбрала умереть свободной…

— Брат, я знаю, что вы не нарушили клятву, — сказала Иллиан, заметившая, куда он смотрит. — Лемера сказала мне, что ей просто было хорошо рядом с вами.

Френтис надел рубаху и брюки, потянулся за сапогами.

— Что снаружи? — спросил он.

— Все спокойно. Никаких признаков тревоги — пока я не услышала шум здесь.

Иллиан подошла к первому убитому, присела на корточки и потянула за болт. Тот с чмоканьем и скрежетом вышел из черепа.

— Кто они?

— Их называют арисаями, — пояснил Френтис. — И я не сомневаюсь, что их тут гораздо больше.

Он взял свой меч и подбежал к окну, обшарил взглядом пустые улицы до стены, где ходили по парапету часовые. Ничего.

Хм, а вот городская канализация… Он посмотрел на забранный железной решеткой слив на мощенной брусчаткой улице. Арисаи ждут там, чтобы удостовериться в исполнении приказа императрицы. Ее воля — превыше всего.

Он вдруг понял, что если бы не предупреждение во сне, то сейчас лежал бы связанным, а все пришедшие с ним умирали бы. Она предупредила не случайно. Она хотела, чтобы ее арисаи не справились.

Френтис окинул взглядом комнату с трупами. Что ж, значит, остальные еще не подозревают о неудаче плана.

— Позовите Дергача, Лекрана, мастера Ренсиаля и Текрава, — велел Френтис. — Пусть придут быстро, но тихо!

Он бессильно повис между Лекраном и Ренсиалем, цепь кандалов брякала по брусчатке мостовой. Товарищи поднесли его к решетке канализации в тени главного городского склада. На Дергача красный эмалевый нагрудник едва налез, потому бывший вор шел позади, старался укрыться в тенях. Френтис был уверен, что арисаи внимательно наблюдают за подходящими соратниками. Краткий опыт показал: до крайности опасно недооценивать арисаев, но у них есть и слабость. Они улыбаются так, будто им нравится бой, нравится драться и убивать — а упоение убийством мешает здраво мыслить.

Вблизи колодца из теней шагнул человек в красных доспехах. Френтис глянул на него сквозь полуприкрытые веки. Да, и этот усмехается.

106
{"b":"675687","o":1}