— Миледи, — сказала Лирна.

— Ваше величество, — отозвалась Алорнис, стукнула трубку напоследок и удовлетворенно улыбнулась, довольная полученным звуком.

— Если работа завершена, я попросила бы вас сойти на берег.

— К сожалению, этот новый прибор требует еще много работы, — сказала Алорнис, принужденно рассмеялась и присела, чтобы осмотреть станину. — Ваше величество, я не могу отправить машину в плавание в таком состоянии.

Лирна подошла ближе, добродушно и тихо произнесла:

— Я очень серьезно пообещала вашему брату сберечь вас. А теперь покиньте корабль сами, или я прикажу лорду Илтису помочь вам.

Алорнис развернулась, отшвырнула молоток и закричала:

— Они убили Алюция!

На палубе воцарилась мертвая тишина. Со слезами на глазах Алорнис с трудом выдавливала слова, будто задыхалась:

— Вы же обещали справедливость! Я шла по Королевству и на каждом шагу видела разрушения и убийства. Я месяцами напролет работала без сна, чтобы дать вам смертоносные машины. Я работала не за награду, не в ожидании милостей. Вы обещали справедливость — и я хочу ее.

Лирна подумала, что Ваэлин не простит ей, даже если Алорнис останется в живых. И отвернулась.

— Владыка флота лорд Элль-Нестра, прикажите отплывать, — сказала королева.

Первые дни оказались тяжелыми. Из-за сильного волнения эскадра двигалась в полном беспорядке, дождь почти не прекращался, многие корабли терялись из виду. По приказу Щита на каждый корабль назначили опытного навигатора, как правило, мельденейца, способного вести судно при любой погоде. Но Лирне все равно временами казалось, что она плывет на восток в одиночестве. Корабль окружала сплошная серая стена. В трюмах тяжело страдал от морской болезни и тесноты полк Норты. Солдат по очереди выводили на верхнюю палубу подышать свежим воздухом и поупражняться. Большинство спотыкалось, двигалось будто во сне, хотя присутствие Лирны и действовало как стимул. На рассвете третьего дня по выходе из Варинсхолда худощавая женщина с кинжалами — королева помнила ее еще с Алльтора — выбралась на палубу, низко поклонилась своему сюзерену, энергично замахала клинками, но тут же побледнела, задрожала и рухнула навзничь. Бедняжка с ужасом посмотрела на королеву, когда та подошла помочь.

— Ваше величество, умоляю простить меня, — запинаясь, пробормотала несчастная. — Хотя моя жалкая слабость не заслуживает прощения…

Она замолчала, когда королева приложила ладонь к ее лбу — холодному, липкому от пота.

— Гвардеец Фурела, вы нездоровы, — объявила Лирна.

Услышав свое имя, Фурела заморгала от удивления, затем встала — крохотная, щуплая, бледная — и гордо выпрямилась.

— Не больше, чем остальные, ваше величество.

Корабль качнулся на волне, Фурела пошатнулась, королева схватила ее за руку, чтобы поддержать, и ощутила, как бедняжка дрожит.

— Чем вы занимались до войны? — спросила Лирна.

— Мой отец владел мельницей. Я работала на ней вместе с ним.

— Значит, вы знакомы с рычагами, передачами и машинами?

— Мне пришлось познакомиться с ними, ваше величество. После того как этот никчемный бол… то есть отец моей дочери оказался безответственным человеком, мы были вынуждены искать убежище под кровом моего отца. А его пальцы сделались слишком узловатыми, он не мог ремонтировать мельницу.

— Идите со мной, — велела королева.

Она повела Фурелу на ют, где Алорнис закрепляла холст над одной из четырех корабельных баллист. Постоянный дождь и соленые брызги угрожали безнадежно испортить механические новинки, и Алорнис отчаянно старалась уберечь драгоценные машины от ржавчины и соли.

— Госпожа Алорнис, — обратилась к ней королева. — Я назначаю этого гвардейца вашим помощником. Пожалуйста, обучите ее обращению с машинами.

— Спасибо, ваше величество, но мне не нужны помощники, — устало улыбнувшись Фуреле, сказала Алорнис.

— Миледи, скоро мы вступим в битву, — заявила Лирна. — Гибель грозит любому из нас. Важно, чтобы в случае вашей смерти знание не погибло вместе с вами.

Алорнис вздрогнула от неожиданно сурового тона королевы, протянула руку Фуреле. Несмотря на очевидную тошноту, женщина с неподдельным интересом рассматривала машину.

— Миледи, это вы ее построили?

— Мне помогали, — ответила Алорнис, взяла Фурелу за руку и подвела вплотную к устройству. — Лучше, если мы начнем с системы передач.

Вечером десятого дня принесло первый шторм. Воющий северный ветер гнал волну за волной в бок «Королевы Лирны». Пенные валы били все сильней и заставили Щита свернуть на юг. Когда Щит сам взял в руки румпель, Лирна ожидала хотя бы укоризненного взгляда в свою сторону, но он уверенно правил огромным кораблем, иногда посматривал на небо, хмурился, но, как ни странно, казался вполне удовлетворенным.

Лирна подошла и закричала, стараясь перекрыть вой ветра:

— Кажется, мои вычисления оказались чересчур оптимистичными!

— Вы имеете в виду это? — глянув на катящиеся, клубящиеся тучи, спросил он, и на его губах заиграло подобие прежней всегдашней усмешки. — Да это лишь легкий бриз по сравнению с обычной зимней яростью Бораэлина. Он сдуется к утру.

Лирна заметила, что Щит не хочет смотреть на нее, и решила поговорить.

— Почему вы остались? Я же знаю, вы не хотели участвовать в походе за океан.

— Несмотря на мое нежелание, я не могу отрицать мудрость ваших слов. Если мы не покончим с врагом, он явится снова. Одна долгая война лучше дюжины коротких. Они досуха выжмут Острова, выбьют поколения, которым придется вести эти войны. К тому же, если помните, я пообещал вам.

Лирна вспомнила ночь после битвы при Зубах, предложение другой жизни, обещание под звездами.

— Быть может, вас утешит, что мы никогда бы не поплыли вместе по западному океану — как бы оно ни обернулось у нас с вами.

Щит по-прежнему не смотрел на королеву. А когда ответил, в его голосе прозвучала горечь:

— Нет, не поплыли бы. Я видел, как в тот день в Алльторе вы посмотрели на Аль-Сорну… Я уже посчитал, что он больше ничего не сумеет отнять у меня. А ваше лицо… оно стало лицом постороннего.

— А я надеялась, что вы увидите лицо друга.

Он рассмеялся — едва различимо сквозь вой ветра.

— Вы так себе представляете наше будущее? Мы — друзья? Полагаете, что после победы я останусь командовать вашим флотом? Останусь рядом с вами все долгие годы вашего правления? Стану вашим верным бывшим пиратом? Вашей собачкой в наморднике?

Он оглянулся и посмотрел на королеву. По его лицу стекал дождь, усмешка погасла.

— Лирна, я позволил вам сунуть меня в клетку. Не просите меня остаться в ней навсегда.

Мюрель настойчиво задергала королеву за рукав, замахала в сторону двери в рубку, где стоял промокший до нитки и потерявший всякое терпение Илтис.

— Ваше величество, я бы настоятельно посоветовал вам укрыться от стихии, — сказал Щит и налег на румпель, разворачивая корабль к новой огромной волне. — Бурям не свойственно уважение к чинам и титулам.

Как и предсказывал Щит, шторм вскоре стих, и за ним последовало несколько спокойных дней, позволивших Алорнис продемонстрировать новую машину.

— Брат Харлик оказался настолько любезен, что предоставил мне несколько вдохновляющих исторических примеров, — сказала Алорнис и присоединила большие мехи к медной трубе, которая высовывалась из нижней части машины. Та, установленная на баке по правому борту, выглядела еще странней баллисты: труба из железа и бронзы двенадцати футов длиной с округлым расширением на одной стороне и узким соплом на другой. Труба располагалась на такой же станине, как и баллиста, потому даже девушка размеров Алорнис могла без труда направить оружие. Посреди трубы крепилась большая бочка. Фурела подсоединила к соплу что-то похожее на длинную масляную лампу. При этом Фурела старалась держаться как можно дальше от сопла, работала вытянутыми руками, опасливо поглядывала на бочку. Похоже, леди Королевский творец сотворила что-то по-настоящему опасное.