Спустя считаные недели после штурма города к королеве хлынул нескончаемый поток просителей: сперва десятки, затем многие сотни. Банды повстанцев искали официального признания, представители мирных городов и местечек просили защиты от агрессивных соседей, а больше всего являлось купцов со щедрыми посулами в обмен на исключительные торговые привилегии.

У дверей Ваэлина встретила госпожа Лиеза, спасенная на арене и возвышенная до придворной дамы за умение обращаться с письмами и документами, не говоря уже о детальном знании разнообразных законов и обычаев завоеванной страны.

— Милорд, ее величество просит вас немедленно пройти к ней, — сказала Лиеза на языке Королевства. День ото дня она говорила все лучше.

— И сколько сегодня?

— Всего один, — ответила Лиеза, напряженно улыбнулась и приказала стражникам открыть дверь.

Когда Ваэлин вошел, королева с кем-то беседовала. Он поразился гневу в ее голосе:

— И ваша императрица ожидает, что я соглашусь на это без переговоров?

Лорд Вернье заметно постарел с тех пор, как Ваэлин видел его в последний раз, но держался прямей и мужественней. Похоже, королевский гнев его ничуть не трогал.

— Ваше величество, она любезно сообщила вам о своих действиях. Она не видит в них повода для конфликта.

Заметив Ваэлина, Вернье умолк и поклонился — как равный равному.

— А, лорд Ваэлин. Я рада вас видеть, — сказала королева. — Лорд Вернье значительно продвинулся по карьерной лестнице с тех пор, как покинул нас. Я представляю вам императорского посла в Объединенном Королевстве.

— Поздравляю вас, милорд. — Ваэлин поклонился в ответ.

— Он приплыл сказать, что мой город в руках императрицы, — сообщила Лирна.

— Ваше величество, Верель был альпиранским городом еще до того, как возникла Воларская империя, — сказал Вернье. — Я должен отметить, что захват города произошел в то время, когда еще велись боевые действия. То есть захват был актом дружественной помощи.

— Дружественной помощью было бы направить флот к Волару и помочь мне взять этот город, а не красть у меня другой. — Лирна, покраснев от гнева, встала и приблизилась к Вернье. — Ваша императрица представляет, какой именно армией я командую теперь? Какова сила моего оружия? Я взяла империю за несколько месяцев. Если бы я захотела, я бы захватила весь мир.

— Ваше величество, — заговорил лорд Вернье, но королева жестом приказала ему замолчать и тяжело вздохнула.

— Лорд Вернье, полагаю, вам лучше вернуться завтра, когда мое настроение станет более подходящим для дипломатии. Лорд Ваэлин, останьтесь. Нам следует обсудить военные дела.

Посол раскланялся, пошел к дверям. Ваэлин остановил его, притронувшись к рукаву.

— А воларская женщина?

Вернье демонстративно отстранился и проговорил:

— Она умерла.

— Приношу свои соболезнования. Мы получили известие, что в Альпире присутствует агент Союзника…

— Она тоже умерла, — сухо сообщил Вернье, поклонился еще раз и вышел.

— Как думаешь, не перебрала я с драматизмом? — осведомилась королева.

В ее лице теперь не было и тени гнева. Она улыбалась.

— Я уверен, вашему величеству лучше меня известно, как обходиться с послами.

— Думается мне, это умение, которому следует поскорее обучиться. Как вы считаете, стоит нам отвоевать Верель?

— Ваше величество, не мне выносить подобные суждения. Ваш владыка битв, без сомнения, сможет описать вам сложности и выгоды этого предприятия.

— Мне не нужен Аль-Гестиан, чтобы понять: как минимум год никакие экспедиции на Верель невозможны. Он на южном берегу, и по всем описаниям это крайне неприятное место, окруженное джунглями и каждый год страдающее от свирепых штормов. Ценен он только как центр торговли специями, но империи он приносил лишь половину сотой доли всех доходов. Не иначе, императрица Эмерен хочет испытать меня, наживляет крючок, чтобы посмотреть, клюну ли я.

— Один далекий город — не слишком большая цена примирения.

— Как всегда, вы хотите мириться. Даже здесь и сейчас, — заключила королева, тихонько рассмеялась и направилась к трону.

— Ваше величество, я надеялся, что вы призвали меня ради моего прошения.

— Именно так. Но я сочла полезным добавить небольшой спектакль для лорда Вернье. Вы хотите домой.

Усевшись на трон, королева приняла от лорда Илтиса чашку с водой.

— Да, вместе с моей сестрой.

— Я слыхала, что ее состояние слегка улучшилось, — помрачнев, сказала Лирна.

— Каждую ночь она видит кошмары, а когда просыпается, немедля берется за машины, созданные для вашего величества. Алорнис говорит, что машины день ото для делаются смертоносней и ей не терпится увидеть их в деле. Мне — нет.

— Ваэлин, мы же согласились в том, что эту войну надо было выиграть. Все мы пожертвовали многим. Ваша сестра отдала больше, чем другие. Мне очень жаль ее. Но она — взрослая женщина, и я никогда ни к чему не принуждала ее.

— Ваше величество, я подал прошение, и я ожидаю ответа.

Она вернула чашку Илтису и попросила, чтобы он оставил зал.

— Вам потребуется новый командир Северной гвардии, — сообщила Лирна, когда Илтис скрылся за дверью. — Лорд Адаль попросил освободить его от вашей службы.

Ваэлин нахмурился. Рассказывать о смерти Дарены было очень тяжело. Адаль стоял, вытянувшись по стойке смирно, смотрел куда-то поверх головы Ваэлина и отвечал короткими, рублеными фразами. Конечно, Адаль во всем винил Ваэлина. Конечно, он считал, что если бы Дарена осталась с ним, то выжила бы.

— Полагаю, вы подыщете ему подходящую работу.

— Несомненно. Я планирую создать Восточную гвардию для моих новых владений. Война выявила много талантливых людей и создала много вакансий. Лорд Адаль — отличная кандидатура.

— Замечательный выбор, ваше величество. Я бы ходатайствовал о том, чтобы место командира Северной гвардии занял лорд Орвен.

— Если он согласится, я тоже соглашусь. Он заслужил право выбирать командира сам.

Лирна встала и подошла к окну. Особняк Арклева стоял на холме. Отсюда открывался чудесный вид на гавань, еще забитую кораблями, хотя их количество заметно уменьшилось. Щит отплыл спустя два дня после падения города и забрал с собой десятую часть мельденейцев. Ходили слухи о распре среди владык флота, о саблях и дуэлях, хотя, когда Ваэлин увидел Элль-Нестру, тот не выглядел раненым. Он низко поклонился королеве, а та вручила ему меч и пожаловала в ленное владение землю на южном азраэльском побережье.

— Вы помните ночь нашей первой встречи? — спросила Лирна у Ваэлина.

— Да. Вы напугали меня, и я швырнул в вас нож.

— Да, швырнули, — подтвердила королева и улыбнулась. — Я сохранила его. Он спас мне жизнь.

— Я рад.

— Тогда я задала вам вопрос, который не стану повторять. И сам вопрос, и ответ на него уже излишни. Но мне всегда было любопытно: сожалели ли вы о том, что сказали «нет»?

Ее волосы отросли еще длиннее прежнего и золотым каскадом спадали на плечи. А лицо, хотя и стало лицом зрелой мудрой женщины, властной и свободной, сияло идеальной красотой фарфоровой куклы.

— Конечно, — солгал Ваэлин. — Какой мужчина не сожалел бы?

Политаи собрались вокруг Плетельщика. Тот тихо, но веско что-то объяснял им. Политаи выглядели необычно оживленными, перебивали, на лицах отчетливо отображались чувства: горе, гнев, отчаяние. Недавно освобожденные стояли по краям толпы, озадаченно хмурились, но не отходили от собратьев. Френтис говорил, что с политаями всегда так. Они не переносят одиночества, но и компании тех, кто не политаи.

Глядя на них, Ваэлин задумался, на самом ли деле Плетельщик освободил их — и что они теперь такое.

Они спорили больше часа. Наконец Плетельщик призвал закончить обсуждение, и политаи разошлись по своим домам. Арисаи вырезали почти все население района, осталось множество пустых жилищ, но политаи предпочитали жить по дюжине в одном доме.

Когда Плетельщик уселся на скамью рядом с Ваэлином, тот сказал: