«Проливные дожди желудевого лёта…» Проливные дожди желудевого лёта, Перестук-разговор торопливых подвод. И последнюю дань горьковатого меда Оставляют пчеле на весенний разлет. На колхозной бахче опустели уплетни, Не слыхать за рекой шалопутных коней, Чуть звенят на ветру камышовые песни. И сушеный табак убирают с плетней. И когда только ночь над деревней наметится, Перекинут дома световые мосты, Опускаются сны одинокого месяца На ковер-самолет перелетной листвы. Шуми, листва Шуми, листва, на яблонях понурых, Косматый ветер, в ставенки стучи! Вчера осенним холодом пахнуло От чернобровой пристальной ночи. Шуми, листва, и солнцу поклоняйся, Тропинок вязь таи и затеняй, Покуда дождь – бродяжка голенастый Не прибежал по новым зеленям. Настанет час осеннего паденья, И сбросит сад резную чешую, Но хорошо под лиственной куделью Держать высоко голову свою. А дымный вечер встанет из канавы, Затихнет шум испуганной листвы, Слышней хрустят повысохшие травы, Смиренней думы вольной головы. Когда заря на крыльях петушиных Над кровлей леса сядет на насест, Горчавый запах бешеной крушины Неуловимо чудится окрест. Тогда мирюсь с осеннею печалью, Рву паутины липнущую нить И жизнь свою ничем не отличаю От той, что в листьях тихо гомонит. Песня Уж не жить мне в поле или в хате, Уж не спать мне в сене или в жите, Уж как в темном лесе не пахати, Уж как красну девку не любити. Разве счастья в детстве не сулили И дожди, и синие апрели, Но с годами счастье расточили, Научили плакать на свирели. И мечусь, как маятник грошовый, Чью-то душу песенкой потешить. Что с того, что волос камышовый, Если частый дождичек не чешет. Никому мой заговор ресничный Бестолковой ночью не приснится. Как хотел я сделаться лесничим И держать за пазухой жар-птицу! Но случилось то, что получилось, Не по доброй прихоти и воле По дорогам счастье покатилось, Как шальное перекати-поле. И не жить мне в поле или в хате, И не спать мне в сене или в жите, Как и в темном лесе не пахати, Как и красну девку не любити. «Повила паутина траву…» Повила паутина траву, Затаили деревья кручину, И нечаянно осень в листву На заре уронила лучину. Запылали леса в синеве Неуемным вселенским пожаром, И на выцветшей дикой траве Паутина, как гусли, дрожала. Но дожди над бедовой страной Сбили наземь бурливое пламя. Да раздул его ветер степной, Загорелась листва под ногами. Зашуршала, свиваясь, трава, Забелелись нагие березки, И зима, предъявляя права, Мелким инеем вышила стежки. И снега повалили потом, И метель на загумнах скулила, Но, питаясь подземным огнем, Еще долго горела калина. «Гулящая осень обила пороги…» Гулящая осень обила пороги И красной листвой наследила вокруг. Еще на болоте ей белые ноги Глубоко порезал отпетый лещуг. Заря на полянах рассыпала бусы, Но день их склевал без окольных речей. Забыли про лето качалые гуси, Гогочут над горем летящих гусей. Иду по тропинке вдоль желтой канавы, Грущу под жужжанье заблудшей осы, Что больше не встанут хохлатые травы Под пьяную руку гремучей косы. Лиловые тени в затоне застынут, Закутают вербы туманом лицо, И солнце опустится спелою дыней К сутулой горе на большое плечо. И вот уже вечер колышется рядом, Плотвой в камышах серебрится луна, И я возвращаюсь бестрепетным садом На кружку домашнего злого вина. А позднею ночью, проснувшись в тревоге, В избе не зажгу золотого огня: Гулящая осень обила пороги И жалобно смотрит в окно на меня. Прощание с осенью Через палых листьев плесы Сквозь прозрачный сирый вечер Я пришел проститься, осень, До грядущей доброй встречи. Я пришел просить прощенья И еще просить пощады За невольное прочтенье Тайных мыслей листопада, За полянные покосы, За заросшие канавы. Я пришел проститься, осень, До грядущей доброй славы. Но недаром мне запали В сердце тихие картины: Удивленно смотрит в дали Красный выводок калины. Дремлют гуси у колодца, Солнце вылилось на перья, И ветла пугливо бьется В золотых объятьях хмеля. Я пришел проститься, осень, Тянет сумка за плечами, Над горою тает просинь, Оплавляется лучами. Прямо с отчего порога Ухожу я – что за мука! — Будь не скатертью, дорога, Будь не вечностью, разлука! |
