Василий Степанович Макеев
Избранное
Том I
Стихотворения
© ГУ «Издатель», 2007
© Макеев В. С., 2007
© Волгоградская областная писательская организация, 2007
От составителя
Стихотворный том Василия Макеева построен по хронологии изданных книг и крупных публикаций. В книгу не включены поэмы «Фетисов плес», «Соловьи в почтовом ящике» и «Годкè» – так решил сам автор. Датировать написанные стихотворения Макеев считал излишним, давая им волю не зависеть от лукавой авторской самозначимости. Есть книги, по ним, мол, и судите. Правота поэта в этом вопросе очевидна. Но имеет право быть и иная точка зрения.
Сорок с лишним лет творческой работы, распределенные по пяти разделам этой книги, говорят сами за себя. 1965 год, автору семнадцать лет, написаны уже такие стихотворения, что не стыдно включить их в любой последующий сборник. Удивительно, но одни из самых ярких стихотворений Макеева «Признание», «Имя», «Дождик падал монотонно…», «День прощения» и другие уже созданы им, семнадцатилетним, живут, публикуются, изумляют.
Еще до выхода первой книги «Небо на плечах» (1966) опубликована в «Молодом ленинце» легендарная макеевская литстра-ница, с которой, если говорить честно, началась настоящая литературная слава Василия Макеева, его необычная, одновременно светлая и трудная поэтическая судьба.
Вполне понятно, что литстраницу свою в газетном выпуске № 34 (7015) от 23 марта 1966 года Макеев не сохранил. Друзья нашли ее через сорок лет – сильно пожелтевшую, хрупкую, наивно оформленную. Именно поэтому, не имея возможности показать газетный листок в полном формате, мы решили вынести стихи той публикации с напутственной врезкой Юрия Окунева в начало книги, перед первым разделом. Пусть это станет особой радостью, своеобразным сувениром для поклонников поэзии Макеева и самого Василия Степановича!
Давно известно, что количеством написанных стихотворений творческий путь не измеряется, а качество стихотворной строки – понятие вкусовое. Между «нравится» и «не нравится» заключено так много нюансов, что вряд ли есть смысл напрягать читателя профессиональной терминологией. Макеев стремится к ясным взаимоотношениям с теми, кто берет в руки его книги: нравится – читай, не нравится – ищи другого поэта. Никаких обид! Уж кому-кому, а ему-то хорошо известен обретенный в творческих муках его читатель – живой, горячий, откликновенный, без сомнения, предпочитающий компьютерным вариациям щемящую исповедь листопадной человеческой души. Певец природы и «любовного греха», Василий Макеев стремится писать с натуры, не забывая добавлять к любой картине каплю живой душевной горечи.
В его поэтическом томе много подтверждений этому. Если говорить совсем точно – без малого пятьсот стихотворений. Подведя незамысловатый итог, поэт по-детски огорчился: «А я думал, тысяча……»
Что ж, пятьсот стихотворений – не рекорд для поэта, но разве к этому стремился Макеев! Подходя к поэме «Прощание с поэзией», завершающей книгу, автор, быть может, сказал не все, но главное сказал. К тому же жизнь продолжается, мастерство не иссякло, не мутнеют ясные зеркала, в которых душа ищет свое отражение. Друзья и почитатели Василия Макеева верят, что родниковые и речные зеркала его поэзии отразят еще многие закаты и рассветы столь любимого им неба, счастливо опустившегося однажды на еще мальчишеские плечи талантливого поэта, не мнящего себя ни гением, ни классиком, ни даже первым из числа поцелованных в темечко Богом. Время покажет!
Т. Б.
В добрый путь!
Я раскрываю обыкновенный, скромный с виду, небольшого формата блокнот. Читаю слова, написанные неброским, неуверенным почерком: Василий Макеев. Ученик 11-го класса новоаннинской средней школы № 1. «Признания», стихи. 1963–1966 годы.
Мне приходится раскрывать сотни подобных блокнотов и тетрадей, всегда с тайной надеждой: а вдруг…… Но надо признать, что ожидание редко становится открытием. Иногда встречаются удачные строки, иногда все стихотворение звучит взволнованно и все же чаще всего подражательно, несвоеобразно.
Самостоятельность интонации – явление чрезвычайно редкое, даже в стихах взрослых людей, умудренных опытом жизни. Что же можно ожидать от ученика одиннадцатого класса?.. И вот, раскрыв наугад, читаю:
Ручьи по колеям наперегонки,
И ветер озорует, как босой.
Блаженно поприщурились пригорки,
Папахи снега сдвинув на висок.
Жадно начинаю читать стихотворение за стихотворением: удивляет сочность красок, неожиданность образов, первозданность поэтического видения, новизна чувства. Богатство воображения не отрывает поэта от родной земли.
Никакой стилизации и подделки! Язык живой, естественный. И тут невольно вспоминается письмо Михаила Исаковского, опубликованное в сборнике «День поэзии» за 1965 год.
В нем маститый поэт сетует на то, что «очень большую группу молодых поэтов ни в коей мере не интересует народность». Верится, что очень земные стихи совсем еще юного Василия Макеева своей свежестью и острым чувством народности принесли бы радость Михаилу Васильевичу Исаковскому, обнадежили его.
В блокноте 27 интересных самобытных стихотворений. Да ведь это же первая книга поэта! Почему бы «не издать» ее сначала на страницах «Молодого ленинца», где уже и раньше публиковались его стихи? И тем самым передать на предварительное рассмотрение «первой инстанции» – строгого, взыскательного читательского суда?
Василий Макеев – участник областного совещания молодых авторов.
Доброго пути тебе, Василий Макеев!
Ю. ОКУНЕВ
Газета «Молодой ленинец», № 34(7015), 23 марта 1966 г.
Эхо войны
Тетю Веру называют тронутой,
Не рискуя ахнуться впросак, —
Так она идет аршинно-строгая
С оловянным маревом в глазах,
В магазинах очереди путая,
Не качнув болезной головой…
А услышит шепот: «Полоумная…» —
Обольются губы синевой.
И тогда в припадочном угаре,
Раздирая судорожно рот,
Тетя Вера в копоти и гари
За солдатом раненым ползет…
О, людская лапотная слепость,
Разве в этом не твоя вина,
Что поныне горько и нелепо
Женщину преследует война?
Не дает покоя и прохода…
Но бывает изредка, во сне
День Победы к женщине приходит
В поцелуях, плаче и весне.
И тогда с лучистыми глазами,
На груди награды расплескав,
Тетя Вера ходит по вокзалам
И кого-то ждет издалека.
Ждет-пождет…
И прежняя история:
За спиной качаются смешки,
Наяву – соседи в санаториях,
Только ей советуют – в Ложки.
И все так же называют «тронутой»,
И другие славят имена…
Женщину, святую перед Родиной,
До сих пор преследует война!
Да одна ли травму получила
И безумна стала, и проста?! —
Как слепые пули приручила,
Так людскую слепость не прошла.
Я хочу, чтоб памятно и честно
В песню бы вошла она и в стих,
Чтобы, славя мертвых неизвестных,
Мы не забывали о живых.
Чтоб никто о горе не умалчивал,
Чтоб ее не мучила война,
Чтоб была ей Родина не мачехой,
Родина, что ею спасена!
