Слабое подобие улыбки появилось на обычно невозмутимом лице. Он снял боевой шлем, который прикрывал густую чёрную бороду и гриву длинных чёрных волос. С железом в руке, он подошел к молодому ликану, стоявшему в первой линии. Ему было, примерно, лет четырнадцать, хотя внешность может быть обманчива, когда говоришь о бессмертных.

Большинство бессмертных вампиров и ликанов изначально были смертными, обращенными после укуса оборотня или вампира. И только самые счастливые люди выживали после этого: укус бессмертного оказывается смертельным в большинстве случаев. Еще реже были чистокровными, такими как Луциан, теми, кто был рожден в союзе двух бессмертных. Оба родителя Луциана была ликанами, поэтому он никогда не знал другой жизни.

Он лениво поинтересовался, какой была история этого парня. Был ли он человеком, или он всегда жил со стаей, дикой и недисциплинированной? Луциан надеялся на первое, мальчику было бы легче тренироваться, если бы он жил полу — цивилизованным существованием в качестве смертного.

В глазах парня появился дикий ужас, когда он увидел Сорена с раскаленным клеймом. «Нет!» — закричал он, яростно забившись в оковах, — «Вы не можете! Не подходите ко мне!». Он безуспешно пытался увернутся от дымящегося железа, быстро перебирая по траве босыми когтистыми ногами: «Пощады! Пощады!»

Сорен не обращал внимания на истерику молодого ликана, он уже привык к подобному. Он кивнул паре вестников смерти, которые вышли вперед, чтобы те усмирили непокорного парня. Первый охранник холоднокровно ударил его коленом в пах, оставив его ошеломленным и задыхающимся, а второй охранник прижал руки мальчика к его груди, чтобы он не размахивал ими. «Стой на месте»,— рявкнул второй вестник смерти, — «Или мы переломаем все косточки в твоём теле, одну за другой!»

Несмотря на угрозы, ликан всё же вздрогнул, когда Сорен разорвал рукав его грязной туники, оголив правую руку. Сдерживаемый стальным ошейником и цепями, Ликан бессильно скалил клыки на Сорена и двух вестников смерти. С его уст сорвалась слюна, пока Сорен спокойно прижимал раскалённое клеймо к плечу парня.

Нечеловеческий вопль вырвался из горла молодого ликана. С того места, где серебро опалило кожу, шёл пар. Запах горящей плоти перевернул желудок Луциана.

В одно мгновение все было кончено. Сорен отдернул железо, оставив на руке ликана клеймо в виде, богато украшенной буквы М.

Для Маркуса.

Луциан спохватился, что потирает свою руку, где аналогичное клеймо украшало его плечо. Всё отличие состояло в том, что на его плече была буква V, свидетельствующая о том, что он начал нести свою службу во время одного из царствований Виктора. К счастью, он не помнил своего клеймения, которое произошло, когда он был всего лишь молодым щенком. В отличии от этих заключенных, он был рожден в рабстве.

Сорен прошел вдоль линии заключенных, ставя клеймо каждому по очереди. Мучительная процедура сопровождалась чередой криков и воплей. И когда, наконец, всё было закончено, он доложил леди Илоне, что пленные были готовы к доставке обратно в замок.

Знатная вампирша, не теряя времени, повернула коня и возглавила шествие. Несмотря на то, что звездное небо оставалось черным, как смола, Луциан знал, что вампиры хотели вернуться в свою крепость до рассвета. Солнечный свет был более смертоносным для них, чем любой разъярённый оборотень.

Он наблюдал за подавленными заключенными, которые, спотыкаясь, шли мимо него, скуля от боли и безысходности. Поскольку он был главным ликаном в замке, они попадали под его ответственность, в частности, он должен был сделать из этих дрожащих паразитов достойных слуг. Глядя на это необъятную толпу, он боялся, что работа окажется слишком сложной для него.

«Не важно», — подумал он, — «Они будут учиться подчиняться вампирам или страдать от последствий своего непослушания».

Его взгляд упал на рыжеволосую женщину ликана, которую он лично оглушил раньше. Разделённая со своим ребёнком, который в настоящее время находился в холстяной сумке, перекинутой через плечо вестника смерти, она угрюмо брела за заключенным перед ней, ведомая цепью прикрепленной к ее шее. Правое плечо её робы было разорвано, обнажая ее руку и грудь. Недавно выжженная M была кроваво— красной на её грязной, коричневой коже.

Женщина подняла голову, и их взгляды встретились. Он поддержал её ободряющей улыбкой, чтобы показать, что ее будущее не столь мрачно, как она могла себе представить. По правде говоря, он спас ее от варварской жизни. «Когда— нибудь она будет мне благодарна», — подумал он.

Однако сегодня ненависть вспыхнула в голубых глазах женщины. Проходя мимо, она плюнула в него, кусок слюнявого сырого мяса попал Люциану в щёку.

Ее дерзкий жест быстро был вознаграждён ударом кнута Сорена. Серебро позвонков порезало ее голое плечо, из малинового рубца начал подниматься пар. Женщина стиснула зубы, прикусив губу. Она ели сдерживала крик.

Луциан вытер плевок со своей щеки, наблюдая, как женщина, пошатываясь от своего наказания, заходит в лес. Кнут Сорена трещал над головой, стимулируя ликанов соблюдать темп строя.

Луциан ни о чём не жалел.

«По крайней мере», — думал он, — «Её ребенок будет расти цивилизованным».

Замок Корвинуса предстал перед его взором, с его знакомыми башнями и зубчатыми стенами, уходящими ввысь в ночное небо. Внушительная каменная крепость была построена на вершине скалы, откуда открывался прекрасный вид на лес. Свет множества факелов и ламп просачивался через решётчатые окна замка, что создавало впечатление будто крепость светится изнутри. Багровые флаги цвета свежо пролитой крови вздымались над сторожевыми башнями.

«Наконец— то дома», — подумал Луциан, когда охотники двинулись вверх по стоптанной дороге к замковым воротам. По обеим сторонам дороги земля резко уходила вниз, что делало этот путь к замку единственным. Густой лес окружал неприступный гранитный пик со всех сторон.

Часовые, дежурившие на воротах и на зубчатых стенах над ними, приветствовали возвращающуюся леди Илону и ее войско. Их приветственные крики стали ещё громче и бурнее, после того как они увидели колонну заключённых ликанов, неуклюже идущих между ликующими вестниками смерти.

Над глубокой пропастью, падение в которую не пережил бы ни один человек, находился мост, ведущий прямо к укреплённым камнем воротам. Решётка была поднята над входом, её железные клыки охраняли вход в замок.

Уставший после напряженной ночи Луциан с нетерпением ждал горячей еды, с последующим несколько часовым сном на его скромном матрасе в казармах для слуг. Хотя в обязанности ликанов входила охрана крепости в дневное время суток, в сложившейся ситуации он сомневался, что кто— то будет возражать, если он поспит до позднего утра.

Под стук копыт Люцифера леди Илона привела шествие через деревянный мост к воротам замка. За воротами был виден просторный внутренний двор, вымощенный глиняными кирпичами. Высокие известняковые стены смотрели вниз, на двор, ведущий в Большой зал вампиров. Геральдический символ семьи Корвинуса — ворон, сжимающий кольцо в клюве, украшал главный вход в зал. Деревянная колокольня выросла с покрытой шифером крыши.

Ликан – конюх, одетый в простую шерстяную одежду, поспешил вперед, чтобы помочь леди Илоне, которая изящно спешилась и передала поводья Люцифера слуге. «Проследи, чтобы он был немедленно накормлен и ухожен», — сказала она.

«Да, миледи», — ответил конюх, почтительно опустив глаза. Он повёл коня в сторону ближайших конюшен, которые были построены возле внутренних стен.

Звон раздался с колокольни на вершине большого зала, предупредив, что до рассвета остался час. Стая летучих мышей захлопала крыльями над головой, с писком возвращаясь на свои насесты в колокольне.

«Что ж, хорошая ночная вылазка», — с удовлетворением произнесла леди. Она повернулась к одному из своих лейтенантов, вестнику смерти по имени Истван: «Отправь весточку Маркусу о том, что Липканы — отступники были жестоко наказаны. Час пробуждения близится, и я бы не хотела, что бы его ум был обеспокоен такими мелкими проблемами».