Послеполуденное солнце пробивалось сквозь ветви над головой, в то время как Луциан привёл стаю к пункту назначения. Ликаны крадучись продвигались через сосновый лес, стараясь делать как можно меньше шума, чтобы застать противника врасплох.

Луциан остановился на вершине скалистого склона. Он сделал знак своим войскам оставаться на месте, пока он осматривал поле боя. Он был благодарен, что не было луны, дабы ликаны не выли на неё – его стратегия зависила от элемента неожиданности.

«Это нападение», — подумал он, — «будет нашим боевым крещением».

Серебряный рудник занимал широкое ущелье у подножия холма. Крепкие брёвна обрамляли вход в рудник, который был прорыт в сторону крутых гор на северном конце ущелья. Каменные казармы были построены для размещения шахтёров, а также группы наёмников, нанятых для защиты участка. Лебедка служила для того, чтобы тянуть тяжёлую цепь, которая вытаскивала необработанную руду из подземных глубин рудника. Телеги, запряженныё страшно уставшими тягловыми лошадьми, ожидали перевозки руды на плавильню в маленькую деревню дальше вниз по горе. Появились потные шахтеры, неся вёдра илистой воды, которую следовало откачать из шахт, чтобы продолжить изнурительные работы по добыче драгоценной руды. Вооруженные стражники наблюдали за шахтерами, как и за металлом.

«Так вот откуда приходит проклятое серебро», — с горечью подумал Луциан. Его спина вспомнила обжигающие укусы серебрянных кнутов Сорена, напоминая ему о важности сегодняшнего налёта.

Серебро было самым главным оружием вампиров против ему подобных. Поэтому Луциан решил начать кампанию с захвата контроля над тем самым серебряным рудником, который приносил Виктору большую часть его богатства и оружия. К лучшему или к худшему, Венгрия и Карпаты владели множеством месторождений в Европе, богатыми серебром, в результате чего ненавистный металл был слишком доступен для ковена и его беспощадных вестников смерти.

Но ненадолго.

По очевидным причинам вампиры не могли использовать своих рабов ликанов для добычи серебра, поэтому ковен нанял квалифицированных человеческих рабочих, в основном импортируемым из Германии, для работы на рудниках под защитой таких же смертных. Охранники носили мягкие кожаные доспехи, дополненные стальными рукавицами и шлемами— котелками. Луциан наблюдал, как три скучающих солдата, опираясь на пики, обменивались непристойными шутками, пока шахтёры напряжённо трудились под палящим солнцем.

«Как по мне они не выглядят слишком сильными «, — прошептал ему на ухо скрипучий голос. Луциану не нужно было поворачиваться, чтобы узнать, что голос принадлежал Йозефу, его главному лейтенанту. «Ты говорил, сколько их там? «

С виднеющейся лысиной, одноглазый ликан в этой стае был неожиданным даром. Солдат— ветеран, невысокий, но коренастый, Йозеф храбро сражался во время крестовых походов до пережитого укуса турецкого оборотня. По его собственным словам, новообращенный ликан вернулся обратно в Европу из Святой земли, потому что он предпочитал вкус «достойной христианской плоти». Для самого Луциана было просто подарком судьбы найти дикого ликана, который имел твердое представление о военной тактике и дисциплине. «Вот если бы у меня была сотня таких воинов!»

«Около двадцати солдат», — оценил Луциан, основываясь на днях и ночах тайных наблюдений. Только приблизительно шесть охранников были на дежурстве в этот момент, но Луциан знал, что остальные наемники находятся наготове в казармах. «Кроме того, возможно, шестьдесят или семьдесят шахтеров».

Его собственная армия насчитывала пятьдесят пять. Более чем достаточно, судил он, чтобы иметь дело с бандой ничего не подозревающих смертных.

Даже без помощи луны.

«Чёртово солнце», — ворчал Йозеф, поднимая руку, чтобы защитить свой оставшийся глаз от яркого света. Коричневая сафьяновая глазная повязка прикрывала уродливую впадину, в которой когда— то был его глаз, ставший жертвой стрелы сарацина, когда крестоносец был ещё смертным.

Луциан знал, что доблестный екс— солдат был не единственным членом его стаи, который был недоволен тем, что находится за пределами убежища при солнечном свете. Хотя солнце было не смертельным для них, как это было в случае с их мертвыми врагами, ликаны как волки вели инстинктивно— ночной образ жизни. Луциану потребовалось немало усилий, чтобы убедить его недавно приобретённую армию напасть на рудник до захода солнца.

«Это солнце наша лучшая защита», — напомнил он Йозефу, — «Как ещё мы можем непосредственно избегать вступления в бой вампиров? «Луциан не был готов взяться за вестников смерти, но только пока.

Когда наступит этот страшный бой, время и место я выберу сам.

Он видел, как следующий груз неочищенной руды вытащили из рудника. К его удивлению слишком уж знакомого блеска серебра нигде не было видно, вместо этого зазубренные куски, завалившие телегу, были голубовато— серого цвета, будучи неочищенной смесью серебра со свинцом и минералами. Судя по всему, серебро приобретало характерный цвет и блеск только после того, как его расплавляли и очищали.

Одна мысль пришла в голову Луциана, что, возможно, после того как он захватит контроль над рудником, ему следует использовать драгоценный металл для финансирования своей войны против вампиров, который предполагает поиск людей для работы в шахте для него. Пока, однако, достаточно будет просто отрезать ковен от поставок смертельного элемента.

«Готовьте копья и стрелы», — поручил он Йозефу, — «Атакуем по моей команде».

Его лейтенант прокрался обратно в лес, чтобы собрать войска. В течение нескольких минут авангард армии Луциана присоединился к нему на вершине склона, только в скрывающей их листве. Грубые деревянные копья и натянутые луки были направлены на неосторожных охранников ниже. Йозеф сам натянул тетиву своего мощного длинного лука.

«Я делаю это в твою честь, Соня, любовь моя... и ради мести за нашего неродившегося ребенка». «Сейчас!» — командовал Луциан, — «Пусть ваше оружие летит!»

Копья и стрелы засвистели в воздухе, падая на испуганных солдат и всех невезучих шахтеров, оказавшихся над землёй в данный момент. Заостренные наконечники копий и стрел вонзались в плоть, вызывая крики боли и гнева попавших в засаду мужчин. Кровоточащие тела падали на землю, а другие хватились за раненные конечности и туловища.

Но битва только началась. «Вперед!» — закричал Луциан своим, сведенным с ума кровью, воинам, — «Сражайтесь, как волки!»

Орда ликанов потоком понеслась вниз по склону, воя, как хищные звери. Самодельные щиты и латы защищали их бессмертную плоть наряду с оружием, похищенным у различных злополучных смертных путников: мечи, пики, булавы, серпы, косы, и вилы. Кобальтовые глаза блестели в лучах солнца. Желтые клыки обнажались всякий раз, как они с восклицанием выкрикивали свои атавистические крики войны. Задержавшись сзади на вершине холма, Йозеф продолжал стрелять по людям из своего лука, заставляя Луциана жалеть о том, что у них не было достаточно времени, чтобы обучить более первобытных ликанов тонкостям стрельбы из лука.

«Возможно, в следующий раз», — посчитал он, наблюдая за битвой с вершины склона. Перспектива расстрелянной кампании вестников смерти нравилась ему. Если смертные могли убить так много вампиров в крепости, не мог ли легион ликанов справиться с этим ещё лучше?

Вызванные взволнованными криками своих товарищей и диким воем захватчиков, остальные солдаты выбежали из казарм, только чтобы столкнутся с надвигающейся лавиной варваров с дикими глазами. Богохульно бранясь, они подняли своё оружие, встречая завывающих берсерков.

Арбалетные болты полетели навстречу ликанам, но были блокированы толстыми дубовыми щитами. Несколько случайных стрел попали в мясистые цели, но болты со стальными наконечниками практически не повлияли на бессмертных нападающих. Один болт попал Йозефу в бок, но коренастый ликан просто выдернул его из тела и открыл ответный огонь по смертным со своего лука, уже следующий выстрел копьём попал наёмнику меж глаз. «Ха!»— решительно засмеялся он, — «Неплохо для одноглазого лучника!»