«Разрази меня гром», — захохотал принц вампиров, — «если это не сам гнусный зверь». Он повернул свою голову на окровавленные трупы за ним. «Какое счастье для меня, что я обнаружил этих злодеев, пытающихся сбежать через потайной выход, но, как оказалось, удача ускользнула от меня. Я должен был заподозрить, что там всего лишь какое— то отверстие для болта».

Луциан не желал перебрасываться словами с Николаем. Он слышал, как тяжелые сапоги шлепали по туннелю за ним и понял, что назад пути нет, можно было идти только вперёд. «Отойди в сторону!» — сказал он, поднимая меч, — «Я не буду отвлекаться на таких, как ты!»

«Высокомерный щенок!» — сардонически засмеялся Николай, — «Зачем, я осваивал искусство фехтования, в то время как ты опорожнял ночные горшки своих господ!» Он поднял фонарь выше, позволяя Луциану лучше рассмотреть его насмешливое выражение лица. «Подходи, ликан, посмотри, как сражаются чистокровные!»

«Твоя кровь не чище моей», — сердито подумал Луциан, желая, стереть ухмылку Николая с его лица. Обнажив клыки, он побежал на сына старейшины, размахивая мечом.

Николай умело парировал резкий удар Луциана. Искры полетели во мрак, сталь встретилась со сталью. Луциан атаковал вновь, но Николай блокировал удар, даже не выпуская из рук фонаря. «И это всё, что ты можешь, ликан?» — насмехался вампир, — «Не удивительно, что твоему виду суждено быть рабами до конца времён. Вы всего лишь стая невежественного скота!»

«Лучше, чем выводок бездушных паразитов!» — огрызнулся Луциан, — «высасывающий жизнь из всего, к чему прикасается!» Кровь забурлила в его жилах. «Соня была единственной среди вас, у кого было бьющееся сердце! «

Несмотря на свою ярость, всё же Луциан быстро понял, что Николай просто играл с ним. Он ударил ложным выпадом и парировал, но клинок вампира вынудил Луциана подниматься вверх по дренажному туннелю. Сапоги и голос вампиров эхом доносились их других частей шахты, Луциан знал, что у него есть считанные минуты, прежде чем звук и звон мечей привлечёт Виктора и других вестников смерти.

У него мало времени.

Николай казалось, сделал такой же вывод. «Пора покончить с этим», — заявил он, разоружив Луциана элегантным взмахом меча. Железный клинок Луциана со всплеском упал на землю, исчезая под кровавым потоком, стекающим с верховья шахты.

Гром гремел над головой, Николай подталкивал Луциана острием своего серебряного клинка, тыкая безоружного ликана в грудь. Луциан стиснул зубы, не желая доставить наследнику Маркуса удовольствие слушать его скулеж от боли. «Если бы луна светила ярко»,— вскипел он, — «я бы разорвал на части этого горделивого вампира своими зубами и когтями!»

«Виктор предпочёл бы сам быть твоим палачом», — объяснил Николай спокойно, — «но наверняка меня простят за устранение того самого зверя, который изнасиловал мою собственную дорогую невесту». Он непристойно подмигнул. «Скажи мне, прежде я порежу тебя на кусочки, была ли прекрасная Соня столь же осведомлённой в постели, как и в вопросах искусства и философии? Жаль, у меня никогда не будет возможности узнать это самому!»

Неконтролируемая ярость проникла в каждую частицу бытия Луциана. Как смеет этот кровосос сибарит осквернять память Сони? Непристойные намёки Николая рассердили Луциана даже больше, чем острие серебряного меча, тыкающее ему в грудь. Он открыл свою пасть, зарычав наперекор, и был поражён, почувствовав как мышцы и кости изменяются под кожей.

«Что это?» — думал он в изумлении. Это было невозможно, луна была темной — но он чувствовал первые признаки приближающегося преобразования.

Каждый волосок на его теле ощетинился и начал расти. Его пальцы рук и ног завились в когти. Его позвоночник вытянулся под его промокшей туникой. Кости скручивались и смещались по отношению друг к другу. Кровь стучала в висках.

«Да!» — думал он c воодушевлением. Боль была хуже, чем обычно, как будто его плоть была вынуждена приобрести несвойственную ей форму, но Луциан отказывался сдаться. Благодаря своей силе воли он толкнул изменения вперед. Вот и все! Он призвал своего внутреннего волка, который рвался и огрызался внутри его слабого человеческого тела, сдерживающего его. Рви рейтузы! Рвись на свободу!

За Соню!

«Увы, я боюсь, Виктору придется довольствоваться твоей головой на копье», — заявил Николай, слишком восхищённый звуком своего голоса, чтобы обращать внимание на предупреждающие знаки ускоренной метаморфозы своего врага, — «Без сомнения, он захочет, продемонстрировать её где— то в замке, возможно, во внутреннем дворе у всех на виду. Это должно заставить остальную часть твоей неотёсанной породы повиноваться... подожди! Что происходит?»

Его невнимательность обошлась ему очень дорого. Последние судороги ломали тело Луциана. Тогда, впервые в истории бессмертных, оборотень призвал свою вторую ипостась без луны. Кошмарные формы огромного чёрного зверя заполнили узкие границы ствола шахты.

«Нет!» — выпалил Николай с широко раскрытыми глазами от шока. Его фонарь выскользнул из пальцев и рухнул в бегущую воду: «Этого не может быть!»

Лохматая рука с силой ударила принца, выбивая меч у него из руки. Второй удар разрезал кольчугу Николая, как если бы она была сделана из марли. Когти как кинжалы вспороли кишки вампира, вываливая его холодные внутренности на пол туннеля. Свернувшаяся кровь превратила проточную воду в алую.

«Ты никогда не знал, Соню, как я», — мстительно подумал оборотень. Он рванулся вперед, раздробив череп Николая между своими мощными челюстями. Он хотел бы остаться и не спеша расчленить принца, но его уши услышали звук, по крайней мере, полдюжины вестников смерти, спускающихся по боковому туннелю к нему, разгневанный старейшина был в их числе.

«Прочь с дороги!» — с нетерпением заорал Виктор, — «Зверь мой!»

«Не сегодня», — решил Луциан. Даже в форме волка, он не был готов сразится с Виктором один на один. Как бы он не хотел отказываться от драки и армии, которую он невольно привёл к бойне, он не мог отрицать тот неопровержимый факт, что битва сегодня была уже проиграна. Если он умрёт вместе с остальной частью стаи, это ничего не изменит. Только сбежав сейчас, он мог надеяться на продолжение своего крестового похода против Виктора и его кровожадных паразитов. «Лучше отомстить за моих последователей позже, чем умереть сейчас вместе с ними».

Упав на четвереньки, он выскочил из шахты и направился к лесу ниже. Ветер, дождь, гром и молнии подталкивали его вперед вместе с дразнящей надеждой, что однажды Виктор узнает каково это, спасаться бегством ради своей жизни. «Теперь, когда луна уже не имеет власти надо мной, нет ничего невозможного».

Несмотря на сегодняшнее тяжкое поражение, он пообещал продолжать свою войну против Виктора и других вампиров. «Где— то», — думал он, — «должен быть способ противостоять поразительной силе старейшин, какая— то тайна, скрытая у самых истоков наших рас».

«Я познаю эту силу», — решил он, — «независимо от того, сколько веков это займёт».

Моя война только начинается.

Цепи натянулись на его запястьях, и сначала Луциану показалось, что он снова в темнице Виктора – сцена, к которой он часто возвращался в кошмарах. Затем его разум прояснился, и он понял, что он действительно был в оковах, но где— то в совсем другом месте.

«Где я?» — нетвёрдо подумал он. Последнее, что он помнил, это дротик с транквилизатором в своей шее, в том мрачном переулке Пешта. Теперь он оказался прикован к холодной каменной стене, без своей коричневой кожаной куртки и пружинных клинков, которые обычно были скрыты под его рукавами. Он осмотрелся, ему бросилась в глаза колонна пыльных коричневых черепов.

Ему понадобилась секунда, чтобы понять, где он находится. «Склеп под старым монастырем, где Соня и я искали убежище от толпы».