«Где?» — спросил с тревогой Луциан. Он выглянул за частокол, глаза всматривались в тёмную дорогу, спускающуюся в ущелье. Темные тучи над головой сделали ночь даже чернее, чем обычно, и сначала он ничего не увидел, но постепенно он начал различать расплывчатые силуэты, заворачивающие по дороге к ним. Он увидел очертания большого деревянного сооружения, около восьми сотен футов вниз по дороге. Он услышал скрип и стоны тяжёлых механизмов.

Правда ранила его с силой выстрела катапульты.

«Берегись!» — воскликнул он, когда первый снаряд описал дугу в небе, летя на них. Свистящий шум наполнил воздух, когда большой кусок твердой скалы летел в сторону частокола.

Луциан прыгнул на землю, но Одон не был так удачлив. Быстро летящий камень ударил в вертикальные брёвна под ним. Ободранные стволы сосен разломались, и Одон вылетел с дорожки, рухнув вниз на каменистую почву посреди взорвавшихся деревянных обломков.

Вслед за первым валуном последовали другие, сметая частокол в щепки. Несколько снарядов промахнувшись в снесённые укрепления, обрушившись на сам горный лагерь. Снаряды громили шиферную крышу казарм, вызывая крики, потрясения и травмы ликанов, находившихся там. Луциан с ужасом наблюдал, как заряд пылающих углей обрушился с неба. Раскаленный ком попал убегающему ликану в спину, повалив его на землю. Пламя перекинулось на волосы и одежду.

«К оружию!» — закричал Луциан, пытаясь сплотить своих сторонников, но повсюду творился ад. Испуганные ликаны бегали в растерянности, пытаясь укрыться от ужаса, падающего с неба. «Соберитесь вокруг меня!» — крикнул он, доставая меч из— за пояса, — «Мы должны быть готовы защитить себя!»

В этот момент, разразилась гроза, добавляя хаоса. Молния мелькнула в небе, и почти сразу же раздался раскат грома. Дождь лил с неба, туша горящие угли и обливая всё остальное. Завывающий ветер дул в сторону Луциана, унося его срочные команды.

Затем новый звук присоединился к всеобщему шуму. Это звучало вначале как гром, прежде чем стать достаточно громким, чтобы в нём можно было узнать стук копыт лошадей, мчавшихся в ущелье к лагерю.

«Нет!» — думал Луциан, — «Не сейчас, не так!»

Легион конных вестников смерти выехал из ночи. Серебро блестело на копытах и доспехах скачущих боевых коней, а также на рогах, выступающих из блестящих стальных шлемов коней. Мёртвые всадники, одетые в малиновое сюрко поверх своих кольчуг и кожаной брони, подняли свои копья и мечи. Их грозные лошади легко преодолели раздробленные остатки частокола, прежде чем погнаться за перепуганными ликанами.

«Смерть сволочам ликанам!»

Ненавистные крики поднимались от вестников смерти. Они кромсали и пронзали неорганизованных ликанов, топча кровоточащие тела серебряными копытами своих бронированных боевых коней. Ольга, баюкая маленького Ференца в руках, попыталась и не смогла убежать от конного вампира, который неустанно преследовал ее мимо разрушенных бараков. Наклонившись в седле, вестник смерти ударил её в затылок булавой с серебряными шипами. Её мозги вырвались из её разбитого черепа. Ее длинные красные волосы стали ярко малинового оттенка.

Горе и вина пронзили сердце Луциана, когда он увидел, что бронированный конь вампира проехал подкованный шипами по упавшему телу Ольги, заставив замолчать душераздирающе кричащего маленького Ференца. «Она доверилась мне, а я подвёл её», — в отчаянии думал Луциан. Если действительно существовала загробная жизнь для ему подобных, он молился, чтобы мать и ребенок теперь воссоединились где— то далеко за пределами жестокой несправедливости этого мира.

Но не все ликаны бежали от наступающего противника, некоторые яростно отбивались. Арбалеты, забранные у предыдущих защитников шахты, стреляли в вампиров и их коней, а безоружные ликаны бросались на вестников смерти. Иногда им удавалось сбить конных воинов. Увы, эти доблестные защитники очень скоро были сражены сверкающими мечами войск Виктора.

Разгром напомнил Луциану о множестве других налётов на неосторожных ликанов, во многих из которых он участвовал сам. Но на этот раз он был по другую сторону баррикад от вестников смерти. «Мы были не готовы», — понял он, — «Я начал свою кампанию слишком рано».

«Вот ты где, ублюдок!» — услышал знакомый голос Луциан. Это был Ульрик — вестник смерти, которого он ранил в спальне Сони ночью, когда их раскрыли. Разъяренный вампир повернул свою лошадь и поскакал к Луциану, подняв меч над голово: «Твоя голова моя!»

Но Луциан нырнул под размахивающий клинок, а затем вскочил на спину лошади за Ульриком. Он стиснул ногами бока боевого коня и схватил за плечи вампира. Как ни странно, малиновый сюрко воина защитил ладони Луциана от серебряной кольчуги под толстой тканью. Прежде чем Ульрик успел среагировать, Луциан обнажил меч и перерезал горло вестнику смерти. Холодная кровь вампира забрызгала блестящий стальной ошейник, защищающий верхнюю часть шеи и гриву коня. Ульрик схватился за горло, но кровь продолжала хлыстать через пальцы в металлической перчатке.

«Моя голова не для того, чтобы на нее претендовали»,— триумфально думал Луциан, скинув умирающего вампира с седла в грязь. Встревоженный конь Ульрика встал на дыбы, сбросив Луиана с его ненадёжного насеста на спине животного.

Он рухнул на землю всего в нескольких шагах от того места, где лежал Ульрик, испускающий свой последний вздох. Взволнованный боевой конь крутился вокруг и пытался растоптать Луциана подкованными серебром копытами, как будто пытаясь отомстить за своего павшего всадника.

Луциан увернулся от опускающихся копыт. Вскочив на ноги, он издал душераздирающий рев и пырнул обнажённую плоть коня острием своего меча. Нанесённая им рана была незначительной, но её оказалось достаточно, чтобы обратить боевого коня без всадника в бегство.

Он убил еще одного вампира, но бой был ещё далек до завершения. «Стойте!», — призвал он стаю, размахивая окровавленным мечом. Но безрезультатно. Без луны этого было недостаточно, чтобы подбодрить их. Ликаны в панике бежали мимо него, практически унося его вперёд в своём стремительном бегстве. Он чувствовал, себя как лосось, боровшийся с течением.

Обезумевшие от страха ликаны отчаянно пытались спастись от вампиров всадников, протискиваясь мимо заостренных кольев по бокам ущелья и карабкаясь по скалистым склонам, несмотря на дождь, потоками бегущий вниз по склону. Не удержавшись на скользком склоне, многие обезумевшие мужчины и женщины съезжали обратно к ожидавшим их кольям. Мучительные крики насаженных ликанов прибавились к оглушительному ропоту.

Ужасная вспышка молнии осветила небо, коротко превратив ночь в день, и Луциан увидел Виктора верхом на угольно— черном боевом коне. Заострённые крылья летучей мыши на шлеме вырисовывались на фоне вспыхивающих облаков. В этот момент старейшина вынимал свой гигантский палаш со спины пронзённого ликана. Его холодные голубые глаза встретились с глазами Луциана через поле боя.

«Совратитель!» — крикнул он, перекрикивая гром.

«Убийца!» — в ответ обвинил его Луциан.

Пришпорив Аида, Виктор бросился вниз на Луциана. Серебряный рог на лбу лошади был нацелен прямо в грудь ликана, в то время как окрашенный кровью меч старейшины был поднят наготове. Луциан колебался, сомневаясь в том, что он сможет убежать от мчащегося на него боевого коня. Он поднял собственный меч, желая отомстить за Соню, понимая, что шансы не велики.

Золотой солнечный луч упал прямо на Соню... ее бледное лицо почернело и осыпалось...

Однако прежде, чем он успел вступить в бой с её беспощадным отцом, стальная стрела со свистом прилетела из ниоткуда и ударила Виктора в бок, выбив старейшину из седла. Удивлённый Луциан обернулся и увидел Йозефа, стоящего в нескольких метрах от него, с большим тисовым луком в руке.

«Ты с ума сошёл?» — воскликнул седой ликан. Он протянул руку, чтобы взять ещё одну стрелу из колчана: «Этот ублюдок растоптал бы тебя!»

Он открыл было рот, чтобы дальше попрекать Луциана, но застыл от потрясения, когда серебряный рог другого боевого коня пронзил его сзади. Конец рога вышел у него из груди. Кровь хлынула изо рта Йозефа. Лук выскользнула из пальцев, упав в грязь у его ног. Бронированный боевой конь встал на дыбы, подбросив тело ликана в воздух.